Мистер Грей младший III | Мистер Марсель Грей

important meetings

Марсель

      Проклятье! Эдма Флинн не выходит у меня из головы на протяжении недели. Самое отвратительное в этом — я не хочу о ней думать и не сожалею о том, что сказал. Даже всё обдумав, на трезвую, «холодную», — как говорится, голову, я вновь и вновь убеждаюсь, что всё сделал — правильно. Эдма, сколько я её знал, была ужасно сосредоточенным и дотошным человеком, тип таких людей был мне непонятным, более того — отталкивающим. Я ей нравился за свою полную противоположность ей, за своё умение быть прямым, но при этом говорившим намёками. Я мог предполагать лишь то, что я ей просто нравлюсь, но это было до поры — до времени... Когда я узнал, что она влюбилась в меня, то понял, что в полнейшем дерьме.

       Мне никогда не хотелось, чтобы человек страдал из-за меня, даже когда я был более-менее «чистеньким», желторотым юнцом. Когда она впервые призналась мне в любви, я был таким и ненавидел себя за то, что меня к ней не тянет, что я — причина слёз, отказа от еды и так далее. Эдма всегда была очень яркой, симпатичной девушкой. Даже подростковый период «маленького уродства» обошёл её стороной. Пухлые губы, большие серо-зелёные глаза, безупречная, бледная кожа, какая есть у любой коренной англичанки. Её внешность позволяла ей быть центром вселенной в школе, а затем победить в конкурсе «Мисс Англия».

    Но внутри неё была черта... отторжения, которая буквально сшибала меня от неё. Я не выносил скуки, занудства, однотонных разговоров и женской фригидности. Она, как бы я не пытался сводить всё на шутку, загоняла меня в тупик своей неприкрытой прямолинейной серьёзностью. Довела она меня окончательно, когда призналась мне во второй раз — тогда я был занят «болезнью» Леоны, тут-то я и увидел, что она готова перешагнуть через любого, через всё, чтобы заполучить своё. И тут я её отверг. Потом я расстался с Леа, а она мучилась в браке, ей изменил спортсмен, мы стали сближаться в плане дружеского общения, — её со мной теперь объединяло разбитое сердце, и она умело воспользовалась даже этим, чтобы завязать со мной дружбу... Но после того, как случилась трагедия на дне рождении деда мне стало не до неё. И вот, опять. Пожалуйста. Получите и распишитесь, она вновь рискнула признаться мне. Видимо, она не так любит меня, как свои страдания.

        Я обязан этим неприятностям своим самым долгим пребыванием в Лондоне. В один из моих старших классов я отправился именно туда по собственному желанию — мне тогда было всего шестнадцать и мне кажется, что это было огромной глупостью со стороны родителей, позволить мне это. Всё-таки отпускать ещё морально несостоявшегося человека, своего ребёнка за тысячу миль, даже если он горит этим желанием — нельзя, ибо оторванный юный мозг от привычного расклада, воспитания, любви и поддержки, будет черпать только негатив, принимая его за что-то другое. Когда ты впервые «освобождаешься» от опеки — срабатывает очень мощная иллюзия обмана: «ты самостоятелен и всё, что бы ты ни сделал — правильно». Но это не так. И ты понимаешь это намного позже. Позже, чем нужно. Поэтому я был против того, что родители вчера вечером проводили Дэйз в аэропорт, а до этого не говорили никаких важных слов, чтобы удержать её.

       Я кручу в пальцах карандаш, отвечая «грустным» эмоджи на присланное Лили сообщение с фотографией мексиканского залива. Им наслаждаться этим пейзажем ещё три недели, а мне Дориан успел надавать поручений на три года вперёд. Прежде всего, вся эта морока с некоторыми архивными документами моего братца, для перевозки которых я должен найти достойного и ответственного наблюдателя. Далее, переоформление нескольких сотрудников в Нью-Йорк, — помимо Кларка и Оливии Дори прихватил ещё десяток. Ну и, наконец, люди, работающие прежде на Батлеров за центы, не знающие, ради чего они работают, тоже нашли своё место в жизни — Дориан решил перевезти приличную часть штаба к себе, оставив мне на рассмотрение в «Grey Enterprise Holdings inc» пару десятков сотрудников. «Да, конечно, Марсель, поубавилось тебе обязанностей!», — ворчал я про себя, идя по коридору с только что сделанным самолично кофе. Просить своего единственного помощника Мойерса ещё и кофе мне делать — как-то унизительно — и для меня, и для него. Хотя именно он обещал мне, что его разлюбезная сестра припрётся ко мне именно сегодня. Прошло полдня. Где?

