Ради любви или денег |Лиза Ира|

37

Да,да,я конкретно ложанула и пропустила одну из важных глав,прошу прощения))🙃

Можете поблагодарить этого прекрасного человечка за то что сообщил мне об этом. 💜 ggulnigor💜
⬇️⬇️⬇️

Следующие три месяца прошли, как в тумане. Боль в груди Лизы, в конце концов, начала утихать, хотя она не могла притвориться, что та полностью ушла. Иногда целые дни проходили так, что она этого не замечала, но потом она что-то видела — вспышку красной помады, пару непрактично высоких каблуков, — и грустный маленький удар под рёбрами напоминал ей, почему она всё ещё была не совсем в порядке.
Она подстригла волосы, хотя Эльза предупреждала её не делать этого, пока она не будет уверена, что это не было своего рода членовредительством. Лиза проигнорировала её и вошла в офис однажды утром в понедельник с волосами по плечи, на что её подруга смогла издать лишь вздох. Она отказалась признавать, что эта причёска шла ей, потому что это было бы поощрением саморазрушительного поведения Лизы, а это было ещё более опасно, учитывая то, что она находилась всего от одного плохого дня, чтобы набить татуировку на предплечье.
— Слава Богу, — сказала Ингрид, проходя мимо её стола. — Мне так надоело смотреть на твои пакли весь день.
Лиза взглянула на неё.
— Мои волосы никогда не были растрёпанными.
— Ты была похожа на диснеевскую принцессу после затяжного девичника, — сообщила ей Ингрид. — Так намного лучше. Наконец-то ты действительно повзрослела.
Затем она продолжила идти, заходя в свой офис и не крича Лизе, чтобы та принесла ей кофе, потому что Лизе больше не нужно было этого делать. После месяца, когда она пыталась не думать о Ире или задаваться вопросом, почему та не звонит, или желать этого, Лиза, наконец, показала себя достойным сотрудником редакционной команды, и была переведена в другой отдел на полный рабочий день в качестве младшего редактора. Между тем, Вайолет оказалась лучшим помощником, чем когда-либо была Лиза — она действительно хотела делать заметки для Ингрид, во-первых, и она не исчезала постоянно на долгие обеды, которые включали бы её сон с похмелья в комнате отдыха.
Правда, дела шли хорошо. Лиза наконец-то занималась работой, которой она наслаждалась, а также у неё была собственная квартира и абсолютно положительный банковский баланс. Её продвижение по службе было связано с повышением, хотя и небольшим, и ей удалось купить достаточно мебели, чтобы её новая квартира стала настоящим домом. Ей не приходилось платить арендную плату или ипотеку, благодаря человеку, о котором ей не разрешалось думать, и поэтому впервые в жизни у неё действительно появился сберегательный счёт. Так что, возможно, Ингрид была права — может, она, наконец, повзрослела. Может быть, весь инцидент с Ирой был своего рода историей становления человека, которая привела её только к чему-то большему и лучшему в её жизни.
За исключением того, что в её груди зияла дыра, которая, казалось, никогда не заполнится, и Лиза устала её игнорировать. Она снова начала тренироваться, потому что ходить в спортзал и выбивать дерьмо из боксерской груши было гораздо более здоровым способом, чтобы избавляться от своей печали, чем её предпочтительный метод, когда она пила, пока она не потеряет сознание, но её с недавних пор накачанные руки и подтянутый живот едва ли заставляли её чувствовать себя лучше.
Она также начала снова ходить на свидания, но не с женщинами. Она говорила себе, что это слишком, но на самом деле она знала, что ни одна женщина не сможет сравниться с той, которая разбила ей сердце. Маловероятно, что любой мужчина мог бы это сделать, но, по крайней мере, они вряд ли были бы похожи на неё или пахли бы ею, или носили бы те же туфли, которые заставляли ладони Лизы потеть.
