Ради любви или денег |Лиза Ира|

3

Лиза остановилась у входа. Двери были сделаны из стекла, но из-за тусклого освещения внутри она ничего не видела. Это лишь укрепило её предчувствие, что ей не стоило туда заходить. Тогда её осенило, что ей, вероятно, и не позволят войти. Ей не нужно было видеть интерьер «Ле Бернардина», чтобы понимать, какие люди там ужинали. Она была одета в белую рубашку и брюки из дешёвого магазина, и она бы не удивилась, если бы её попросили уйти, как только она вошла бы внутрь. Но потом двери открылись, и метрдотель посмотрел на неё. Она сделала тревожный шаг вперёд.
— Здравствуйте, — сказала она медленным тоном, выдавая свою неуверенность. — Я здесь с…
— Прямо сюда, — сказал мужчина, прежде чем она успела бы назвать имя Ирина. Моргнув, Лиза последовала за ним через двойные двери, проходя в самый роскошный зал, в который она когда-либо ступала. Ресторан был тускло освещён и обставлен в чёрных и мягко-серых тонах, окружённый со всех сторон деревянными панелями и огромным количеством картин с видом океана. Лиза почувствовала запах морепродуктов, отчаянно пытаясь не споткнуться о собственные ноги, когда шла. Она надеялась, что ресторан спасёт её от влажной жары, которая царила в городе, но безрезультатно — зал был тёплым, наполненным запахом свежего вина и свежеприготовленной еды. Капелька пота, которая прокатилась по её спине, была единственной, что смогло отвлечь её от нервов, танцующих в её пустом желудке. Они прошли в заднюю часть комнаты и повернули за угол, где сидела Ирина. Она сидела, склонив голову над двумя разными смартфонами, с очками на кончике носа. Лиза сглотнула, приготовив чопорную улыбку на своём лице для того момента, когда Ирина посмотрит на неё, но этого не произошло. Ирина была слишком погружена в свой айфон в левой руке и пиксель в правой, что даже не заметила её присутствия перед собой. Мужчина, который подвёл Лизу к столу, слегка кашлянул, и она повернула голову, обнаружив, что он вытащил для неё свободный стул. Она села так грациозно, как только могла, радуясь тому, что Ирина не видела её покрасневших щёк, и подняла руку, чтобы спрятать прядь волос за ухо. Когда метрдотель ушёл, Лиза проглотила ком в горле.
— Привет. Наконец, Ирина подняла глаза. Она не улыбнулась, но в её глазах появился проблеск, который дал Лизе понять, что она была рада её видеть. Затем она снова опустила глаза. — Одну минуту, мисс Андрияненко. Она продолжила печатать, как будто её никто и не прерывал. Лиза откинулась на спинку стула. Она должна была быть обескуражена или даже раздражена, но правда заключалась в том, что она была благодарна за дополнительные 30 секунд, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки. Она глубоко вздохнула и позволила себе осмотреться. Это был один из самых эксклюзивных ресторанов в городе — тот, про который она лихорадочно читала отзывы на ТрипАдвизор во время большей части своего обеденного перерыва. И она также, возможно, позволила себе немного построить глазки. В дальнем углу стояла женщина, подозрительно похожая на Натали Портман, и Лиза провела следующие две минуты, пытаясь откинуться на спинку стула как можно дальше, не упав с него. Её жар медленно начал снижаться от точки кипения, но вид девушки, которая, возможно, была Оскароносной актрисой, сразу же вернул её внутренний термостат обратно. Не в силах разглядеть её, Лиза вздохнула и повернулась к Ирине. Она застыла. Оба телефона Ирины были убраны, как и её очки, и теперь она смотрела на Лизу с забавным выражением лица, которое говорило, что она наблюдала за ней в течение довольно долгого времени. Во рту Лизы пересохло. Когда она заставила себя улыбнуться, казалось, словно её губы прилипли к зубам.
— Привет.
— И тебе привет, — сказала Ирина, искренне улыбаясь. — Ты отлично выглядишь. Это была самая вопиющая ложь, которую Лиза когда-либо слышала, но она всё равно покраснела от комплимента. — Благодарю. Ты тоже. Ирина пожала плечами.
— Боюсь, что я приехала прямо из офиса. У меня было мало времени, чтобы прихорошиться. Лиза опустила свой взгляд, чтобы оглядеть идеально сидящее на ней платье. Тёмно-красное с чёрным поясом на талии. Лиза знала, не заглядывая под стол, что на Ирине была пара Лабутенов в завершение образа.