И, как говорится, вспомнишь кое-что, вот и оно... Да ещё не одна, а в компании... стоп, это дочка Гленна Рида? Мисс «Веснушки» в прошлом и «Горячая Штучка» с прошлого года по сегодняшний день. Хотя, может она раньше стала настолько привлекательной девушкой? Помнится, на балу она была печальна, как горная лаванда в пустом поле. Её мать часто болела, насколько я знаю, поэтому светские вечеринки вместо неё начала посещать Кэтрин. Снять бы с неё эти крутые светлые джинсы и засунуть в платье — люблю открытые женские ноги, только и всего. Кэролайн пришла именно в юбке, которая едва прикрывала бедро из-за своей длинны и высоты шпилек. Бедная, по позе, в которой она стоит, видно, как она страдает. Кэтрин Рид говорит что-то мисс Мойрес, пытаясь её утешить. Обе стоят ко мне спиной. Уверены, что они настоящие львицы. Почему мне так смешно?

— Кхм-кхм, — я прерываю щебетание кашлем и прохожу мимо них, разворачиваясь только у двери в кабинет, — Кто из вас Кэролайн, идите за мной, — не удосуживаюсь взглянуть в глаза не той, не другой.

Сажусь за свой рабочий стол и ставлю перед собой чашку. Стук каблуков отвратительно раздражает и меня, и поверхность, а походка мисс Мойерс заставляет желать лучшего. Кэролайн смотрит на меня, как на кинозвезду, когда оказывается у стола.

— Садитесь, Кэролайн, — говорю, силясь не рассмеяться оттого взгляда, которым она меня одаривает.
— Да, конечно, мистер Грей, — она произносит это скороговоркой. Садится, после чего вновь встаёт и снова садится. Неловко протягивает мне стопку бумаг, опять поднимаясь на ноги. — Это документы на утверждение вакансии, которые вам надо подписать.... От отдела кадров, если вы меня примете, — я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
— Может быть, сначала дождётесь, пока я хотя бы начну собеседование, Кэролайн? — девушка краснеет и садится на диван. — Спасибо.

«Марсель, может хватит быть таким дерьмом?» Ха, нет. Это весело. Люблю смотреть на красные щёки милых дам.

— Итак, Кэролайн, у вас есть желание работать на меня, — я улыбаюсь. — Это моё главное требование. Должно быть желание, — я смотрю прямо в карие глаза. Девушка сглатывает, после чего быстро кивает.
— Да, я хочу работать и поэтому... Пришла.
— Ваш брат рассказал вам об этой вакансии?
— Да, он.
— И вы сразу захотели?

Так, надо перестать. Она сейчас сольётся с красной кожей дивана.

— Да, я всегда мечтала и хотела работать в большой и перспективной фирме...
— Что ж. Довольно. Теперь коротко и по делу, — я начинаю свой привычный опрос.

Пока всё идёт легко. «Кэролайн Энн Мойерс, двадцать два года, окончила факультет бизнеса и менеджмента в Нью-Джерси, на выходных посещает риэлтерские курсы в университете Сиэтла, живёт отдельно от богатых родителей на окраине города, прошла на «отлично» практику в «Royal Kingdom Media», всю жизнь была активисткой и привыкла исполнять свою работу медленно, но внимательно», — это всё, что мне удалось узнать. То же самое было и в её досье, которое я у неё попросил. Сделав вид, что внимательно изучил его, я прошу её остальные бумаги на утверждение. Она подает мне все до единой, получает все подписи. Я встаю, подаю ей стопку обратно и положив руку на лопатки, выхожу с ней из кабинета в приёмную.

