Эва по ошибке заброшена чудовищным компьютером "Фрида" в низшую касту. Сможет ли Эва вернуть себе место, которое принадлежит ей по праву, если для этого потребуется уничтожить весь мировой порядок?
Это было мое последнее утро с Тоддом. Как и последняя ночь. Сейчас я вспоминаю об этом и мне кажется такой глупостью, что мы провели ее по отдельности.
Как я ни старалась, за ночь мне так и не удалось понять, что заставило меня увидеть этот странный сон. Да еще сказать это вслух и обидеть Тодда. О Вильгельме-Августе я давно уже ничего не слышала. В новостях о нем заметки мелькали редко и почти всегда без фотографий. Иногда Тодд рассказывал о нем, так как здание Суда и Квартал адвокатов находились в деловой части Иквалии. Тодд и Вилл были знакомы и им нечего было отводить взгляд при встрече друг с другом. Они даже нашли общий язык на городском собрании, о чем Тодд не забыл упомянуть мне за ужином.
Но я никогда не думала о Вилле... в этом плане. Я вообще никогда не думала ни о ком другом, кроме Тодда. Ну, в подростковом возрасте я еще думала об Эксл Роузе. Но разве это считается, если его не стало много веков назад?
Я застала Тодда в гостиной с чашкой кофе в руке. Я невольно остановилась, любуясь им. Широкие плечи. Сурово сжатая челюсть и все та же соблазнительная ямочка на подбородке. Тодд был уже одет для выхода и даже ненавистный для него шейный платок был завязан идеальным сложным узлом. Я все никак не могла определиться, каким он мне больше нравился: одетым или раздетым. Он поднял на меня свои серые глаза, в которых мелькнуло что-то непонятное... Я сделала шаг ему навстречу, чтобы извиниться, но он жестом прервал меня.
— Тебе не за что извиняться, милая. Просто мы весь вечер говорили о Вильгельме-Августе, — он взял мою руку и наши пальцы сплелись в замок.
— Тем не менее... он мне даже не нравится! — попыталась оправдаться я, понимая, какую боль ему причинила. — Тем более, как мужчина.
Тодд закрыл глаза и погрузился в себя.
— Ты знаешь, а мне он нравится, — сказал он вдруг. — Не как мужчина, конечно. Но я часто сталкиваюсь с ним и его семьей и не могу ничего плохого сказать про Кордо.
Я пожала плечами. Я не понимала, почему Тодд это говорит.
— Скорее всего меня даже пригласят на его свадьбу, — как бы невзначай бросил Тодд. — Но я не предлагаю тебе пойти со мной. Иначе ты еще чаще будешь называть меня во сне его именем. Или еще кого-то, кого ты встретишь на церемонии и влюбишься по уши, — тон его был шутливым, но оттенок голоса мне совершенно не нравился.
— Но этому никогда не бывать! — вина прожигала меня изнутри как сигара. — Что мне может в нем нравится? Крепким его не назовешь, в отличие от тебя. Всегда с кислой физиономией. Еще и с жутким самомнением.
— Пожалуйста, прекрати! — он поднял руку, защищаясь. — Моя самооценка на фоне глубокоуважаемого Вильгельма-Августа III, только что взлетела до небес. Теперь Коллегия адвокатов лопнет от моего раздутого эго.
— Ты точно на меня не сердишься? — жалобно проскулила я, строя глазки.
— Точно, — он поцеловал меня в губы. — Я разогрел для тебя завтрак. Вот так сильно я на тебя не сержусь.
И правда, из микроволновки доносились приятные запахи круассанов и ароматного травяного чая.
— Умоюсь и сразу за стол! — бодро сообщила я. Тодд потянулся за своим завтраком.
Я зашла в спальню и тут же наткнулась на одну из его рубашек.
— Клара опять забыла бросить твои вещи в стирку, — сообщила я любимому. Тодд улыбнулся этой родной улыбкой, от которой мое сердце выплясывало фламенко. В то утро оно было переполнено любовью к нему.
Вот он сидит и улыбается мне как ни в чем не бывало. Он так легко простил меня, хотя моя ошибка наверняка ранила его. До чего же я его люблю! И он любит меня. Любит так, как любил еще когда мы были глупыми подростками и прятались от наших менторов в укромных уголках нашей школы. Он даже не изменился с того времени.
Как странно... он совсем не изменился с того времени.
Рубашки Тодда жгли мне руки. Я присмотрелась к ним, и мне показалось, что они меньше, чем мой широкоплечий гигант.
— Что? — удивился Тодд. — У меня что-то на лице?
— Прости, я задумалась, — сказала я.
Подозрения крепли. После школы он должен был еще учиться, чтобы стать адвокатом. Почему я не помню этого? Рубашки в руках, казалось, накалились до предела...
— Я отнесу их, — сказала я и поспешила в ванну.
В глубине дома зазвенел телефон. Я слышала, как Тодд поднял трубку.
Я примерила рубашку. Она была на меня лишь слегка большой. И наверняка мала для такого великана, как Тодд.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