Поэтому она сходила на несколько свиданий. Часто после этого она приводила парня в свою квартиру, потому что предпочитала плохой секс, нежели сон в одиночестве, а затем давала ему фальшивый номер и больше никогда с ним не виделась. Всякий раз, когда они с Эльзой ходили в бар в пятницу вечером, Лиза цепляла незнакомца, чтобы чпокнуться с ним в чулане. Она считала, что, если переспит с достаточным количеством людей, депрессия, в конечном итоге, будет выебана из неё. На самом деле, всё, чего она добилась, — это очень низкое мнение о себе и дерьмовая репутация в аптеке, куда она ходила за экстренной контрацепцией.
После трёх полных месяцев этого она взяла за правило не ходить никуда в выходные. Она сказала себе, что это потому, что у неё было слишком много промахов с вирусом герпеса к тому времени, и она не хотела испытывать свою удачу, но, если честно, она просто устала. Она скучала по выходным, когда сидела дома и слушала, как кто-то тихо рассказывает ей о своей неделе.
— Знаешь, теперь похоже, что кто-то со вкусом живёт здесь, — сказала Эльза. Она пришла проверить Лизу, когда та отказалась от ночи в клубе в эту субботу, и сидела на диване, разглядывая различные предметы, которые Лиза расставила по своей гостиной.
— Боже, спасибо, — сказала Лиза, заправляя свои с недавних пор короткие волосы за ухо. Она только начала понимать, что сделать их той же длины, что и у Иры, было ошибкой, потому что теперь даже самые простые жесты напоминали ей о ней. Она вытрясла эту мысль из своей головы. — Может быть, через полгода это будет убедительно.
— Я бы на это не рассчитывала. Что это? — спросила Эльза, используя своё пиво, жестом указывая на вязаный плед, который был брошен на стул в углу.
— Я нашла его в благотворительном магазине, — сказала Лиза. Он был белым с фиолетовой лентой, продетой через края, и не соответствовал абсолютно ничему в её квартире. — Мне он показался милым.
— Тебе показалось. Жаль, что у тебя здесь нет камина, чтобы мы могли сжечь его немедленно.
— Есть плита, — пожала плечами Лиза, а затем протянула руку, чтобы схватить Эльзу за лодыжку, когда та немедленно попыталась встать. — Я пошутила.
— Никогда не соблазняй меня поджогом, когда есть уродливая вещь, — сказала Эльза, успокоившись и сделав глоток пива. Через мгновение она слегка прокомментировала: — Ты всё ещё не пьёшь, как я вижу.
— Нет, не пью.
— Ты не кажешься особо довольной этим.
Лиза вздохнула.
— Это не имеет большого значения.
— Это имеет огромное значение, — настояла Эльза. — Как ты справляешься с этим?
— …хорошо. Это было нелегко сделать. Но я, наконец, поняла, что слишком много пью, когда пытаюсь игнорировать свои проблемы, и мне нужно положить этому конец.
— Ну, — улыбнулась ей Эльза. — Думаю, что это прогресс. Молодец.
Лиза лишь пожала плечами. Она не чувствовала себя достойной поздравлений.
— Какие проблемы ты пытаешься игнорировать? Это связано с Ирой? — спросила Эльза. Когда Лиза не ответила, она повторила: — Да?
— Я не знаю, — вздохнула Лиза. — Возможно. Или, нет, не совсем так. Я стараюсь много не думать о ней, но я всё ещё скучаю по ней.
— Но на прошлой неделе у тебя было свидание с этим весьма симпатичным доктором, — сказала Эльза. — Как его там звали?
— Вэйл, — без энтузиазма ответила Лиза.
— Фу, серьёзно?
— Да. Это его фамилия, но думаю, он злится, когда его так называют, потому что это напоминает ему о том, как он спасает жизни, — сказала Лиза. Помолчав, она добавила: — Он попросил меня называть его «доктор» в постели.
— Лиза, — вздохнула Эльза. — Ты должна перестать заниматься сексом на первом свидании. Неудивительно, что у тебя никогда не бывает второго.
— Извини, но у меня не бывает второго свидания, потому что я отказываюсь давать свой номер, а потом выгоняю парня из квартиры, как только солнце встаёт. Никто не жалуется на мои навыки в спальне, поверь мне.
— Все так думают, — подметила Эльза.
— Конечно, но, когда я перепихнулась с этим Уолшем, он кончил через 40 секунд, а затем убежал домой с опущенным хвостом между ног. Цитирую: «слишком горячая, чтобы сдерживаться».