— Твоё понимание «не прихорашиваться» сильно отличается от моего. Ирина тихо рассмеялась и обратила внимание на официанта, который как раз появился возле её локтя. — Я решила подождать, прежде чем заказывать вино, потому что не была уверена, что тебе нравится. Лиза моргнула.
— Что?
— Вино, мисс Андрияненко, — повторила Ирина, кивая на меню перед Лизой. — Есть ли у тебя какие-то предпочтения? Длительная пауза, которая последовала, дала понять, что единственное предпочтение Лизы заключалось в том, чтобы бутылка стоила менее 20 долларов. Когда она покачала головой, Ира снова повернулась к официанту. — Бутылку Шардоне, — сказала она, продолжив, прежде чем официант смог бы задать свой следующий вопрос. — Калифорнийское. Я знаю, что это французский ресторан, но я терпеть не могу французское белое. Это было довольно уточнённой деталью, которая никогда не подводила, чтобы впечатлить кого-то столь далёкого от шика, как Лиза. Она одобрительно кивнула головой, как будто понимала, о чём говорила Ирина, а затем молча вернула официанту меню вин. — Итак, — сказала Ирина, оборачиваясь, чтобы посмотреть на неё. У неё было точно такое же выражение лица, какое Лиза запомнила в баре, со слабым намёком на веселье и неподдельный интерес. — Спасибо, что согласилась встретиться со мной столь быстро. Лиза шатко улыбнулась.
— Я не соглашалась. Твоя ассистентка была довольно настойчива. Ирина засмеялась. — Именно поэтому я её и наняла. В любом случае, я рада, что она смогла заманить тебя. Когда Лиза рассмеялась в ответ, это прозвучало чопорно и вынужденно, и ей захотелось ударить себя. Она никогда раньше не чувствовала себя такой неуверенной — всё её тело, казалось, завязалось в узел от ожидания, и если она продолжит демонстрировать это, Ирина отошьёт её так же быстро, как и заинтересовалась ею.
— Это действительно хорошее место, — сказала она. Ирина, похоже, не возражала, что её голос звучал на грани истерики.
— Так и есть, — ответила она.
— Это один из моих любимых ресторанов. Надеюсь, ты любишь морепродукты, — на этот раз она заметила тревожную улыбку, застывшую на губах Лизы.
— О, — сказала Ирина. — Ты не любишь?
— Я не не люблю их, — быстро исправила Лиза то, что технически не было сказано. — Это просто немного диковинно для меня, и полагаю, что в повседневной ситуации я бы никогда не выбрала что-то из этого. Но сегодняшний вечер, в целом, для меня является новым опытом, так что немного крабов не повредит. Может, это даже придётся мне по вкусу. Ирина снова засмеялась, и, Боже, этот смех уже становился любимым звуком Лизы из всех существующих. Всплеск бурбона, налитый в стакан, рёв мотоцикла, хлопок новой партии книг, приземляющейся на порог офиса прямо из печати — всё это внезапно стало ни с чем несравнимым.
— Я могла бы помочь тебе с меню, — сказала Ирина, кивнув Лизе, чтобы она открыла его. — Я уже успела попробовать большинство блюд, поэтому знаю, что вкусно. Но я не буду заставлять тебя есть кальмаров. Это, вероятно, слишком даже для такой авантюристки, как ты. Лиза снова почувствовала, как розовеют её щёки.
— Каламари — это кальмары, верно? Я не возражаю против них.
— Здесь нет ничего зажаренного или маслянистого, дорогая. Уверяю тебя, — лёгкая усмешка в голосе Иры заставила мышцы между ног Лизы сжаться. Официант вернулся с бутылкой вина, которая, вероятно, стоила больше, чем Лиза зарабатывала в неделю, и предоставил её Ирине. Ирина едва ли взглянула на неё, но попробовала вино на вкус, когда её бокал наполнили. Она всё время смотрела на Лизу, и, как бы Лиза ни хотела, она не могла отвести взгляд.
Когда она сжала бокал вина, по виду напоминающий фруктовую вазочку, Лиза почувствовала себя немного лучше. Она глубоко вздохнула и взглянула на открытое перед ней меню. Её желудок мгновенно скрутило, когда она поняла, что цен указано не было.
