Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

Строго на север

После того как я провел два дня в больни­це и немного оклемался, мы покинули это прибежище, уповая на милосердие наших закадычных друзей из жандармерии, кото­рые, как всегда, сердечно приняли нас. Де­нег у нас оставалось так мало, что мы почти не осмеливались прикасаться к еде, но не хо­тели работать, пока не доберемся до Лимы, потому что там не без основания рассчиты­вали устроиться на более высокооплачива­емую работу и таким образом собрать некую сумму, чтобы продолжать путь, поскольку о возвращении еще не было и речи.

Первый вечер прошел достаточно сносно, гак как младший лейтенант, человек учти­вый, исполняющий обязанности начальни­ка, пригласил нас поужинать, и мы смогли сделать кое-какие запасы на будущее, но сле­дующие два дня нас непрестанно мучил ус­певший стать нашим привычным спутником голод, а также скука, поскольку мы не могли сильно удаляться от контрольного пункта, через который в обязательном порядке про­ходили все шоферы, прежде чем начать или продолжить поездку.

К концу третьего дня, пятого из прове­денных в Андауайласе, мы добились жела­емого в виде грузовика, отправлявшегося в Айакучо. И, надо сказать, вовремя, так как Альберто резко отреагировал на то, что один из часовых избил индеанку, несшую еду сво­ему мужу-заключенному, и эта реакция должна была показаться совершенно неуме­стной людям, которые смотрели на индей­цев как на неодушевленные предметы, до­стойные только того, чтобы позволять им жить, и несколько настроила жандармов против нас.

Уже почти совсем стемнело, когда мы вы­ехали из городка, где несколько дней про­вели как в заключении. Машина медленно ехала вверх по горам, высящимся вокруг се­верного въезда в город, и с каждой минутой становилось все холоднее. В довершение всего грозовая туча, обрушившись на нас ливнем, вымочила нас до нитки, и на этот раз нам негде было укрыться, поскольку мы находились в кузове грузовика, который вез в Лиму десять бычков, и должны были за ни­ми присматривать вместе с индейским па­реньком, который время от времени испол­нял обязанности помощника шофера. Зано­чевали в городишке под названием Чинче- рос и, поскольку холод заставил нас забыть о нашем жалком положении парий с пусты­ми карманами, по крайней мере прилично перекусили и выпросили кровать на двоих, естественно изливая потоки слез и жалоб, которые несколько смягчили нашего хозяи­на, взявшего с нас всего пять солей. Весь день мы ехали без остановки через глубокие ущелья и «пампу», как здесь называют рас­положенные на вершинах плоскогорья, ко­торые приходилось постоянно пересекать в Перу, на чьей повсеместно пересеченной территории практически нет равнин, не считая лесистого района Амазонки. Объем порученной нам работы возрастал час от ча­су, поскольку бычки, истощив кормовую ба­зу, которой служили рассыпанные по днищу кузова опилки, и уставшие постоянно на­ходиться в одном и том же положении, тер­пя толчки грузовика, поминутно валились с ног, и нам приходилось любой ценой под­нимать их, поскольку упавшему животному грозила опасность быть затоптанным свои­ми сородичами.

В какой-то момент Альберто показалось, что один из бычков рогом постоянно задева­ет и ранит глаз другого, и он предупредил об этом индейского парнишку, который как раз находился рядом с местом происшествия. Пожав плечами и вложив в это движение всю свою индейскую сущность, парнишка ответил: «Ну и черт с ним, чего ему там ви­деть?», продолжая как ни в чем не бывало за­вязывать узел — занятие, от которого его оторвали.

Наконец мы приехали в Айакучо, просла­вившийся вистории Америки решающей битвой, которую Боливар выиграл на окру­жающих егоравнинах. Здесь практически едва ли не отсутствует освещение — общая беда всехгорных перуанских городов: элек­трические лампочки светят в беспросветнойтемноте ночи слабым оранжеватым светом. Некий господин, чьим хобби былоколлекци­онировать иностранных друзей, пригласил нас переночевать у себя идоговорился с во­дителем грузовика, который на следующий день уезжал на север,что он нас возьмет. Так что мы смогли осмотреть только одну или две из тридцатитрех церквей, расположен­ных в более чем ограниченной городской черте.Попрощавшись с нашим добрым дру­гом, мы снова взяли курс строго на Лиму.