— Ваши помощницы, Кэролайн, Лайма и Саманта присоединятся к вам завтра, — брюнетка кивает, — Отнесите пока бумаги... вы тоже, пожалуй, освобождены до завтра, — она с благодарной с улыбкой кивает и смотрит на мисс Рид.
— Кэтрин, я скоро! — «да иди уже!», — мысленно гоню я. Её подруга улыбается ей и кивает мне, но уже без всякого намёка на улыбку.
— Мисс Рид, а вы здесь какими судьбами?
— Добрый день, мистер Грей, — она состроила вежливое выражение, — Я проводила сюда свою подругу.
— Без вас бы она дорогу не нашла, конечно.
— Ей нужна была поддержка.
— А вы что, мама? — Кэтрин никак не реагирует. Она пристально смотрит мне в глаза своими серовато-голубыми кристаллами и ничего не произносит. — Знаешь, крошка, я не узнал тебя на балу...
— Вот, почему ты даже не поздоровался? — она садится на диван и кладёт ногу на ногу, а рукой подпирает подбородок, — И да, я тебе никакая не крошка, — «да, вижу, что сучка».
— Хорошо, не хочешь быть крошкой, будь малышкой. Мне всё равно, — я сажусь на диван рядом с ней, улыбаясь. Она осматривает меня с ног до головы.
— Ты совершенно не изменился... такой же глупец, — она морщит носик.
— А вот ты изменилась, — я выгибаю бровь, — Краска для волос прибавляет уверенности в себе? Мне нравится, — я потянулся рукой к медным локонам.
— Не смей трогать мои волосы. Тронешь и ты мой враг номер один, — я всё-таки беру концы и, вставая, натягиваю их ей до лба. От выражения её лица я смеюсь.
— Ты придурок! — шипит она, вставая. — Скажешь Кэролайн, что я жду её внизу, — она берёт сумку и быстрыми шагами мчит прочь. Напоследок обернувшись, выжигает:
— Дурень.

Что, мать твою? Я «дурень» и она даёт мне поручения? Мне? Да кто она такая?!

— Знаешь, детка, — я подхожу к ней и оттягиваю за руку от входа в лифт. Она стукается спиной о стену. — Со мной такие шутки плохи. Твоей подруге долго придётся плутать здесь, если ты уйдёшь, ибо я твои приказы исполнять не намерен. Кем ты себя возомнила, крошка?
— Не тебе мне задавать этот вопрос, сеньор Павлин. На балу ты меня не заметил, на вечеринке в честь открытия клуба «Ла Скуэль» не признал, хорошенько унизил, а также создал мне проблемы... И да, отличился отсутствием памяти в спортзале «J-sport» на прошлых выходных!
— Ты что, следишь за мной? — я открываю рот.
— Ещё чего, — она вырывает руку, пока я против собственной же воли смеюсь, — Очень смешно, Марсель, ха-ха, — она пытается коверкать меня, — Ничего необычного, просто я вижу чуть дальше собственного носа.
— Я замечаю лишь тех, кто мне интересен, Кэтрин, — с улыбкой говорю я.
— А, то есть, своих дам лёгкого поведения? — она выгибает бровь, отражая мою ухмылку, — Как хорошо, что папа меня научил не общаться с плохими девочками и с такими же шлюхоподобными мальчиками, — она подмигивает мне, широко улыбаясь.
— На что ты намекаешь? — я щурюсь.
— Мой отец может объяснить тебе сегодня за ужином у твоего дедушки.
— У моего дедушки намечается ужин?
— Тебя не пригласили? О, как мило, Марсель! Надеюсь, ты вежливый и порядочный, не являешься нежданно-негаданно...
— Надейся.
— Мне всё равно. Я-то на ужин не иду. Могу отдать тебе своё горячее, Марсель.

Не успеваю я ничего сказать, как в приёмную входит Кэролайн. Кэтрин подмигивает мне, и, виляя бёдрами дефилирует к лифту.

— Прощайте, мистер Грей, — отрывисто говорит она.
— До завтра, — Кэролайн пожимает мне руку, пока я продолжаю смотреть в серо-голубые глаза Кэтрин Рид.

До тех пор, пока девушек не скрывают металлические дверцы.

Я перегнул палку, за что получил увесистое унижение, больше походящее не то, что на пощёчину, а на хук справа. В памяти почему-то всплывает образ Кэтрин, той девчушки, которую я встретил впервые. Мне исполнялось пятнадцать, а ей было... сколько? Десять? Двенадцать? Совершенно рыжая, с огромными глазами, которые отливали всеми оттенками бирюзы, постоянно улыбающаяся — она была похожа на солнышко. Правда к этому сравнению я пришёл только сейчас. Сам же дразнил её «рыжей бестией», кривлялся, заставляя её нередко убегать в слезах. Её папаша, один раз пронюхав между нами вражду, хорошенько оттрепал меня за ухо. Около месяца мы тем летом с семьёй жили на вилле за городом бок о бок с Ридами.

