Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

Эксперты

Не устану повторять, что чилийское гос­теприимство делает прогулки по окрестно­стям едва ли не самым приятным занятием.

И мы наслаждались им с той свободой, ка­кую позволяли нам наши скудные средства. Я лениво потягивался среди простыней, оце­нивая мягкость новой постели и прикидывая в уме калорийную ценность ужина накану­не. Мне припоминались последние события, начиная с ложного прокола покрышки, из- за которого нам пришлось застрять посре­ди дороги под проливным дождем, до вели­кодушной помощи Рауля, хозяина постели, в которой мы почивали, и до газетного ин­тервью в «Аустрале» в Темуко. Рауль был сту­дентом-ветеринаром, по всей видимости не из самых примерных, и хозяином грузович­ка, на который он погрузил наш бедный мо­тоцикл и на котором привез нас в этот ти­хий городок в центре Чили. По правде гово­ря, был момент, когда наш друг предпочел бы никогда не встречаться с нами, посколь­ку мы представляли малоприятное зрели­ще — препятствие для его отдыха, — но он собственными руками вырыл себе яму, до­ставая нас своими кичливыми рассказами о деньгах, которые тратил на женщин, и в конце концов прямо пригласив нас прове­сти ночь в некоем «кабаре», естественно за свой счет. Такова была причина, по которой мы продлили свое пребывание на земле Пабло Неруды—после оживленной дискус­сии, в которой дело было рассмотрено с са­мых разных точек зрения. Но, конечно, в конце концов отыскалась некая помеха, за­ставившая отложить посещение столь инте­ресного места — взамен нам предложили ужин и постель. В час ночи мы жадно наки­нулись на все, что стояло на столе, и то, что принесли позже, а потом поскорее завали­лись на кровать нашего хозяина, поскольку его отца перевозили в Сантьяго и мебели в доме уже почти не оставалось.

Альберто бросил вызов утреннему солн­цу, которому никак не удавалось прервать его беспробудный сон, я же потихоньку на­чал одеваться — занятие, не доставлявшее особых трудностей, так как разница между нашими ночными и дневными туалетами состояла преимущественно в ботинках. По сравнению с нашими жалкими и рахи­тичными утренними листками, местная га­зета предстала передо мной пышной и пол­новесной, впрочем меня заинтересовала исключительно заметка, набранная доволь­но крупным шрифтом, которую я обнару­жил во втором разделе:

ДВОЕ АРГЕНТИНСКИХ ЛЕПРОЛОГОВ СОВЕРШАЮТ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЮЖНОЙ АМЕРИКЕ НА МОТОЦИКЛЕ

Дальше шло более мелким шрифтом:

В ДАННЫЙ МОМЕНТ ОНИ НАХОДЯТСЯ в ТЕМУКО И ХОТЯТ ПОСЕТИТЬ РАПА-НУИ

В этих фразах содержалась самая суть нашей отчаянной отваги. Мы, эксперты, звезды первой величины в американской лепрологии, обследовавшие три тысячи боль­ных, накопившие богатейший опыт, имею­щие представление о всех важнейших лепрологических центрах континента и существу­ющих в них норм санитарии, удостоили своим посещением живописный и мелан­холичный городок, который оказал нам до­стойный прием. Мы полагали, что они смо­гут в должной мере оценить весь почет и уважение, которые мы испытывали к этому городку, но известно об этом было мало. Вско­ре вся семья собралась вокруг заметки, и остальные темы, затронутые в газете, от­ныне воспринимались с олимпийским пре­зрением. И вот, окруженные восхищенными поклонниками, мы попрощались с этими людьми, которых не знали даже по именам.

Мы попросили разрешения оставить мо­тоцикл в гараже сеньора, жившего в окрест­ностях, и направились туда, по пути обна­ружив, что теперь мы уже не парочка более или менее симпатичных бродяг, волокущих на себе свой мотоцикл, — нет, теперь мы были ЭКСПЕРТАМИ, и обращались с нами соот­ветственно. Весь день мы провозились с мо­тоциклом, и хорошо сохранившаяся для сво­их лет служанка то и дело приносила нам что-нибудь вкусненькое. В пять, после пыш­ного одиннадцатичасового завтрака, кото­рым нас угостил хозяин, мы распрощались с Темуко, держа курс на север.