Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

Последняя гастроль «Богатыря II»

Ранним утром мы уселись на мотоцикл, чтобы не давать ему застаиваться, и поско­рее постарались покинуть пейзажи, уже не казавшиеся нам столь гостеприимными, но прежде приняли последнее приглашение разделить завтрак с семьей, жившей непо­далеку от мастерской.

Альберто по непонятной причине отказал­ся садиться за руль, поэтому мне пришлось вести самому, и так мы проехали несколько километров перед тем, как наконец остано­виться, чтобы уладить проблемы с коробкой передач, которая постоянно барахлила. По­сле того как мы проехали еще немного и на приличной скорости притормозили на до­вольно крутом повороте, у нас полетел зад­ний тормоз; на повороте показалась голова коровы, а потом еще и еще; я схватился за ручной тормоз, и он, сваренный «на живую нитку», сломался тоже; на протяжении не­скольких секунд я видел только смутные очертания коровьих туш, мелькавших со всех сторон, пока бедняга «Богатырь» катил все быстрее по крутому склону. Чудом ми­новав стадо и только задев ногу последней коровы, мы заметили вдалеке реку, которая со страшной силой манила нас. Включив максимальную скорость, я направил мото­цикл на обочину дороги и во мгновение ока перескочил двухметровую разницу уровней; «Богатырь» намертво застрял между двумя камнями, мы с Альберто не пострадали.

Как всегда, под прикрытием рекоменда­тельного письма «прессы», мы навязались в гости к семье немцев, которые обращались с нами самым сердечным образом. Ночью меня прихватили колики, с которыми я не знал, как справиться; мне было стыдно оста­вить по себе воспоминание в ночной вазе, по­этому я высунулся в окно, доверив простран­ству и темноте всю свою муку... На следую­щее утро я выглянул проверить последствия и увидел, что в двух метрах внизу на цинко­вом листе сушились персики: в общем и це­лом зрелище получилось впечатляющее. Но вперед, читатель.

Хотя, на первый взгляд, в последнем не­счастном случае не было ничего страшного, теперь стало очевидно, что мы поспеши­ли с оценкой. Мотоцикл выписывал неимо­верные кренделя всякий раз, когда прихо­дилось преодолевать подъем. Наконец мы начали подъем на Мальеко, где находит­ся железнодорожный мост, который чилий­цы считают самым высоким в Америке; тут мотоцикл окончательно сдох, и мы по­тратили целый день в ожидании какой-нибудь милосердной души — в виде грузо­вика, который довез бы нас до вершины. Достигнув желаемого, мы остановились на ночлег в городке Кулиипулли и выехали на рассвете, предчувствуя надвигающуюся ка­тастрофу.

На первом же крутом подъеме — из мно­жества тех, которыми изобилует эта доро­га, — «Богатырь» встал на свою вечную сто­янку. Оттуда нас подбросили на грузовике до Лос-Анхелеса, где мы остановились в казар­ме пожарных, а на ночь перебрались в дом младшего лейтенанта чилийских вооружен­ных сил, который, похоже, остался очень до­волен приемом, который ему оказали в Ар­гентине, и поэтому только и знал, что угощал нас. Это был наш последний день как «мото­ризованного» подразделения; дальше пред­стояло самое трудное: превратиться в под­разделение «немоторизованное».