Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

Вниз по Укайали

С мешками за спиной и с видом исследо­вателей мы подошли к суденышку незадолго до его отплытия. Выполняя договор, капи­тан провел нас в первый класс, и мы тут же завязали отношения с привилегированны­ми пассажирами. Несколько свистков пре­дупредили нас о том, что мы отплываем, и судно отвалило от берега; начался второй этап нашего путешествия в Сан-Пабло. Когда дома Пукальпы скрылись из виду и берега вплотную обступили заросли сельвы, народ отошел от поручней и уселся за карточные столы. Мы с великим страхом присоедини­лись к игрокам, но на Альберто снизошло вдохновение, и он выиграл 90 солей в игру под названием «очко», близко напоминаю­щую «семь с половиной». После этой победы мы почувствовали отвращение к играющей части плавучего населения, поскольку сол­нечные соли озарили наш дальнейший путь конкистадоров.

В первый день плавания у нас было не­много возможностей завязать более тес­ные дружеские отношения с пассажирами, и мы держались немного в стороне, не вме­шиваясь в общую беседу. Еда была сквер­ная и скудная. Ночью, из-за обмеления ре­ки, корабль остановился; москитов почти не было, и нам сказали, что это редкий слу­чай, чему мы не очень поверили, привык­шие к разного рода преувеличениям, ко­торые люди пускают в ход, когда нужно описать более или менее затруднительную ситуацию.

Рано утром следующего дня мы снялись с якоря; день прошел, не принеся никаких новостей, если не считать знакомства с де­вушкой, похожей на ветреную обольсти­тельницу, которая, самое большее, думала.

что у нас могут водиться кое-какие деньги, несмотря на то что мы безбожно плакались всякий раз, когда речь заходила о дензна­ках. Под вечер судно пристало к берегу на ночную стоянку, и москиты предоставили нам чувствительное доказательство своего существования: густые рои насекомых из­водили нас всю ночь. Альберто, обмотавше­му голову марлей и засунувшему ноги в ве­щевой мешок, удалось немного поспать, я почувствовал симптомы приближающего­ся приступа астмы и, мучимый удушьем и москитами, не смог сомкнуть глаз до утра. Эта ночь слегка подвыветрилась из моей памяти, но мне до сих пор кажется, что я ощупываю кожу у себя на ягодицах, которая из-за количества укусов стала толстой, как у бегемота.

Весь следующий день я чувствовал себя сонным, то притулившись где-нибудь в угол­ке, то умудряясь вздремнуть в позаимство­ванном гамаке. Астма не унималась, так что пришлось прибегнуть к драконовским ме­рам и раздобыть антиастматическое сред­ство самым прозаическим путем — купив его. Немного полегчало. Сонными глазами мы смотрели на манящую прибрежную сельву, не дающую покоя своей таинствен­ной зеленью. Астма и москиты подрезали мне крылья, но в любом случае притяга­тельность девственного леса оказывает на такие натуры, как я, действие, по сравне­нию с которым все хвори и разнуздавшие­ся силы природы способны только слегка пощекотать мои сдавшие нервы.