— Тебе может понравиться тальятелле из лобстера, — сказала Ирина, разбалтывая вино в бокале, пока говорила. — Разве что ты не любишь чёрный трюфель? Лиза подняла глаза и решила, что будет безопаснее просто признать правду. — Не думаю, что когда-либо его пробовала. Ирина пожала плечами. — Его немного переоценивают, но тебе может понравиться. Как ты относишься к крабовым пирогам? Было забавно, в странном проявлении, изучать длинный список блюд, которые Лиза была уверена, что никогда не пробовала раньше, и пытаться разобраться на основе морщинки на носу Ирины, нравится ей это или нет. Часть неё хотела заказать самое смелое и наглое блюдо в меню, чтобы попытаться произвести на неё впечатление. Как затем другая часть неё вспомнила, что случилось в тот раз, когда она случайно заказала редкий гамбургер, и решила не делать этого.
— Думаю, что попробую тальятелле, — решила она, потому что паста была безопасной ставкой, независимо от того, что они посыпят сверху. — Можно ли попросить их убрать трюфель, если он мне не нравится?
— Не уверена, — сказала Ирина. — Но если ты действительно этого хочешь, можешь попросить их сделать без него.
— Я пришла в ресторан, отмеченный мишленовской звездой, не для того, чтобы просить их готовить на мой вкус, — сказала Лиза низким голосом. Это, по-видимому, был правильный ответ, потому что Ирина улыбнулась.
— Если не понравится, мы закажем тебе что-нибудь другое, — сказала она, глядя на своё собственное меню. Лиза не могла не улыбнуться ей в ответ, хотя она и не смотрела.
— Ты очень терпелива, знаешь.
— Потому что я не планирую насильно кормить тебя?
— Ты уже похищала и преследовала меня. Принудительное кормление могло бы стать твоим логичным следующим шагом, — сказала Лиза. Через мгновение она добавила: — Но серьёзно. Ты довольно лояльно воспринимаешь мою неразборчивость в еде. Ирина всё ещё не подняла глаз, и Лиза задалась вопросом, слышала ли она её. Потом она поняла, что та только притворялась, что читает меню.
— У меня есть опыт, — сказала она, наконец. Она произнесла это медленнее, чем обычно, как будто не хотела, чтобы Лиза пропустила то, что она собиралась сказать.
— Мой сын — придирчивый едок. Лиза моргнула.
— У тебя есть сын?
— Да.
— О, — сказала Лиза, колеблясь. — Так, ты замужем? Она услышала унылое жужжание в ушах, и это звучало как прелюдия к миру, который она выстроила в своей голове за последнюю неделю, разрушающемуся вокруг неё. Её сердце болезненно забилось в груди. Но затем Ирина подняла глаза, не улыбаясь.
— Разведена. Лиза не была уверена, стоит ли воспринимать этот факт как нечто хорошее или нет.
— О. Извини.
— Всё в порядке, — сказала Ирина, и она казалась достаточно беспечной, чтобы Лиза поверила ей. — Мы поженились молодыми, но это подарило нам Мишку. Всё было не так уж и плохо.
— Сколько ему сейчас лет?
— Полагаю, ты имеешь в виду моего сына, — сделала вывод Ирина, ослепляя её улыбкой. — Ему 10. Думаю, тебе бы он понравился. Он любит книги. Приближающаяся паника подкралась к Лизе. Она точно не могла представить себя читающей сказки на ночь ребёнку, независимо от того, насколько привлекательной была его мама.
— Твой бывший приглядывает за ним сегодня? Ирина снова подняла глаза, и Лиза увидела в них что-то, что заставило её застыть от страха. Она не была уверена, был ли проблеск в глазах Ирины грустью, или она просто оценивала её, в любом случае, он исчез в мгновение ока. Прежде чем Ирина успела ответить, подоспел официант, чтобы принять их заказ. Ирина заказала тальятелле для Лизы, прежде чем попросила гребешки для себя и гарнир из тушеных овощей, а также Гратен дофинуа [* картофельная запеканка], который, как подозревала Лиза, был для неё на тот случай, если ей не понравится её собственное блюдо. После того, как официант исчез, Ирина повернулась к Лизе, поджав губы. Она сделала глоток вина, прежде чем сказать:
— Да.
— Что, да?
— Да, мой бывший сегодня присматривает за Мишей, — сказала Ирина. Её голос звучал ровно. — Робин имеет опеку над ним. Лиза моргнула.
— Разве это нормально? Разве не мать обычно получает опеку? Как только она спросила, она поняла, что это был ужасный вопрос. У Иры могли быть какие-то личные проблемы, по которым она не могла заботиться об их сыне, а Лиза случайно забрела в её жизнь, сделала три глотка вина и уже намеревалась разузнать самые интимные детали всего этого. Она жутко покраснела и открыла рот, чтобы извиниться.
