Эволюция демонов 魔物の進化 (Mamono no Shinka).

Запретное искуство

Внезапно Хироши изменился в лице, как будто его охватила древняя волна силы, скрытая в глубинах забытых веков. Его глаза, прежде спокойные и уравновешенные, засветились мрачным светом, как тени призраков, заплясавшие в глубинах заброшенного храма.

Он сделал резкий шаг вперёд, его осанка и стойка стали чёткими и уверенными, будто он обрел знание, недоступное для простых смертных. Воздух вокруг нас задрожал, как если бы сама реальность откликнулась на присутствие невидимой мощи.

— Я предлагаю тебе постичь технику меча с применением запретной магии, — его голос прозвучал как отголосок древнего проклятия, пугающий и тёмный, как ночь, жаждущий пролить свет на тайны и поглотить всё живое. — Эта техника сделает тебя на голову выше всех остальных, даст тебе силу, способную разорвать ткань реальности. Но после каждого её применения ты будешь вынужден испытать невыносимую боль, разрывающую твою плоть и душу, как клеймо вечности.

Я замер, словно погружаясь в пучину ледяного озера под палящим солнцем. Промедление отразилось на моём лице, и это казалось сигналом для Хироши. Он наклонил голову, а его карие глаза начали меняться, будто пробуждённые древней магией, которая ждала веками.

Радужки его глаз потемнели, и медленно на них начали проступать узоры, таинственные и завораживающие, как красные тропинки, вырезанные на поверхности древнего камня. Пальцы его рук медленно сжались в кулаки, как когти невидимого зверя, затаившегося в тенях. Его дыхание стало ритмичным, заставляя грудь подниматься и опускаться, как в танце с невидимыми силами.

В глазах Хироши начали проявляться узоры мусэн-гасури, как древнее полотно, сотканное из невидимых нитей, где туманные силуэты изгибались и сплетались, напоминая танец корней в ночном лесу. Древние руны, почти загадочные следы таинственных существ, светились мягким фосфоресцирующим светом, изогнутые и острые, как резьба на камне.

Когда эти узоры и руны сливались воедино, их движения становились вихрем, затягивающим окружение в центр вращения, формируя лабиринт, напоминающий гравюру на камне. Хироши поднял левую руку, и его пальцы, грубые и громоздкие, начали двигаться, словно он играл на невидимом музыкальном инструменте.

Каждое движение пальцев вызывало густую субстанцию, образуя облака в воздухе, напоминающие странствующего верблюда. Его грозный голос зазвучал, скрывающийся под покровом мягкости, как шелест листьев в безветренную ночь.

— Ты чувствуешь, как древние силы призывают тебя? — его голос был почти шёпотом, зловещим и обволакивающим, как густой туман, поглощающий всё вокруг. — Они желают твоего решения и первого шага. Лишь сквозь боль можно обрести необъятную силу, способную сокрушить миры.

В его словах звучала манящая мелодия, как песнь сирен, и я почувствовал, как неведомая сила захватывает моё сознание, увлекая в мир теней и тайн. Передо мной возникло видение — демон в чёрном плаще, его фигура расплывчата, как будто соткана из теней и дыма. Он двигался медленно, будто скользил по земле, не касаясь её, и голос его, глубокий и мягкий, как шелест листьев в безветренную ночь, зазвучал в моей голове.

— Почему ты колеблешься? Разве ты не хотел стать сильным? Прими дар, который сделает тебя особенным! — сказал Кинма, и в его голосе было столько сладости и угрозы, что волосы на затылке встали дыбом. — С этим искусством ты сможешь разрубить макивару, созданную по образу живого существа, словно она соткана из воздуха. Ты не почувствуешь поражение или боль от ранения в бою — это будет сладость для тех, кто не познал сей запретный плод!

Кинма, стоящий передо мной, произносил свои слова так, будто они вырваны из глубины древнего мира, скрытого от невежд. Его голос был как гул древнего колокола, разрывающего тишину, наполненную магической тяжестью.

— Пришло время мне стать чем-то большим, чем демон! — произнёс я, и голос мой был полон решимости и устремлённости стать другим, как раскаты грома, наполненные внутренним страхом и стремлением к величию.

Я вернулся на поляну, и взгляд мой был прикован к макиваре, как взгляд охотника к своей добыче. Мой меч, окутанный зловещей черной силой, преобразился, как буря, капли которой впитывались в землю.

Он образовал пульсирующий слой тьмы, и каждый его взмах был последним шагом по тропе в ад. Сделав горизонтальный удар, я разрубил макивару, и удар отозвался в воздухе, как раскаты грома в беззвёздной ночи. Цель разорвалась с хрустом костей и мучительными криками, будто умирающий демон. Остаточная волна от удара, как тёмный вихрь, врезалась в дерево, оставляя огромный шрам, напоминая о силе и ярости.

Однако чёрная субстанция, не имеющая власти над величественным деревом, покорилась ему безмолвно, как тень, убегая от света. Внезапно вспыхнуло чувство, как проблеск древнего воспоминания, заставившее меня осознать, что я забыл о чём-то важном. Отголоски этого забвения тянули меня назад, как древние цепи, держащие пленника в подземелье, заставляя меня жадно хватать воздух, будто задыхаюсь в озере, и кричать, как прокажённый демон.