Эльза фыркнула со смешком.
— Звучит как комплимент. Думаю, я могу простить тебя за то, что ты не хочешь видеть его снова, хотя не могу поручиться за остальных.
— Все остальные были… нормальными. Ничего особенного. Мы говорили, танцевали, занимались сексом, а потом прощались. Мне никогда не хотелось, чтобы кто-то из них оставался со мной.
Нахмурившись, Эльза сказала:
— Тогда, возможно, ты права. Может, ты пока ещё не забыла её.
— Я забуду, в конце концов, — сказала Лиза. — Это займёт какое-то время. Она была… особенной.
— Да, — признала Эльза. — Горячая, богатая и искусная в постели. Это серьёзная тройная угроза.
— Да. Во всяком случае, — сказала Лиза, махнув рукой в воздухе, — давай не будем говорить о ней. Расскажи мне лучше о парне, с которым ты ходила на свидание.
— Ну, — сказала Эльза, сразу наклоняясь вперёд с радостной улыбкой. — Его зовут Август. Он — бармен, и у него есть мотоцикл. Он ездит на север штата каждые выходные, чтобы покататься по лесу, и он сказал, что возьмёт меня с собой в следующую субботу.
Лиза про себя подумала, что это звучит как начало фильма ужасов о серийном убийце и его слишком хорошенькой жертве. Но она знала, что, вероятно, думала об этом только потому, что была одинока и завидовала, поэтому улыбнулась.
— Это замечательно. Как вы с ним познакомились?
— Три недели назад, когда мы с тобой пошли в бар «У Кирби», и я потеряла тебя, потому что ты заперлась в чулане с тем парнем, который продавал холодильники…
— Да, я помню, — сказала Лиза, быстро махнув рукой. — Давай пропустим эту часть.
— В любом случае, я не могла найти тебя, поэтому направилась к бару, чтобы спросить, видел ли кто-нибудь тебя, и там работал Август. Он сказал, что видел только одну красивую блондинку, и она стоит прямо перед ним.
Её щёки порозовели, и нужно было бы быть гораздо более бессердечным, чем Лиза, чтобы не порадоваться за неё.
— Он кажется милым. Но если ты поедешь с ним в лес, пожалуйста, сообщай мне своё местоположение каждые 30 минут.
Эльза засияла.
— Идёт.
[X]
В конце концов, Эльза ушла, оставив Лизу одну в субботний вечер впервые за все три месяца. Оказалось, что ей удалось просмотреть каждый документальный фильм на иностранном языке на Нетфликсе, и хотя теперь она знала гораздо больше о корейской войне, чем хотела бы, она не могла сказать, что чувствовала себя лучше. Обычно она просто засыпала под фильмы, пока лежала на диване. Чаще всего ей снились странные сны, которые рисовались яростными мазками, пока спала.
Она выключила телевизор и легла на подушки. Её соседи наверху, казалось, всегда проводили какое-то ночное занятие сальсой, не выходя из своей гостиной, но, очевидно, даже они ушли куда-то в этот вечер. Всё казалось очень тихим, когда Лиза лежала, уставившись в потолок, сложив руки на животе.
Она услышала жужжание из своего телефона и вздохнула, предполагая, что Эльза оставила у неё что-то и спешила вернуться обратно. Если честно, если бы она вернулась, возможно, Лиза смогла бы убедить её остаться на ночь. Она выдала бы это за то, что не хотела, чтобы та шла домой одна, хотя на самом деле ей просто нужно было с кем-то поговорить, чтобы не сойти с ума, разговаривая сама с собой.
Она подняла телефон с пола и моргнула, затем села прямо.
Входящий звонок от:Ирина
Шок ударил её, как поезд, и она чуть не выронила свой телефон. Ей так и не удалось поставить фотографию контакту Иры, потому что та вырывала телефон из руки Лизы каждый раз, когда она пыталась сфотографировать её, но даже от простого чёрного экрана, который вспыхнул, Лиза чувствовала, как Ирина нервно ожидает, когда та ответит. Она явно не ошиблась номером, и Миша не мог снова звонить ей от имени своей матери — это был намеренный звонок. Она просто знала это.