— Всё в порядке, — сказала Ирина, глядя на растущий ужас на её лице. — В моём шкафу нет никаких скелетов. Первоначально у нас была совместная опека, но с моей работой и всеми моими путешествиями это не сработало. Мы решили изменить баланс, чтобы Миша мог проводить больше времени с отцом. Было что-то подозрительное в том, как Ирина это сказала. Это не было похоже на то, что она регулярно говорила другим людям; больше походило на то, что она неоднократно говорила это самой себе. Лиза сомкнула губы, зная, что лучше не стоило углубляться в эту тему.
— Очень разумно с твоей стороны, — сказала она.
— Он — счастливый ребёнок, раз у него есть родители, которые способны оставаться цивилизованными. Улыбка Иры стала менее напряжённой. — Я очень люблю своего сына. Я не позволю ему застрять посреди моих проблем с его отцом. Лиза задалась вопросом, что это была за любовь. После того, как её бросили её собственные родители в день её рождения, её швыряли из одной приёмной семьи в другую, пока она не оказалась в тёплых объятиях системы уголовного правосудия США, в которых она провела последний год своей подростковой жизни. Безусловная любовь (независимо от того, от кого она исходила) не была ей знакома. Она подумала о Ринате и почувствовала, как её тело похолодело. Сделав глоток вина, чтобы отвлечься, она спросила: — Как давно вы разведены?
— Три года, — сказала Ирина. — Плюс-минус.
— И, — запнулась Лиза, зная, что этот вопрос либо разобьёт ей сердце, либо просто заставит выглядеть полной идиоткой, — ты не встречаешься сейчас ни с кем? На мгновение Ирина тупо уставилась на неё. Но прежде, чем Лиза успела начать заикаться, Ирина сказала: — Я ни с кем не состою в отношениях на данный момент, нет. Лиза сделала ещё один глоток вина, чтобы хоть чем-то себя занять, и именно в этот момент она поняла, что пьёт слишком быстро на пустой желудок. Она ничего не ела, кроме половины бейгла за завтраком, отчасти потому, что только это она могла позволить себе до зарплаты, и отчасти потому, что она слишком нервничала, чтобы съесть что-то более существенное, но теперь она чувствовала, как контрольные признаки её типичного опьянения начинают набирать обороты. Она шумно сглотнула, надеясь вернуть некоторую чувствительность обратно в свой онемевший рот. Ирина наблюдала за ней всё время.
— Расскажи мне больше о своей работе. Лиза подняла на неё пустой взгляд.
— Зачем?
— За тем, что я хотела бы услышать об этом, — ответила Ирина, откинувшись на спинку стула. — Тебе не нравится говорить об этом? — Не совсем, — пробормотала Лиза. У неё была достойная стартовая работа в издательской индустрии, и она знала, что не имела права жаловаться; необходимость отбиваться от сердитых агентов и раз в месяц отводить собаку своей начальницы к парикмахеру не было, по правде говоря, худшей работой в мире. Ей нравилась её работа, в целом. Но она сидела перед женщиной, которая владела художественной галереей, которая была одета в дизайнерское платье, и которая, вероятно, уже жалела её и её печальную жизнь. Учитывая, что Лизе платили менее 30 000 долларов в год, она не могла сказать ничего такого, что не было бы мучительно неловким в сравнении. Ирина подняла брови.
— Всё равно расскажи. Лизе показалось это командой, отчего она стиснула зубы.
— Ты могла бы сказать «пожалуйста» хотя бы.
— Я никогда не говорю «пожалуйста», — сказала Ирина, как будто это было очевидно. — На прошлой неделе ты сказала, что тебе нравится твоя работа, но ты на удивление неохотно говоришь об этом. Ты путешествуешь? Однажды Ингрид взяла Лизу с собой на презентацию книги в Дублине, но, по-видимому, её чрезмерное рвение перед поездкой за границу было достаточно раздражающим, чтобы остановить её от приглашения куда-либо ещё раз.
— Не совсем.
— Ты встречаешься с авторами?
— Нечасто, — ответила Лиза, морща нос. — Я часто посещаю презентации книг, и иногда мне приходится сидеть на встречах между авторами и редакторами.
— Тебе нравится этим заниматься? Лиза начала чувствовать себя словно на собеседовании. Её голос дрожал, когда она сказала: — Зависит от автора. Некоторые из них — настоящие дивы.
— Могу себе представить, — сказала Ира с улыбкой на лице. — Художники точно такие же.
— Чем именно ты занимаешься? — спросила Лиза более резко, чем планировала. — Я знаю, что ты не художник, но мне не удалось добиться большего. Полагаю, ты занимаешься чем-то ещё, помимо владения собственной галереи?
