Эрнесто Гевара. Дневник мотоциклиста

При гриппе - постельный режим

Тяжело дыша, мотоцикл преодолевал скучную, без происшествий, длинную до­рогу, и мы тоже тяжело дышали от устало­сти. Вождение на дороге, покрытой щебен­кой, понемногу превращалось из приятного времяпрепровождения в тяжкую обязан­ность. Весь день мы по очереди садились за руль, и к ночи нам гораздо больше хотелось спать, чем сделать еще одно небольшое уси­лие и добраться до Чоеле-Чоель, более или менее крупного городка, где имелась воз­можность устроиться бесплатно. В Бенхами- не-Сорилья мы разбили лагерь и удобно рас­положились в одной из комнат пустовавше­го мотеля. В ту ночь спали как убитые.

На следующее утро встали рано, но когда я пошел за водой для мате, то почувствовал во всем теле странное ощущение, и меня мгновенно охватил озноб. Через десять ми­нут я бился в конвульсиях, как одержимый, не в силах ничем себе помочь; хинин не дей­ствовал, и в голове у меня, как в барабане, грохотали неслыханные марши; невидан­ные цвета бесформенными кляксами рас­текались по стенам, и зеленая рвота была единственным результатом отчаянных спаз­мов. Весь день я провел в том же состоянии, не прикоснувшись к пище, и только к вече­ру, собравшись с силами, взобрался на мо­тоцикл и, то и дело задремывая на плече си­девшего за рулем Альберто, доехал до Чоеле-Чоель. Там мы посетили доктора Барреру, главного врача местной больнички и депу­тата, который любезно встретил нас и пре­доставил одну из комнатушек заведения, где мы могли бы провести ночь. Он же сде­лал мне несколько уколов пенициллина, и через четыре часа озноб прекратился, но всякий раз, когда мы заводили речь о том, что нам пора ехать, врач только качал го­ловой: «При гриппе — постельный режим». (Оставим диагноз на совести диагноста.) Несколько дней мы питались по-царски. Альберто сфотографировал меня в больнич­ном облачении, и вид у меня, надо сказать, был впечатляющий: я был тощий, со впав­шими щеками, огромными глазами и боро­дой, чья нелепая форма не слишком-то из­менилась за те несколько месяцев, что я ее носил. Жаль, что фотография получилась плохая; скорее, это был документ, свидетель­ствующий об изменчивом существовании людей, пустившихся на поиски новых гори­зонтов, сбросив с себя путы цивилизации.

Однажды утром наш доктор против обык­новения не покачал головой, и этого было достаточно. Через час мы двинулись кур­сом на запад, в направлении озер — нашей ближайшей цели. Мотоцикл ехал не шибко, наглядно демонстрируя, сколько сил он уже затратил, — особенно в том, что касается его корпуса, который вечно приходилось штопать излюбленной запчастью Альбер­то — проволокой. Уж не знаю, где он отко­пал фразу, которую приписывал Оскару Гельвесу: «Везде, где проволока может заме­нить винт, я предпочитаю проволоку, она надежнее».