Мистер Грей младший III | Мистер Марсель Грей

further from the edge

Кэтрин

Боль - это пропасть, где смешиваются все чувства, которые ты ощущал прежде.

До того, как в мою жизнь пришла любовь, я не знала значение короткого слова "боль". Но с каждым шагом, с каждым вздохом, когда любовь подходила всё ближе, боль подкрадывалась вместе с ней, чтобы однажды разрушить меня и скинуть всю ответственность на самое прекрасное, что было в моей жизни.

Я понимаю, что никого не могу винить. Всё случившееся - несчастное стечение обстоятельств. Мне много раз повторял отец, что всё, что не делается, то к лучшему. Да? Судя по последней неделе - я не могу так сказать. Судя по неделе... без него.

Первый день был самым сложным: он начался, когда Марсель сказал, что пойдёт трахать Леону и ушёл в рассвет. Я пластом лежала на постели. Я мёрзла, но не могла пошевелиться, чтобы спрятать дрожь в одеяло. Уснула, очнулась от кошмара, крича и плача - это было какое-то сумасшествие, но медсестра помогла мне прийти в чувства... на несколько минут.

Потом я плакала навзрыд, без остановки и до самого вечера. Отец пришёл, когда от слёз осталась только дрожь: он пытался говорить мне, что всё будет хорошо, жалел меня и гладил по голове, но от этого мне лучше не стало. Я просто уснула.

Второй день начался в пять утра: снова кошмар, где много крови и маленькие бледные мёртвые ручки. Меня тошнило, но рвать было нечем, только слизь, и я чувствовала, как в мозгу пульсирует.

Весь тот день меня пытались лечить от обезвоживания, заставили что-то съесть, но через двадцать минут я распрощалась с этим. До самого вечера лежала, бесцельно смотря в потолок. Медсестра помогла мне встать, чтобы пойти в душ, но зайдя, я не чувствовала воды, даже когда она стала слишком горячей.

Медсестра буквально силком вытащила меня оттуда и указав на зеркало негромко отругала меня: моё иссохшее тело было красным от воды, но волдырей не было. До самой ночи она делала мне холодные компрессы от ожогов, отупение всего тела не давало мне чувствовать. Я даже не помню, как уснула.

Третий день начался ещё раньше, в четыре утра. Тактильные чувства вернулись ко мне, и я очнулась, крича от нестерпимой боли. Видя, что слёзы, неизвестно откуда взявшиеся, льются у меня по лицу, врач предпринял меры и позволил вколоть мне обезболивающий укол. Прикосновение иглы было слишком болезненным, я дёрнулась и когда проснулась на утро следующего дня, в душе обнаружила синяк.