Эволюция демонов 魔物の進化 (Mamono no Shinka).

Разговор с матерью

Мысли Саши были сосредоточены на соке фрукта Желальда, который обладает магией роста и регенерации. Сок этого фрукта был как драгоценное зелье, обещающее чудеса, маня её, как мираж в пустыне.

Саша — демон, чья внешность завораживает и пугает одновременно. Бледная кожа, словно лунный камень, и огненные глаза, как раскалённые угли, пронизывают взглядом, раскрывая тайны души. Длинные чёрные волосы обрамляют её лицо, а на спине огромные чёрные шипи с алыми прожилками. Напоминающие панцирь черепахи. Её тонкие, изящные руки с когтями из обсидиана скрывают древнюю мощь. Одеяние, сотканное из теней, подчёркивает её грациозную и опасную красоту, делая Сашу воплощением первобытной силы и мистического очарования.

Сорвавшись с места, она подошла к небольшой, но аккуратной полке. Полка была создана из прозрачной магии укрепления, её поверхность переливалась, как ледяной кристалл, придавая ей прочность, как у железа.

На полке были расставлены бутылки с магией укрепления, аромат которых был мягким и умиротворяющим, словно душистый букет весенних цветов, смешанный с запахом жареного лука. Бутылки были из жёлтого и красного стекла, переливающегося, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь туман.

Справа лежали десять маленьких фруктов, их густая гроздь была покрыта восковым налётом, придающим им сияние, как ночное небо, усеянное звёздами. Они были идеально округлыми, с красными и белыми волнистыми полосками, насыщенными оттенками, словно жаркие закаты на горизонте.

Взяв самый большой и спелый фрукт, Саша раздавила его над деревянной миской. Мелкие оранжевые капельки, наполненные ярким, интенсивным ароматом, сладким и в то же время кислым, как солнечные жаркие дни, заполнили миску наполовину.

Ловким движением руки она забрала миску и, положив фрукт в рот, сомкнула аккуратные тёмно-розовые губы. Крепкими зубами она жевала хрустящий, до ума помрачительно приторный, интенсивный, жгучий и острый, как перец табаско, кислый, как лайм, вкус Желальды.

Каждый укус был как живительная вспышка молнии, пронизывающая её вкусовые рецепторы, несмотря на жжение и кислую вспышку. Затем она стремительно побежала к Шисуи, опустилась на колени и одной рукой открыла его рот, в то время как другой выливала сок из миски.

Сразу же раздался частый, судорожный кашель, наполненный грубым, нервозным напряжением, как грозовая буря, разрывающая спокойствие. Затем Шисуи вскочил, издавая звуки, которые напоминали скрипучие колёса старого вагона, пробивающегося сквозь затхлый песок. Каждый звук был полон дикой боли и ярости, словно огонь, вырывающийся из разрывающейся бомбы.

— Ааа! — взревел он, и его крик разнёсся на всю деревню, как бушующая буря, крушящая пустынные дюны. Его голос, громкий и пронзительный, создавал вибрации в воздухе, словно громовое эхо, разносящееся по бескрайним просторам. — Больше всего на свете ненавижу Желальду! — Закрыв глаза, он помчался к каменному крану, что есть мочи открыв рот. Внезапно, как и появился, его голос утих, когда рот начал заполняться водой. Выпив восемь литров воды, он успокоился, всё ещё ощущая острый и кислый привкус, как горечь от яда.

— Помой руки и садись за стол! — приказала Саша, её голос был как громовой раскат, строгий и ревущий, с ритмом, который не позволял уклониться. Она указала пальцем на стол, её глаза сверкающие, как молнии, пробивающие тучи в грозу.

— Извини, пожалуйста, больше так не буду, мам! — с опущенным взглядом, покрасневшими щеками и раскаянием, почти шепча, сказал Шисуи. Его голос был мягким и трепещущим, как шорох осенних листьев под ногами.

— Поздравляю! — повысив голос, напряжённо и чётко сказала Саша, её слова были как резкие удары молота по железу. — Это первый раз и, надеюсь, последний, когда ты меня разозлил! — её голос был решительным и энергичным, как удар обручального кольца, проходящий через камень. Она смотрела на него с хмурым выражением лица и сжатой челюстью, как у статуи, вырезанной из мрамора.