Эволюция демонов 魔物の進化 (Mamono no Shinka).

Кровавый цветок.

На вершине растения располагался ярко-красный цветок, символизирующий кровь тех, кого лечили с его помощью. Крупный цветок словно кричал об опасности и силе, заключённой в его лепестках. В центре цветка находился бежевый круг, в сочетании с алым кругом вокруг, напоминающий человека на грани смерти - бледного и истощённого, но всё ещё живого.

Неприятный запах, исходящий от растения, казался элегантной и непринуждённой смесью крови и разлагающегося тела, сильный и отталкивающий, заставляющий щуриться и морщить нос. Этот умопомрачительный запах, насыщенный зловонием, заставлял каждый вдох приносить с собой образ мёртвых, вызывая ощущение их присутствия рядом. Его глаза с большими тёмными мешками под ними были словно выпадающие наружу, серые, как облака в бурю.

Его рука быстро добавляла кусочки листьев Кутсуджина, и, мешая ложкой, он разбрасывал капли вокруг. Когда жидкости осталось лишь на пару глотков, он окунул палец, затем облизнул его и вскрикнул:

- Получилось лекарство, которое поможет привести маму в сознание! - хриплым, с большими паузами, источающим усталость и радость голосом, подняв руки вверх, он начал прыгать вокруг, словно ребёнок, получивший новую игрушку.

Отпёрев дверь в комнату, вошла тонкая и элегантная, словно листок ивы, девушка. Её движения вгоняли в экстаз своей плавностью и грациозностью, оттачивавшейся с детства в фехтовании, что придавало ей могущество и бесстрашие. Яркий белый свет, пробивающийся сквозь окно, ослепил мужчину, заставляя его закрыть лицо руками. Когда его глаза привыкли к свету, он увидел её во всей красе.

С выражением злости, искрящейся в её глазах, девушка высокомерно смотрела на него, словно лев на муравья. Её кулаки сжались так крепко, что суставы побелели. Напряжённые предплечья выдавали её внутреннюю бурю - рельефные мышцы напряглись настолько, что они могли разорвать плотно сидящую чёрную кофту в любой момент. Чёрная ткань, облегающая её тело, подчёркивала каждый изгиб и упругость, делая её образ более пугающим, решительным и обаятельным.

- Не смей внезапно орать, Хирозверь! Кто тебе позволил вытворять подобное перед больной сестрой? - сказала она громким и протяжным криком, с акцентом на последние слова, словно пела песню, от которой колбочки одна за другой рассыпались на осколки.

- Прошу прощения, Азральда, за мою оскорбительную бестактность, но ваши бессмысленные и многочисленные вопросы, словно пыль на книжках, от которых нет пользы. Но призываю вас заметить моё непревзойдённое мастерство в медицине, которое обратило свой взор на тяжёлое состояние матушки, весь год лежащей на кровати, не способной пошевелить ни одним мускулом! - голосом полным гордости и сожаления, с нотками раскаяния хрипло произнёс он.