Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

Во владениях Пачамамы

К трем часам ночи одеяла перуанской по­лиции доказали свою пригодность, погру­зив нас в состояние блаженного отдохнове­ния, когда жандарм довольно нелюбезно разбудил нас, поставив перед печальной не­обходимостью скинуть с себя теплые одея­ла и сесть в грузовик, отправляющийся в Илаве. Ночь стояла великолепная, но очень холодная; в виде привилегии нас размести­ли на досках, под которыми скопились во­нючие и блохастые индейцы, от которых мы хотели отгородиться, но чье мощное смрад­ное дыхание хоть немного согревало. Когда машина стала подниматься в гору, мы оце­нили всю величину оказанной нам милос­ти: запаха не чувствовалось; главная про­блема состояла в том, чтобы какая-нибудь блоха не оказалась достаточно прыткой, чтобы в поисках укрытия допрыгнуть до нас, но взамен этого порывистый ветер хле­стал нас со всех сторон, и через несколько минут мы в буквальном смысле преврати­лись в сосульки. Грузовик упрямо полз вверх, так что холод с каждым мгновением стано­вился все сильнее; нам то и дело приходи­лось высовывать руки, укрытые более или менее теплым одеялом, чтобы ухватиться за что-нибудь и не упасть, и невозможно было хоть чуточку пошевелиться, чтобы не вре­заться во что-нибудь головой. Незадолго до рассвета грузовик остановился из-за каких- то проблем с карбюратором, которые пресле­дуют все моторы на этой высоте; мы находи­лись недалеко от самой высокой точки пути, иначе говоря, почти в 5 ООО метрах над уров­нем моря; солнце кое-где уже выглядывало из-за края горизонта, и смутные предрас­светные сумерки сменяли полную темноту, в которой мы пребывали до сих пор. Любо­пытно, какой психологический эффект про­изводит солнце: оно еще не появилось над го­ризонтом, а мы уже чувствовали себя намно­го комфортнее при мысли о скором тепле.

На обочине рос огромный полукруглый гриб — единственное растение в этих кра­ях, — разломив который, мы развели плохонь­кий костер, позволивший, однако, согреть во­ды из нескольких пригоршней растопленно­го снега. Зрелище, которое представляли мы оба, прихлебывающие странное пойло, долж­но быть, казалось таким же интересным индейцам, как и они нам в своих типичных народных одеяниях, потому что они каждую минуту подходили поинтересоваться на сво­ем малопонятном языке, зачем это мы на­ливаем воду в это диковинное приспособле­ние. Грузовик категорически отказался вез­ти нас, так что пришлось пройти около трех километров по снегу. Впечатляющая карти­на: мозолистые ступни индейцев, безмятеж­но попирающие заснеженную землю, тогда как наши ноги вконец закоченели от страш­ного холода, несмотря на ботинки и шерстя­ные носки. Усталым шагом, но двигаясь в ногу, индейцы трусцой передвигались по ущелью, как ламы.