Отец тщательно выбирал достойное место для ранчо, — и самым лучшим было у Гленна, потому что он был прекрасным риелтором и архитектором. В итоге отец просто ждал подходящего момента, чтобы «по дружбе» выкупить у него огромный зелёный участок, который Гленн хотел застроить, создав тематический парк аттракционов.

Этот «лакомый кусок» был очень завидным: включал в себя два гектара леса, огромную поляну с плодородной почвой, располагающийся вдали от суеты и шума, огороженный плотной стеной еловых деревьев. У Теодора Грея есть талант дружить. Гленн это понял так же быстро, как и то, что он положил глаз на эту благословенную землю.

С некоторым трудом, но Рид решился продать это чудо, став после этой сделки «риелтором года»: заказы на него посыпались, как из рога изобилия, вследствие чего они с женой и дочерью часто путешествовали не только из штата в штат, но и из одной страны в другую.

С тех пор прошло много времени. И только одиннадцать месяцев назад я увидел их вновь. Правда без Тайры, матери семейства, — что, признаться, было для меня несколько странным. И лишь потом отец мне объяснил, что у неё больные лёгкие и в настоящее время, Гленна можно увидеть только в сопровождении дочери.

Может, отец мне объяснит что-нибудь насчёт ужина? Он в курсе? Приглашён? Почему я ничего не знаю? Если Кристиан Грей пригласил Рида, то наверняка нуждается в его услугах. Всё-таки, Гленн друг Теодора, а не Кристиана.

Я позвонил отцу, но ответа не получил. Ладно, истину узнаю при встрече: всё равно собирался заехать — Айрин просила меня забрать вещи для Дэйзи, чтобы передать ближайшим рейсом в Нью-Йорк.

Спустя полчаса езды, чередующейся с бесконечным количеством пробок, я припарковался у родительского дома. Июньская погода была прекрасной: солнечной, хоть облака стремительно пытались заполонить небо, душной, но тёплой. Казалось, природа замерла в этом тепле, застыла в ожидании освежающего дождя. В холле меня никто не встречал, в доме было странно тихо и даже Дэлвис, хозяйничающая, по обыкновению, на кухне — не шумела, а что-то тихо мыла... Как выяснилось, это был отец и он набирал бокал воды из крана с фильтром. Казалось, он был только что после тренировки — не заправленная майка поло, сам красный... Когда он увидел меня, то поначалу застыл, как будто только что увидел привидение, чуть не выронил бокал, но вовремя его поставил. Кивком он поздоровался со мной и сделал крупный глоток воды.

— Пап... Всё в порядке? — обеспокоенно спросил я. Он стал бледным, точно полотно.
— Да, — он пытался улыбаться, — Да, Марсель. Всё хорошо.
— Тренировался? Сердце? Может, померить давление?
— Нет, не надо... сердце... шалит немного, — он чуть нахмурился, — Ты давно здесь? — он точно в порядке?
— Только зашёл, — пожимаю плечами и сажусь за барную стойку. — Где мама? Она обещала мне дать вещи для Дэйз, — Теодор резко изменился в лице, однако при этом... его выражение не менялось. Что-то случилось с глазами.
— Мама, она... хотела что-то докупить для Дэйз. Может, выпьем? — он достал из подвесного бара почти приконченную бутылку виски. Я прищурился, вспомнив, что ещё несколько дней назад, на свадьбе Дориана, видел этот «подарок Макса» полным.
— Нет, спасибо... и тебе не советую.
— Мне просто надо принять душ, и я буду в порядке, — он кивнул и налил себе в бокал вместо воды виски.
— Пап, я хотел кое-что спросить...

Я хотел заговорить о Гленне, как вдруг на кухню вошла Кейтлин, бывшая, — теперь, — жена Кена. Женщина явно была поражена моим приходом... Её волосы были собраны в хвост, лицо до блеска умыто. Она выглядела ещё моложе своих лет, чем с укладкой и макияжем. Платье она бесконечно оправляла, но здороваясь со мной, через силу улыбнулась. Я пожал её руку, холодную от воды, и поцеловал в пальцы. Мы разменялись любезностями, прежде чем она спросила у отца, можно ли ей тоже выпить... Она собиралась уехать на второй день после свадьбы к родителям в Вашингтон. Передумала? Почему? Я озвучил вопрос, стараясь выглядеть как можно менее настороженно к непредвиденным обстоятельствам.