Она была так напугана этим фактом, что не успела ответить до того, как он завершился. Её экран снова потемнел, и когда она нажала на кнопку «домой», ей услужливо сообщили, что у неё один пропущенный вызов.
— Чёрт, — пробормотала она. Она знала, что у неё не было абсолютно никаких причин отвечать на этот звонок, и Ирина тоже должна была это знать. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они в последний раз разговаривали, и, конечно же, это было только к лучшему. Лизу не должно было волновать, что Ирина, должно быть, уныло смотрела вниз на свой телефон, сжав губы, ненавидя себя за то, что позвонила вообще, и ненавидя Лизу, что та была недостаточно любезна, чтобы ответить. Лиза прохрипела и закатила глаза. — Да твою мать.
Она нажала на кнопку «перезвонить» и задержала дыхание.
— Алло?
Боже. Её голос, пробирающийся по линии, был таким чертовски обнадеживающим только с этими двумя слогами и заставил всё тело Лизы загореться. Она упала на диван и закрыла глаза.
— Ирина, — сказала она, её голос слегка колебался. Она прочистила горло. — Привет. Прости, я… э-э… пропустила твой звонок.
Ей показалось, что она услышала улыбку Ирины.
— Всё в порядке. Спасибо, что перезвонила.
— Нет проблем, — сказала Лиза. Была долгая пауза, прежде чем она спросила: — Так что случилось?
— О, ну… я… — запнулась Ирина. Лиза практически слышала, как она прикусывала губу. — Я уверена, что у тебя, вероятно, есть планы на вечер. Но мне было интересно, если… могу ли я с тобой увидеться.
Лиза сощурила глаза.
— Увидеться?
— Это не свидание, — быстро пояснила Ирина. — Я просто хотела поговорить с тобой кое о чём, и я подумала, что снова прийти к тебе в квартиру было бы не очень хорошей идеей.
Это было странно тактично с её стороны, и это заставило Лизу хмуриться.
— О чём ты хочешь поговорить со мной?
— Я… — начала Ирина что-то говорить, но потом остановилась. — Лиза, послушай. Если ты не хочешь говорить со мной, я пойму, но я бы очень хотела тебя увидеть. Это не то, что я хотела бы обсуждать по телефону.
— Ты не беременна от меня, не так ли? — спросила Лиза, и её глаза на самом деле наполнились слезами, когда Ирина усмехнулась ей в ответ.
— Нет. Думаю, ты можешь выдохнуть.
— Круто. В смысле… в любом случае, — сказала Лиза, прижимая костяшки пальцев ко лбу. — Когда ты хотела встретиться?
— Ну, я свободна прямо сейчас. Но сегодня субботний вечер, так что, полагаю, ты — нет.
Если бы Лиза была умнее или менее влюблена в женщину на другом конце линии, она бы притворилась, что всё именно так. Но вместо этого она услышала, как сказала:
— У меня нет никаких планов. Я тоже свободна.
— О, — произнесла Ирина, звуча довольной. — Ты… ты не хотела бы приехать ко мне?
Она не хотела. Она крайне этого не хотела. За исключением того, что она уже отвечала:
— Конечно. Сейчас соберусь.
— Я могла бы послать Сидни за тобой.
— Всё в порядке, Ирина. Я снова привыкла ездить на метро.
— Хорошо, — сказала Ирина, и Лиза снова услышала улыбку в её голосе. — Спасибо. До встречи?
— Да. До скорой встречи.
Лиза повесила трубку, не попрощавшись. Как только звонок закончился, началась паника.
— О, нет, — пробормотала она, встав на ноги и начав расхаживать по квартире. — О, нет, о, нет, о, нет.
Это была ужасная идея. Ирина не могла ничего хорошего сказать ей — на самом деле, она, вероятно, позвала её, потому что Миша послал крик о помощи и представил эротическую историю для своего творческого проекта. Лиза знала, что встреча с Ирой ничем не поможет — на самом деле, это почти наверняка всё испортит.
И всё же она уже открыла свой шкаф, вытаскивая самые узкие тёмно-синие джинсы и чёрный свитер.