— Конечно.
— Я всё ещё не исключаю торговлю людьми, основываясь на твоей истории похищений. Ира усмехнулась.
— О, нет, всё намного хуже. Я — арт-поставщик.
— Честно говоря, — вздохнула Лиза, потому что гигантский бокал вина, который она почти допила, затуманил её рассудок, — я действительно не знаю, что это значит. Прости.
— Тебе не нужно извиняться, — сказала Ира. Как ни странно, её привлекала честность Лизы. — Я втайне покупаю картины по низкой цене, чтобы бесполезно не повышать их стоимость. Я храню их в течение нескольких лет, пока продвигаю художника на международном уровне, подогревая некоторый интерес и увеличивая признание его имени. Затем я продаю работы за гораздо большие деньги, чем заплатила.
— И ты зарабатываешь этим на жизнь? — спросила Лиза, полагая только по обуви Ирины, что она задала глупый вопрос.
— Если ты хороша в этом, то сможешь заработать, — сказала Ирина. — А у меня это очень, очень хорошо получается. Пульс Лизы участился, и она прокляла себя. Самоуверенность уже давно стала её самой большой слабостью, вероятно, поэтому она и повелась на Рината и всю его дерзость изначально. Самоуверенность Иры была обоснованной, но она имела тот же эффект, и Лизе захотелось закрыть своё пылающее лицо руками.
— Как долго ты этим занимаешься? — спросила она вместо этого. Ира задумчиво взболтнула вино в бокале.
— Я только начинала, когда познакомилась с Робином, — сказала она.
— И ты так быстро добилась успеха? — выпалила Лиза.
— Честно говоря, у меня была фора, — сказала Ирина. — Моя семья не совсем была бедна, и мне было достаточно легко приобрести свои первые картины, используя наследство, которое я получила, когда умер мой отец. Но, видимо, у меня талант к этому, потому что мой бизнес набрал обороты в течение нескольких лет. Я открыла свою первую галерею незадолго до того, как мы с Робином расстались. Было много информации для анализирования. В конце концов, Лиза остановилась на вопросе:
— Первую галерею?
— У меня их три, — ответила Ирина. — В Нью-Йорке, Майами и Лондоне. Ничего себе. 
— Ты, должно быть, очень богата, — эти слова вырвались из её рта, словно отрыжка младенца, и Лиза испытала ужас от собственной бестактности. Поставив бокал обратно на стол, она пробормотала: — Чёрт. Извини. Это просто вырвалось.
— Всё в порядке, — сказала Ира. — Ты права, я очень богата. И снова эта уверенность. Лиза была милостиво спасена от необходимости думать о своей реакции прибытием их блюд. Она выдохнула, глядя на тарелки со смесью любопытства и подозрительности.
— И это всё, что ты будешь есть? — спросила Лиза, глядя на тарелку Ирины, в которой было пять морских гребешков и не более.
— Ещё у меня есть это, — сказала Ирина, указав вилкой на овощи. — Это не так уж и много.
— Я много и не ем, — сказала Ирина. Лиза тоже много не ела, хотя она подозревала, что их причины были разными. Ирина, вероятно, ела очень мало, потому что всегда была слишком занята, в то время как диета Лизы, в основном, состояла из бананов и рамэна, потому что она не могла позволить себе ничего более существенного.
— Почему? — спросила Лиза, скорее просто, чтобы продолжить разговор. Она взяла столовые приборы и начала осторожно накручивать спагетти на вилку.
— Мой личный тренер беспощаден, как атакующая собака, — сказала Ирина. — Я ем только салаты и немного чего-нибудь ещё в последнее время.
— Это не кажется особо полезным для здоровья, — рискнула Лиза.
— Так и есть, — сказала Ирина, пожимая плечами, как будто её здоровье было наименьшей из её проблем.
— Ты вообще готовишь?
— Конечно, — ответила Ира, проткнув гребешок вилкой. — Мне нравится готовить. Я всегда наготавливаю смехотворное количество еды, когда Миша живёт у меня.
— Но ты ешь что-нибудь из этого? Ирина подняла глаза. Они наполнились любопытством, когда она услышала то, что прозвучало как искреннее беспокойство в вопросе Лизы, но когда она ответила, её голос был безэмоциональным:
— Да, мисс Андрияненко. Я ем достаточно, — наступила пауза, прежде чем она кивнула в сторону тарелки Лизы. — Кстати говоря, как тебе блюдо? Лиза поняла, что её отвлекают, и это было нежелательное изменение темы. Она откладывала пробу еды на всякий случай, если ей не понравится, или, что ещё хуже, её сразу же вырвет, и она выставит себя на посмешище. Но после вопроса Иры, повисшего в воздухе, она была вынуждена поднести вилку к губам. — Вполне нормально, — сказала она, пытаясь решить, говорит ли она правду. Она никогда особо не любила морепродукты, но насколько могла судить, это блюдо было достаточно вкусным.