— Кейтлин решила остаться ненадолго в Сиэтле. Возможно, она будет открывать здесь свои бутики... я сегодня планировал поговорить с Гленном насчёт поиска помещений.
— Я пыталась убедить твоего отца, что не стоит так себя утруждать, что я... ещё не уверена, смогу ли я подолгу задерживаться в Сиэтле, но он, — она прервалась, заглянув в его глаза, — Упрям, как осёл.

Теодор шутливо прищурился, пока Кейт выгибала идеальную бровь.

— Я как раз-таки хотел поговорить о Гленне, — прервал «гляделки» я. Что вообще происходит? Ах, да, они ведь тоже старые друзья...
— О Гленне? — нахмурился отец.
— Да. Мне сегодня поступила информация о том, что Кристиан устраивает ужин. Ты, как я полагаю, приглашён?
— Да... Кристиан хотел сделать... кхм, подарки своим трём внукам, поэтому тебя не звали. Это должно было быть сюрпризом.
— А может быть, не надо придумывать, а сказать, как есть?
— О чём ты? — хмурится Теодор.
— Я уверен, что ты в курсе всего... Мне лично кажется, дед пойдёт на что угодно, чтобы главная штаб-квартира компании Дориана была здесь. И подарки он планирует делать ни мне, ни Мэлу, а ему. Ты пытаешься выкрутиться, — я блефовал. Я и без отца знал, что Кристиан всегда был справедлив, когда дело касалось даров. Мне нужно другое.
— Ты не прав, Марсель. Да, Кристиан действительно хочет подарить Дориану штаб-квартиру, но и о вас с Мэлом он не забывал.
— Тогда я хочу присутствовать и слышать это собственными ушами. Это будет лучшим подарком. Ты не сдашь меня, не скажешь, что я подъеду? — Теодор, не моргая, смотрел на меня. Чёрт, мой план же работает, без сбоев, верно?
— Хорошо... не сдам, — кивнул Теодор, спустя недолгую паузу.
— Спасибо, — я широко улыбнулся на недоумевающие лица. Распрощавшись с отцом и Кейт, я сел в свой белый кабриолет и полетел вперёд по шоссе, обратно в офис.

Пусть Кристиан Грей простит меня за злословие. Он всегда был невероятно щедр. Ничего особенного, просто в данный момент моя голова может разрушиться на две неравные части, если я, как можно скорее, не разгадаю загадку под именем «Кэтрин Рид».

Что за открытие клуба, о котором она говорила? Их было чертовски много за последние несколько месяцев! Так-так, на последнем я НЕ был пьян в дрова, так что можно рискнуть вспоминать. Точно, «Ла Скуэль».

Мой друг Франс Либбс, бельгиец, позвал меня как шоумена, и я всю ночь с микрофоном развлекал народ, а также следил, чтобы пьяные рожи не лапали молоденьких танцовщиц. Затем, я спорил с одной курицей, которая полезла драться с одной из девушек... Стоп. А это случайно не...? Чёрт! Вот что она имела под словами «создал проблемы»! Она — драчунья, а я виноват, что вызвал полицию? Мирта Гаррисон чуть не осталась без волос по милости этой Уже-Не-Рыжей-Бестии! Я должен был проявить участие. Я что, так часто с ней вижусь, что должен бесплатно давать напитки и прикрывать наглую, но... хорошенько округлившуюся задницу? Худющий подросток с веснушками печально помахал мне розовой ладошкой, а на смену пришла настоящая львица... правда с добрыми-добрыми глазами собаки породы хаски. Так, я что, только что сравнил её с собакой? Хотя в этом ничего плохого нет. Моя Белинда в пачке порой выглядит намного женственнее некоторых дам. И я сравнил не её, а глаза... Где я ещё видел похожие глаза?

Да и потом... в конце-то концов, я позвонил инспектору Чарлайсу и попросил спустя, почти, два часа, отпустить её, оплатив за неё все штрафы. И я сделал это, как мне казалось, не знав её.