Надеюсь, ей понравятся более короткие волосы, подумала Лиза про себя, после чего сразу же захотела себя ударить.
— Неважно, что ей нравится, — огрызнулась она, надеясь, что если скажет это вслух, это укрепит её решимость. — Ты заедешь на 10 минут, выслушаешь то, что она скажет, а потом уйдёшь. Конец.
Почему она начала пользоваться духами, она понятия не имела.
[X]
— Лиза, — сказала Ирина, открывая дверь, потому что это было её любимым приветствием. «Здравствуй» и «привет» ничего не значили, когда она могла просто использовать имя человека и сообщить ему, насколько он был важен для неё.
— Привет, — ответила Лиза, зацепившись большими пальцами за карманы, чтобы неловко не помахать ей.
За последние три месяца Ирина не набрала ни единого килограмма, которые сбросила с тех пор, как появилась у двери Лизы. Она также и не похудела ещё больше, что Лиза восприняла за положительный знак. В остальном она выглядела примерно так же: робкая улыбка, безупречный макияж, лишь намёк на тень под её глазами.
Она тоже выглядела нервной. Её пальцы стучали по краю двери.
— Спасибо, что пришла, — сказала она, делая шаг назад. — Не хочешь пройти в гостиную, пока я принесу нам что-нибудь выпить?
— Конечно. Мне просто воды, — сказала Лиза, войдя в квартиру, которая всё ещё пахла домом.
Она заметила любопытное выражение лица Ирины, прежде чем та спросила:
— …правда?
— Да. В последнее время я… избегаю алкоголя, — пожала плечами Лиза.
Ирина подняла брови, но не спросила, почему. Она жестом попросила Лизу пройти в гостиную, прежде чем исчезла в кухне. Когда она вернулась со стаканом воды в одной руке и чашкой кофе в другой, Лиза сидела прямо на своём месте на диване.
— Ты подстригла волосы, — сказала Ирина, садясь. Лиза сразу же потянулась, чтобы поиграть с ним.
— Да, — сказала она. — Я всё ещё привыкаю к этой причёске.
— Мне нравится. Выглядит очень изысканно, — сказала Ирина, и Лиза презирала себя за то, как эти слова согрели её изнутри.
Лиза не поблагодарила за комплимент, потому что она говорила себе на протяжении всей поездки, что не станет давать перед Ириной слабину, несмотря ни на что. Вместо этого она просто кивнула и откинулась на спинку. Глаза Ирины автоматически опустились, чтобы посмотреть, как она скрестила ноги.
— Итак, — сказала Лиза после молчания, которое было достаточно долгим, чтобы стать неудобным. — Давненько не виделись.
— Да, — сказала Ирина, сцепляя руки вместе. — Спасибо, что пришла. Я честно думала, что ты ответишь отказом.
Всё ещё ненавидя себя за то, что она была такой грёбаной слабачкой, когда дело доходило до Реджины, Лиза натянуто улыбнулась.
— Мне было любопытно.
— Ну, надеюсь, я не разочарую, — сказала Ирина.
Лиза ожидала каких-то объяснений, но Ирина опять замолчала. Через несколько мгновений, Лиза откашлялась.
— Ирина. Я знаю, что сказала, что у меня нет планов на вечер, но это не значит, что я хочу просто сидеть здесь и молчать.
— Верно, — кивнув, сказала Ирина. — Итак. Я хотела тебе кое-что сказать.
— Я поняла это, когда ты позвонила.
— Конечно, — глубоко вздохнула Ирина, закаляя себя на то, что она собиралась сказать. — Так вот: я прохожу терапию.
Брови Лизы взлетели вверх. Это было не то, чего она ожидала.
— Ты, что?
Ирина кивнула, и впервые с тех пор, как Лиза встретила её, она выглядела взволнованной.
— Ты давно просила меня подумать об этом. В то время я считала это смехотворным, но после того, как мы поговорили в феврале, я начала понимать, что, возможно, ты права.
— Ого. Ирина, это… действительно здорово, — сказала Лиза, и это почти разбило её сердце снова, когда она увидела, как облегчённо выглядела Ирина. — Как идут дела?