— Эти трюфели на вкус, и правда, как тухлые грибы? Ирина усмехнулась.
— Именно. Тебе нравится?
— Может быть, — сказала Лиза, не определившись. — Не думаю, что я тут же помчусь покупать их в ближайшее время, но есть можно.
— В течение последних пяти лет в ресторанах появилась весьма утомительная тенденция добавлять их в каждое блюдо в меню, — сказала Ирп. Она говорила очень чётко, как будто надеялась, что шеф-повар услышит её и сразу же решит пересмотреть свои взгляды. — Я считаю, что, по большей части, можно обойтись и без них. Люди просто используют их, чтобы сделать вид, будто у них изысканный вкус.
— Я не буду притворяться, — сказала Лиза, запихивая больше пасты в свой рот, как только поняла, насколько голодной была на самом деле. — Мой вкус совсем не утончённый. Ира наблюдала за тем, как она еле прожёвывает еду, и засмеялась через нос.
— Должна сказать, что это не стало для меня большим сюрпризом. Лиза сделала паузу. Нервы, которые, наконец, начали рассеиваться, сковали её с полной силой, угрожая извергнуть половину тарелки пасты, которую она только что проглотила за последние две минуты. Она опустила вилку, и та с грохотом упала на тарелку.
— Зачем ты меня сюда пригласила? Последние два дня она задавалась этим вопросом, но потребовалась большая часть бокала вина, чтобы, наконец, заставить её спросить об этом. Ира не выглядела удивлённой вопросом. Она откинулась на спинку стула и поднесла свой бокал к губам, спокойно глядя на Лизу через край.
— Ты меня заинтересовала, — сказала она. Лиза закатила глаза.
— Это не ответ, — сказала она. — Ты ведёшь себя загадочно, и я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Нечто нечитаемое промелькнуло на лице Иры, прежде чем она ответила: — Я ничего не хочу от Вас, мисс Андрияненко. Я просто хотела провести немного времени с тобой. Ты согласилась, так что я предположила, что эти чувства взаимны? Это не было чем-то близким к ответу. Она намеренно не говорила Лизе всей правды, и Лиза вздохнула, не желая спрашивать, было ли это свиданием, из-за страха показаться полной идиоткой. Она была пьяна, но недостаточно для этого.
— Ты сожалеешь об этом сейчас, когда, наконец, провела время со мной? — спросила она вместо этого. Ира ухмыльнулась.
— Не сказала бы, — ответила она.
— Ты, безусловно, одна из самых интересных девушек, которых я когда-либо встречала. Лиза почувствовала, как краснеет в 20-й раз за вечер.
— Сомневаюсь в этом. Ты летаешь по всему миру, встречаясь с художниками и миллионерами. Я же просто приношу кофе.
— В тебе таится гораздо больший потенциал, и думаю, ты это и сама знаешь, — сказала Ира. Её тон не оставлял места для возражений, но Лизе всегда было трудно принимать комплименты.
— Едва ли, — фыркнула она. Ира сузила глаза. У Лизы сложилось впечатление, что этот взгляд мог убедить кого угодно сделать всё, что она хотела, но, сталкиваясь с гораздо худшим взглядом от Ингрид на почасовой основе в течение последних двух лет, она стала почти невосприимчива к этому.
— Во всяком случае, — сказала Ира, когда Лиза не расплылась в лужицу перед ней. — Чего ты хочешь? Лизп моргнула.
— Ты имеешь в виду десерт?
— Нет, Лиза, — категорически сказала Ира.
— Я имею в виду твою жизнь. Полагаю, ты не хочешь быть чьим-то ассистентом вечно.
— Нет, — несколько неохотно призналась Лиза. — Я не знаю. Но уверена, что хочу остаться в детском издательстве. Ира ожидала большего, но это всё, что Лиза, казалось, могла ей сказать.
— Ты не задумывалась о своём карьерном росте? Она понятия не имела, сколько часов Лиза потратила на мысленные муки касательно этой конкретной темы. — Не вдаваясь в подробности. Мне всего 27.
— И ты до сих пор чей-то помощник в этом возрасте? Лиза уставилась на неё.
