Вне игры

Этот день был ошибкой

ЭРВИНА

Только что я видела людей сверху, стоя на барной стойке и танцуя, что мне казалось было очень соблазнительно, а сейчас я не вижу ничего, кроме пола и обуви этих же самых людей. От тряски моя голова начала кружиться, а на живот что-то давило. Этим чем-то стало крепкое плечо, чей обладатель снял меня не так давно с барной стойки под неодобрительные возгласы парней.

Душное помещение клуба сменилось улицей. Теперь я видела асфальт, ровно секунду, пока меня не сняли с плеча и поставили на свои собственные ноги ровно стоять на этом самом асфальте. Хотя, думаю ровно стоять было сложно, и у меня не особо получалось. Я качнулась в сторону, благо мужская рука не позволила мне упасть. Свежий прохладный воздух заполнил лёгкие, голова закружилась ещё больше.

- Плохо? - послышался мужской голос, очень знакомый мужской голос.

Я слабо кивнула. Зажмурилась и открыла глаза. Осмотрелась: на дворе стояла глубокая ночь. Перевела взгляд на человека, что буравил меня своим недобрым взглядом и, сглотнув, уставилась куда-то за его спину. Ну и что, что напилась и стою пьяная перед своим учителем? Наверное, пора прекратить думать о том, что это учитель. Сегодня я делала многое с тем, кого так называю того, чего обычно ученицы с учителями не делают.

Я почувствовала холод и обвила себя руками. По коже полезли мурашки.

- Наденешь? Или тебе так нравится стоять? - в вытянутой руке парня находилась черная тряпка. Я быстро посмотрела на себя и тут же выхватила вещь из его рук. Расправила и надела на себя. И когда только я успела снять с себя майку? Химик буравил меня взглядом. Который раз за сегодня я стою перед ним в одном лифчике? Второй?

- А тебе так нравиться смотреть на меня полуголую, что не мог отдать раньше? - во мне был алкоголь, поэтому мне было без разницы, что я могла сказать.

Химик изогнул бровь, а меня вскоре замутило. Появилось странное и знакомое ощущение того, чего я очень не люблю. Я тут же отбежала подальше от Альберта Витальевича, наклонилась у стены и начала высвобождать организм от всякой дряни.

Пелена опьянения проходила и мне стало стыдно, в каком виде я предстаю перед Альбертом Витальевичем. Что бы сегодня не происходило, он всё-таки мой учитель. После всего, что произошло, он наверное больше со мной не заговорит никогда.