Эволюция демонов 魔物の進化 (Mamono no Shinka).

Уортон жив или мёртв?

Я ощутил, как зверёк продолжает причинять мне боль. Я пытался схватить его и сбросить, но в этот момент раздались выстрелы арбалетов. Я попытался увернуться, но было поздно. Стрелы, как рой ос, вонзились в моё тело, каждая причиняя жгучую боль, как средневековые копья. Из моих уст вырвался первобытный крик:

— Нет... Я ещё не всё успел в жизни!

Кровь сочилась, лицо становилось всё бледнее. Мысли достигли апогея, и я подумал:

— Я не успею дочитать журнал? Самоуспокоение казалось невозможным, а чувство невесомости охватывало меня, пока я погружался в мир тьмы.

Хироши, стиснув зубы, посмотрел на меня, как на истыканного шипами ежа. Кровь продолжала сочиться, и его гнев кипел всё сильнее.

— Уортон! — вскрикнул Хироши, его голос был как рык разъярённого тигра. — Ты не умрёшь! Я завершу эту битву!

Я, Хироши, быстро оценил положение. Мой взгляд скользнул по вражеским лучникам, вооружённым луками Онибана Юми (鬼花弓) и Ямато-но Хикари (弓大和の光).

Хироши, стиснув зубы, посмотрел на врагов и громко сказал:

— Эти лучники… Их луки украшены рогами демонов, загнутыми, как у газели. Видишь? На рукоятке сверкают демонические клыки, ремни из кожи жертв. Они хвастаются. Их одежда усыпана шипами и костями, как символами силы и отваги.

Ягами (夜神), стоя, как лев перед своей стаей, гордо демонстрировал бандану с именем, на которой застыла кровь демонов. Он хриплым голосом произнёс:

— Эти твари, пришедшие в мою деревню, не заслужили пощады. Я видел страх мелкого демона, который питался убегать… Но его падение на землю было его последним шагом. — Его губы изогнулись в зловещей улыбке.

Кайдо (戒堂) с ухмылкой поднял свою бандану, на которой выгравировано его имя:

— Моя, — проговорил он, — напоминание о младенцах демонов, которых я уничтожил в рейде на их поселения.

Их вопли затихли, как ткань, окрашенная их кровью. Бандана Кайдо, украшенная страшными символами, напоминала искажённые лица маленьких демонов, в которых он не видел ни капли сожаления.

Хироши заметил действия врагов и сказал:

— Прекрасно… Ха… ха-ха-ха, моя катана ещё не была окроплена кровью подобной вашей. Интересно, сможете ли вы перекричать крик младенца при рождении в момент вашей кончины?

После зловещей речи я почувствовал, как страх заполняет воздух. Я побежал, как гепард, заметивший антилопу. Отталкиваясь от земли, как тигр на добычу, ноги скользили по мху, который был пружинистой опорой. Я хватался за ветки, использовал их, как канаты, чтобы менять направление, как обезьяна в джунглях. Крон деревьев становились ступенями, ускоряя меня, а листья скрывали мои движения, делая их непредсказуемыми.

Моя голова начала расти, зубы вытянулись в пятиконечные клыки. Из тела вырвались шипастые плети, как ядовитые змеи, на концах которых сверкали катаны. Я бросил дымовые бомбы, и туман скрыл меня, превращая в тень. Кайдо и Ягами застыли, их лица исказились в ужасе, и они выкрикнули в отчаянии:

— Ты… не демон, а демонический бог…

Я увидел, как они в растерянности начали заряжать луки. Тетива их луков натягивалась, как зверь перед прыжком. Стрелы с кровавыми узорами свистели в воздухе — как хищные птицы, бросающиеся на добычу. Они летели, как рой стрекоз, прямо на меня, пытаясь остановить меня.

Мои хлысти, сверкая острыми лезвиями, наносили удары с точностью. Каждый удар следовал по линиям Геометрии реза, где хлыст извивался, как змея, разрывая плоть врагов. Плетение реза добавляло плавность и безупречность движению, создавая сетку ударов, как шипастая лоза, оплетающая жертву.

Хлысти разрезали ногу и живот Кисэцу, провоцируя рёв боли, как вой израненного волка. Он полз, вытягивая покалеченное тело, пока не оказался под завалом из упавших берёз. Бело-чёрные берёзы с их ветвями, украшенные салатовым листвой, обрушились на Ягами и Кайдо, заваливая их и прижимая к земле. Катаны, как жгуты, размахивались в быстром темпе, нанося удары с эффектом Калейдоскопа.

Хлысти наносили удары с точной жестокостью. Два из них двигались диагонально, как объятия смерти, рассекая живот врагов, разбрасывая кишки и превращая их в кровавую кашу. Три других хлыста врезались горизонтально, как бы когти медведя, нанося глубокие резаные раны от лба до груди.

Тела врагов задрожали от шока, и они смотрели на свои смертельные раны в ужасе. Мысли их стремительно превращались в панические вопросы:

— Стоило ли менять оружие? Мог ли я предотвратить свою смерть и остаться рядом с детьми в приюте, родители которых погибли от демонов?

Слабея, их внутренний свет гас. Души умирающих погружались в бесконечный сон, точно заключая симбиоз с самой смертью.