— Я поздно закончила колледж. И нет ничего плохого в том, чтобы быть чьим-то ассистентом.
— В этом нет ничего плохого, но я всё равно считаю, что ты способна на большее.
— Не помню, чтобы спрашивала твоё мнение.
— Мне это и не нужно. Если бы я ждала, пока люди спросят моё мнение, то я бы так ничего и не добилась.
— Ты никогда не задумывалась, что это не твоё дело? — огрызнулась Лиза. Ира даже не вздрогнула.
— Конечно, это не моё дело, — согласилась она. Она уже давно закончила свой ужин и теперь могла лицезреть, как Лиза доедает оставшуюся пасту. — Но это меня не останавливает.
— Знаешь, ты довольно враждебна. — Да, — просто ответила Ира. — Я часто это слышу. Лиза прохрипела, возвращаясь к еде, чтобы не думать об очередном ответе. Она чувствовала, как Ира прожигает её взглядом, и заставляла себя не смотреть вверх.
Как только Ира попросила чек, Лиза взглянула на свой мобильный телефон и поняла, что было уже 22:30. Независимо от того, насколько провоцирующей Ирина могла быть, их разговор каким-то образом был приятным и естественным, и Лиза была потрясена, обнаружив, что прошло три часа, а она этого и не заметила. Она взглянула на свой бокал. Он снова опустел, и она почувствовала, как в его содержимом плавает её сознание. Когда она подняла голову, Ирина наблюдала за ней.
— Ты много пялишься, — прокомментировала Лиза, благодаря половине бутылки вина, которое ей действительно не стоило пить. Ирина засмеялась.
— Я наблюдаю, а не пялюсь.
— Ты пытаешься запугать меня, — подметила Лиза, потому что слишком хорошо знала игру Иры. Ирина пожала плечами.
— Может быть, — призналась она, не смущаясь. — А это работает? Они обе знали, что это работало. Они также знали, что Лиза никогда не признает этого.
— Чтобы запугать меня, потребуется нечто большее, — сказала Лиза, почти звуча убедительно. Она надеялась, что Ирина не почувствует нервного подрагивания её колен под столом. Принесли чек, и ещё одна волна паники охватила Лизу. Она взглянула на свой кошелёк, в котором лежали шесть активно используемых кредитных карт, которые, вероятно, будут отклонены до единой. Она даже не смогла сознательно заказать самое дешёвое блюдо в меню из-за полного отсутствия цен. Она проглотила горечь, которая поднялась из её груди к горлу, и потянулась за деньгами.
— Убери, — мгновенно отрезала Ирина, открыв чековую книжку и поставив свою подпись внизу, не читая. — Это я тебя пригласила. Но Лиза видела общую сумму счёта, и она была тревожно близкой к той сумме, которую она платила за аренду.
— Ты не можешь оплатить весь счёт, — фыркнула она.
— Нет, могу, — сказала Ирина, доставая чёрную карту Амекс и помещая её в книжку. Лиза искренне не думала, что эти карты вообще существуют за пределами фильмов, и её вид заставил её глаза заслезиться. — Убери свои деньги, Лиза. Я настаиваю. Её настаивание, возможно, оказалось более эффективным, чем должно было быть, потому что Лиза бросила свою сумку на пол с глухим стуком.
— Благодарю.
— Всегда пожалуйста, — ответила Ирина, подзывая официанта. — Я сегодня очень славно провела время. Славно. Лиза сузила глаза, пытаясь решить, было ли это какой-то насмешкой.
— И я тоже, — в конце концов, добавила она. — Хотя я могу передумать, когда завтра у меня будет сильное похмелье.
— Дай угадаю, твоя начальница и похмелье тоже не одобряет.
— А начальство вообще одобряет похмелье?
— Я уверена, что некоторое, более расслабленное руководство не совсем против этого.
— А ты — расслабленная начальница? — спросила Лиза.
— Абсолютно нет, — сказала Ира без намёка на иронию. — Мои сотрудники достаточно умны, чтобы скрывать от меня своё похмелье. Лиза без тени сомнения знала, что их способности не проистекают из интеллекта; они проистекают из чистого террора. Ирина обладала природным авторитетом, который заставлял даже самого смелого человека отчасти дрожать. Лиза уставилась на свои пальцы, которые неоднократно стучали по коленям, что послужило примером. — Я, вероятно, должна отвезти тебя домой, — сказала Ирина, заставляя её вздрогнуть. — Полагаю, тебе завтра рано вставать.
— Да, — призналась Лиза, но ей не хотелось шевелиться. — Мне действительно понравился ужин. Ирина улыбнулась от искренности в её голосе.