Вечерние фонари озаряли старинный особняк, который Кристиан Грей реставрировал каждый год, сохраняя его точь-в-точь таким же, каков он был при его родителях. На подъездной дорожке стояло три машины — белый Ford Mustang, — принадлежащий, по-видимому, Гленну Риду. Второй автомобиль — бежевая Toyota Адама Крига, а третья — серебристая Audi отца. Я покрутился, но всё-таки нашёл себе место, стараясь как можно меньше шуметь и не нарушить спокойствие семейства. Я был сто процентов уверен в том, что на отца в прикрытии можно рассчитывать, однако сомневался — впервые — правильно ли я поступаю, что влезаю сюда? Вдруг Кэтрин вообще не приехала? «Нет, Марсель, киса здесь», — шептало шестое чувство, которому я, доверяя искренне, никогда не ошибался. Чего я от неё хочу? Может, извиниться и посмотреть на её реакцию? Быть учтивым мажором перед её отцом... Дорогого будет стоить мимика лица этой милашки на такой спектакль. «Ты хуже, чем ты сам о себе думаешь, Марсель», — хмыкнуло моё подсознание.

В холле меня встретил старый дворецкий, поселившийся в доме Кристиана и Аны девятнадцать лет назад, а кажется — проживший уже вечность. Он встретил меня радушно, искренне тепло и приветливо — так может только родной человек. Джулиан Белиз знал меня с детства, поэтому между нами были такие хорошие отношения. Единственный раз, когда я его прогневал — было предание огню его блокнота-календаря, с которым он не расставался. Понятия не имею, что переклинило у меня в детском неразумном мозгу и побудило на такую шалость, стоящую мне хорошенько оттянутых ушей. И никто не возражал! Изверги.

Джулиан проводил меня к столу на западной веранде. Они мило болтали, сидя в тени лип. Солнце золотило кроны деревьев своими последними лучами, отдавало весь свой золотистый свет, растекаясь красным пятном по бесконечному свободному небу. Серебряные волны залива сейчас отливали бронзой. Пейзаж, проглядывающий сквозь рощи терновника и фруктовые сады, был воистину изумительным. Если бы здесь был Дориан, он бы безусловно принялся рисовать... Кристиан Грей не ожидал меня видеть, как и Ана, и все остальные, за исключением отца, однако никто не делал «большие глаза», коими на меня сегодня смотрели Кейт с отцом. Видимо, они успели обо всём поговорить. Чёрт, пропустил самое интересное! И мисс Рид, к сожалению, нет, но есть лишний стул и нетронутые приборы для десерта... Она здесь. И она скоро вернётся.

Пока я со всеми поздоровался — прошла вечность. Больше всего меня были рады видеть Ана и мама. Услужливые слуги дедушки принесли мне стул и приборы к чаепитию. Бабушка разрезала мой любимый вишнёвый пирог, ухаживая за мной так, будто я тут самый маленький и больше всего я был рад, что Кэтрин этого не видела...

Она пришла как раз в пик моего разговора с Гленном. Её лицо поначалу превратилось в ошеломлённое, затем... практически в радостное, а потом стало холодным и спокойно-серьёзным. Что из этого было правдиво? Она села прямо напротив меня, нас отделяло три десятка сантиметров. Её глаза, накрашенные так профессионально и выразительно, в вечернем сумраке казались ещё более сияющими. Полные губы раскраснелись от выпитого вина, судя по стоящему на противоположном конце стола графину. Она нежная, как цветок. И при этом во всём её поведении, взгляде и той неприступной холодности недотроги, с выражением которой она смотрит на меня, чувствуются игольчатые безжалостные шипы. Острые, буйные. Она дикая роза — нежные лепестки маленьких бутонов — на вид, а внутри, прямо под зеленью — шипы, её многогранность и непосредственность. Я смотрю на неё, уже не слыша Гленна и только бульканье чая, которым наполняют мой бокал, заставляет меня прислушаться к её отцу...