— Хорошо, полагаю, — сказала Ирина. Она протянула руку к кофе, чтобы скрыть свои дрожащие руки. — Сначала было трудно приспособиться. Я привыкла никому не говорить ничего, что могло бы заставить меня казаться… слабой. Но прошло уже несколько месяцев, и думаю, что я начала видеть в этом свои преимущества.
— О чём вы разговариваете?
— О многих вещах. Моя работа, моя мать… Мои проблемы с едой, — призналась Ирина несколько неохотно. Затем она вздохнула и сказала: — И о тебе.
— Обо мне?
— Боюсь, я рассказала ей жалкую историю о том, как слишком много раз я отталкивала тебя, — сказала Ирина с грустной улыбкой. Лиза нерешительно ответила взаимностью.
— Я очень рада слышать, что ты с кем-то разговариваешь, — сказала она. — Но… ты же знаешь, что это всё не исправит, верно?
— Знаю, — вздохнула Ирина. — Но я стараюсь изо всех сил. Очень. Ты сказала мне, что хочешь попытаться стать лучше, и я делаю то же самое.
— Что ж, это замечательно. Она дала тебе какие-то полезные советы?
Ирина колебалась.
— Она немного высказалась о том, как я провожу свои деловые мероприятия.
— Могу предположить, что вы говорили не о твоих заседаниях совета директоров, — сухо произнесла Лиза.
— Нет. Лиза… — запнулась Ирина. Её пальцы плотно сжимали кружку, хотя Лиза знала, что она, должно быть, обжигала её. — Я нашла нового компаньона.
Лиза моргнула. Она должна была ожидать, что это произойдёт в какой-то момент, но это не помешало новостям сокрушить её сердце, как будто оно застряло между двумя камнями.
— О.
— Его зовут Грэм, — сказала Ирина, внимательно наблюдая за лицом Лизы. — Я встретила его на одной из ужасных вечеринок Зелены.
— Ясно, — сказала Лиза, стиснув зубы так, чтобы её челюсть не дрожала. Она вздохнула и задумалась, как долго для неё было разумным оставаться там, прежде чем она могла бы выйти и поплакать. — И как долго… как долго вы уже…?
— Ну. Видишь ли, в том-то и дело, — призналась Ирина. — Это продолжалось две недели. Он был очень милым, и у него уже было несколько полезных контактов в мире искусства, но я не выдержала. Он однажды спросил, может ли остаться здесь на одну ночь, и я просто сказала ему проваливать.
Лиза не была уверена, должна ли она радоваться этому или нет.
— О.
— Я рассказала об этом своему терапевту, и она выглядела так, будто хотела задушить меня. Она спросила, почему я пошла по этому пути снова, после всего, что случилось с тобой, и я сказала ей, что это потому, что это единственный вид отношений, который мне нравится. Поэтому она назвала меня идиоткой и сказала, что единственные отношения, которые мне нравились, были с тобой, но я рассталась с тобой по нелепой причине, а затем взялась за старое. Я была наивна и думала, что смогу остановить себя от очередной боли, или же я хотела наказать себя за то, что обидела тебя изначально.
Лиза слабо рассмеялась.
— Она назвала тебя идиоткой?
— У неё очень серьёзный подход к терапии, — сказала Ирина. — Думаю, она тебе понравилась бы.
— Может быть, я тоже должна увидеться с ней, — сказала Лиза. Когда Ирина улыбнулась ей в ответ, показалось, что они никогда и не расставались. Но затем Лизе пришлось всё испортить, спросив: — Почему ты нашла кого-то другого? — её голос треснул, когда она говорила, и выражение лица Ирины немедленно смягчилось с сожалением.
— Потому что я пыталась двигаться дальше, — сказала она. — Я продолжала скучать по тебе, и это было пыткой, поэтому я подумала, что если вернусь к своим старым привычкам и найду привлекательного мужчину, который сможет отвлечь меня, всё станет лучше.
— Помогло?
Ирина лишь уставилась на неё.
— Я уже сказала, что это длилось всего две недели. Ты сама как думаешь?