— Мне тоже. Спасибо, что составила мне компанию. Неважно, соглашалась ты или нет. Лиза позволила вывести себя из ресторана, как пожилого человека, чувствуя себя слегка опьянённой вином и тем фактом, что Ирина шла рядом с ней. Когда люди поднимали глаза вверх, они видели их вместе, а они поднимали их, потому что Ирина была тем человеком, от которого люди просто не могли отвести взгляд. Она обладала природным магнетизмом, скользя по ресторану, и Лиза не могла не посмотреть на неё. Ирина не оглядывалась, зная, что удерживает всеобщее внимание, и ей это нравилось. На её лице промелькнула ухмылка. Они вышли на улицу, и Лиза чуть не упала на колени от жары. Вино затуманило её сознание, и она усиленно моргнула, пытаясь понять, в каком направлении прибыла, и как, чёрт возьми, она должна была найти дорогу домой.
— Позволь мне тебя подвезти. Лиза задрала голову, понимая, что Ирина разговаривала с ней. — Ты за рулём? — Нет, мой водитель только что подъехал, — сказала Ирина, глядя на свой мобильный. Лиза была рада, что она не увидела, как её рот только что разинулся.
— У тебя есть…? — начала она, но затем замолчала, потому что, конечно же, у неё был водитель. Ирина подняла глаза.
— Есть, — сказала она. — Назови мне свой адрес, и мы отвезём тебя прямо домой. Это не было возможным вариантом. Лиза жила в тёмном закоулке в Бронксе, славящимся рушащимися коричневыми малоэтажками и ежедневными визитами пожарных. Она любила этот район, и он ей подходил, но ни за что в жизни она не отправится туда вместе с Ириной.
— Нет, — выпалила она. Брови Иры взлетели вверх.
— Я имею в виду, нет, всё в порядке. Я могу добраться на метро.
— Лиза, не будь упрямой, — вздохнула Ира. — Уже поздно. Просто скажи мне, где ты живёшь. Лиза не могла не смотреть, как шевелятся её губы, когда та говорила, и она знала, что ни за что не сядет с ней в машину. Если она останется в закрытом пространстве с ней на следующие 15 минут, кто знает, что она натворит.
— Я серьёзно, — сказала она, стараясь звучать убедительно. — Я могу доехать и на метро. Последовала пауза, пока Ира изучала её. Лиза ждала, когда та огрызнётся, что она ведёт себя как ребёнок, а затем заставит её сесть в машину, которая медленно приближалась за углом. Но, в конце концов, она просто пожала плечами, положив свой мобильный обратно в сумочку. — Как знаешь. Лиза сглотнула, отчаянно ища способ смочить свой сухой рот.
— Ещё раз спасибо за ужин. Ира улыбнулась.
— Тебе не нужно благодарить меня так много, одного раза было достаточно. Можно было обойтись и без благодарностей вовсе.
— У меня есть манеры, знаешь ли, — сказала Лиза, делая вид, что возмущена, потому что хотела снова услышать смех Иры. Когда это сработало, её сердце превратилось в лужицу на дне грудной клетки.
— С тобой было весело, Лиза, — сказала Ирина, вешая сумочку на сгиб локтя. — Но мне нужно спешить. Ты уверена, что сможешь добраться до метро?
— Я в порядке. Клянусь.
— Тогда ладно, — сказала Ирина, наклоняя голову набок. Затем она шагнула вперёд, и всё тело Лизы покрылось тонким слоем пота. Ирина наклонилась к ней и легковесно поцеловала её в щеку, пахнув дорогими духами, шампунем и белым вином. Лиза почувствовала, как её глаза закрылись, не доверяя себе двигаться или дышать, словно она могла разрушить заклинание. Ирина не сразу отстранилась. Она задержала одну руку на руке Лизы, когда её лицо зависло в дюймах от её щеки. Лиза услышала её резкий вздох, и по её телу пробежала сильная дрожь. Когда Ирина отступила, её глаза потемнели. Они опустились вниз, чтобы взглянуть на приоткрытые губы Лизы.
— До скорой встречи, — сказала она, и Лизе было всё равно, что это не вопрос. Она кивнула, наблюдая, как Ирина подошла к чёрной машине, которая её ожидала. Когда она уехала, Лиза не пошевелилась. Её живот шипел, словно перевернутая бутылка шампанского, и когда она взглянула вниз, то увидела, что её пальцы дрожат. Она тяжело вздохнула, а затем повернулась в сторону метро, молясь, чтобы её дрожащие ноги смогли довести её до туда.