— Да, да... Я говорю именно об этом, Тед... Знаете, Марсель, — я смотрю в ледяные голубые глаза, почти бесцветные, когда он напрямую обращается ко мне, — Из всей полученной о вас информации, я могу сделать вывод, что вы — очень хваткий и образованный человек. Пример номер один! Быстро менять квалификацию могут именно такие — быстрые, умелые, знающие то, чего они хотят. Увы, моя дочь — анти-пример. Я всё её учу, учу — и всё пока никак не научу быть такой же активной, деятельной, умеющей отстоять свои решения и амбиции. Она такая же слабая, как и её мама. И морально, и здоровьем... Но ведь у неё есть все задатки для осуществления своей мечты! Я думаю, что ей нужна опора. Нужно плечо.
— Папа, прошу тебя, довольно, — милашка сжала отцовское плечо. — Никто не сомневается, что ты можешь мне это дать, — она поцеловала Гленна в щёку.
— Могу, пока могу... Ну, а что будет дальше?
— Плечо Марселя, кстати, свободно, — с широкой улыбкой проговорил Кристиан. Я с тем же выражением посмотрел в глаза кошке напротив и подмигнул... И вся приветливость и радушие с лица мистера Рида моментально спали, будто маска из глины — потрескалась и исчезла, когда он перевёл взгляд с деда на меня. Чтобы вернуть себе былую дружелюбность, он попытался рассмеяться, я старался не меняться в лице. «Этот старик не так-то прост», — шептало мне чувство номер шесть.
— Ну, знаете, Кристиан, если честно... Я уже подыскал для дочери достойную партию, — кивнул он, не отрывая от меня взгляда. Я посмотрел на Кэтрин — она резко обернулась к отцу, её рука, в которой она держала чайную ложку, задрожала. Неужели, и для неё эта новость удар молнии в голову?
— Да, — выдохнула она с шумом, пытаясь выглядеть осведомлённой, но актёрство было не её коньком. — Это... тот самый...
— Микробиолог, — улыбнулся её отец. Я непроизвольно сморщился, глядя в глаза Кэтрин и сделал глоток чая.

Девушка выгнула бровь, со скептицизмом смотря в мои глаза.

— Да. Вот он, отец, настоящий пример, — эта кукла пытается нападать на меня с запада. Хм.
— Да, да... признаться, мне нравится то, что он занимается тем, что любит, а самое важное — он любит серьёзное дело.
— Марсель кажется вам недостаточно серьёзным? — в разговор вступает мама, — А его дело, по-вашему, пустышка? Тот, кто не знает о Grey Enterprise скорее всего живёт на другой планете.
— Я... не совсем об этом, Айрин! Я ни в коем случае не сомневаюсь в Марселе, не в вашем родовом холдинге, я наоборот восхищён, что он, такой молодой владеет огромной мега-корпорацией, а у него вдобавок ко всему это отлично получается! Просто я уже отдал предпочтение...
— Это я не считаю Марселя примером, — произнесла с полуулыбкой Кэтрин, заглядывая мне в глаза, — Увы, я помню свои обиды на него. Для меня он — не пример номер один, он враг номер один.
— Оу! — воскликнула Анастейша.
— Что ты такое натворил, Марсель? — повернулась ко мне мама.
— Не знаю определённо, но... Кажется, я достаточно натворил, чтобы стать для неё номером один, — я подмигнул ей, — Ну, врагом, естественно...

Я наслаждался румянцем на её щеках, она отвела взгляд, не зная, куда ей смотреть. Ох, милая... Какая же она всё-таки милая. Слишком, так нельзя. Она взяла чашку чая и сделала несколько быстрых глотков, стараясь без звона поставить её на место. За столом как назло воцарилась тишина. Гленн, сидящий рядом с ней, смотрел на меня. Чёрт, от кого мне достался такой язык? То, что я сказал, ему не понравилось и не надо быть гением, чтобы понять это. Чёрт. Надо быть более... выгодным кавалером для этого определителя достойных партий. Я глубоко выдохнул, надеясь собраться с мыслями, прежде чем начать говорить.

— Мистер Рид, наверное, Кэтрин имеет ввиду свой привод в полицию, — он скрепит зубами, сжимая чашку. Чёрт. Только бы он об этом знал! Поздно, всё равно слишком поздно поворачивать назад. — Так вот... я всего лишь хотел предотвратить последствия драки. Я боялся за её репутацию и невероятную внешность, — я перевёл взгляд в её глаза, — И через два часа, по моей просьбе, её отпустили... Разве нет?
— По твоей просьбе? — полушёпотом спросила она, смотря мне в глаза. Боги, она такая доверчивая и... настоящая.
— Да, — я кивнул.
— Что ж, а мне не приходило никакого протокола... Наверное, ваша профессия — быть героем? — Гленн ухмыльнулся, делая глоток чая.
— Сомневаюсь. Не думаю, что... этот факт изменит отношение мисс Рид ко мне. Всё-таки, враг — позиция серьёзная. Быть чем-то меньшим — я не намерен. А быть большим, так понимаю, у меня уже... не выйдет? — Кэтрин ошарашенно смотрела на меня. Гленн заживо сжигал меня глазами.
— Ну-ну, рано делать выводы! — произнёс весело Кристиан, — Я буду ждать вас на свой юбилей, дорогие Риды! Приводите своего жениха, устроим рыцарские бои! — Гленн чуть не поперхнулся чаем.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — произнёс мистер Рид. — С Феликсом всё уже решено.
— А я настаиваю, — произнёс Кристиан, выгнув бровь, — Я бы хотел познакомиться с этим молодым человеком. Люблю знакомиться с разными юными людьми. Тридцатого мая, например, был на очередном выпускном в академии Айрин... Девушки — конфетки. И представляете, они умны! Сейчас конечно всё не совсем так, как раньше, но я думаю, что нам есть, на кого оставлять этот мир. И мой внук, Марсель — один из лучших представителей. Я тоже подыскал ему кое-кого достойного высших похвал, — моя челюсть отвисла, когда я перевёл взгляд на деда. Он заговорщически заулыбался, подмигнув мне.
— Ну, Кристиан, если мы уже выбрали достойных людей для наших детей и... внуков, тогда, может, никаких сумасшедших боёв ненужно?
— Как ненужно? Дорогой Гленн, если мы поступаем, как феодалы и выбираем за молодое поколение, давайте будем последовательны в принятых решениях. В своё время, достойные друг друга кандидаты на руку и сердце, праведно сражались. Я не предлагаю турнир, хотя... Мой Марсель прекрасный наездник. Разговор — вот битва, в которой можно выяснить, кто пан, а кто пропан.
— Для моей дочери Марсель не представляет никакого интереса.
— Равно, как и Феликс, — говорит Кристиан. Браво, дед! Я сдержался, чтобы не рассмеяться. Гленн хотел было что-то ответить, но в разговор вступила Кэтрин.
— Мистер Грей, я согласна. Феликс придёт с нами, — она посмотрела мне в глаза, — Может, наша вражда с Марселем окажется скорее мифом... Но всё зависит от той пассии, которую вы избрали для него. Если он будет счастлив, я буду довольна за него. И торжественно принесу свои поздравления.
— Вот, видите? Кэтрин издевается над ним. О каком бое может быть речь, Кристиан? Все результаты этого «турнира» известны, — рассмеялся натянуто Гленн, заглядывая с холодом мне в глаза.
— Мне лично не показалось, что это издёвка, — сказал Кристиан, — А тебе, внук?
— Мне тоже... Несмотря на нашу вражду, Кэт, — я сократил её имя до трёх букв, что звучало как-то очень интимно...

«Ох, кошка», — мысленно простонал я, смотря в её широко-распахнутые глаза, в которых зрачки увеличились до небывалых размеров. Её пальцы сжали скатерть.

— Несмотря ни на что, я буду очень счастлив, если твой избранник будет делать тебя счастливой, — «ведь этим избранником буду я», — пронеслось в моей голове.
— Да, это было не издёвкой, — очень тихо ответила мисс Рид.

После их отъезда, я сидел в кресле качалке на веранде и смотрел на залив впереди себя. После того напряжённого разговора, таких не повторялось, и ни один из Ридов не обратился ко мне напрямую до того момента, пока не настала пора прощаться. Боже, я был идиотом, будучи уверенным, что молния не бьёт дважды. Попадаться в ловушку под красивым названием «любовь», — можно лишь один раз, — так было установлено у меня в голове. Было, пока не наступил сегодняшний день. Конечно, я не совсем уверен в этом, — быть может, это только жажда перемен.... Я не уверен, хоть человек «бывалый», но... я не хочу её раздеть. Я хочу накинуть на её плечи пиджак в вечерней мгле, что и сделал, когда совсем стало смеркаться, а к столу на свет стали подлетать комары. Я не хочу взять её. Я хочу взять её руку, сжимающуюся в плотный кулачок, когда она нервничает и волнуется.