Лиза должна была быть рада это слышать, но она не была уверена, что это могло вызвать подобную эмоцию. Всё, что она могла себе представить, — это как Ирина сидит одна, отчаянно желая, чтобы кто-то был рядом и обнял её, и это ранило её сердце. Она хотела протянуть руку и прикоснуться к ней.
— Чего ты хочешь от меня? — спросила она.
Ирина с беспокойством посмотрела на неё, как будто ждала этого вопроса с тех пор, как Лиза вошла в дверь.
— Я хочу твоего прощения, — в предложении была мрачная решимость, которая сказала Лизе, что она репетировала это в течение нескольких дней.
— За что?
— За всё. За то, что заманила тебя в свою жизнь обещанием сделать всё лучше, но на самом деле только всё испортила. За то, что сорвала тебя с места и привела в свой дом, потому что была эгоистична и одинока, а потом снова вышвырнула тебя, потому что была эгоистична и напугана.
— Ирина, — вздохнула Лиза. — Ты слишком строга к себе. Ты также оплатила мои…
— Кроме того, за попытку купить тебя, — продолжила Ирина, как будто Лиза не сказала ни слова. — За то, что использовала свои деньги как способ добраться до твоего сердца, а затем вела себя так, будто ты не стоила этого. Но в основном за то, как я относилась к тебе в конце; ты была права. Я должна была поговорить с тобой и сказать, что чувствую. Возможно, мы смогли бы пройти через это вместе.
Лиза на мгновение растерялась.
— Ого. Терапия идёт тебе на пользу.
Подарив ей слабую улыбку, Ирина ответила:
— Ты знаешь, что я ненавижу это говорить, но ты была права. Я нуждалась в этом.
— На самом деле, я права во многом, — сказала Лиза. — Просто люди всегда считают, что я говорю всякое дерьмо, по какой-то причине.
— Может быть, я верю тебе только потому, что эта причёска придаёт тебе взрослый вид.
Лиза автоматически потянулась, чтобы закрутить прядь вокруг пальца, и Ирина посмотрела на неё с такой тоской, что было почти невозможно не протянуть руку и не обнять её.
— Если я скажу, что прощаю тебя, — тихо спросила Лиза, — что тогда? Мы, наконец, расстанемся навсегда, и ты сможешь чувствовать себя лучше, зная, что я больше не злюсь на тебя?
— Не совсем, — сказала Ирина. — Потому что, как бы это ни было типично для меня, я тоже хочу от тебя кое-чего.
— Кто бы мог подумать, — сказала Лиза, закатывая глаза и только наполовину шутя. — Чего ты хочешь? Тебе нужен репетитор по письму для Миши?
Ирина засмеялась.
— Нет, хотя он бы ухватился за эту возможность.
— Что же тогда?
Последовавшая пауза позволила Лизе всё понять.
— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, — сказала Ирина. Лиза была готова вздохнуть и покачать головой, но Ирина уже перервала её. — Выслушай меня, Лиза, пожалуйста. Я хочу быть с тобой. И я имею в виду без контрактов, без обещания денег, без принуждения тебя ходить на мероприятия каждый вечер или злиться на тебя в любое время, когда ты слишком занята. Ты можешь переехать в мою квартиру и делать макароны с сыром на каждый ужин до конца наших дней, если хочешь — мне всё равно. Я просто хочу, чтобы ты вернулась. Никаких денег и никаких условий.
— Но… — сказала Лиза, заставляя себя сидеть прямо, потому что было слишком легко прогнуться. — Почему? Мы уже прошли через всё это. Мы расстались. Для этого была причина.
— Причина заключалась в том, что я была идиоткой, и я боялась, и я причинила тебе боль, потому что это было проще всего сделать. Но я работаю над собой и пытаюсь быть человеком, которого ты заслуживаешь. И я не могу обещать, что больше никогда не причиню тебе боль, потому что ты слишком хорошо меня знаешь. Ты никогда мне не поверишь. Но я могу пообещать, что буду больше стараться и прислушиваться к тебе, и бороться за тебя, даже когда будет тяжело. Я обещаю больше не убегать.
В голове Лизы послышался рев, похожий на пожарную сигнализацию. Дышать становилось всё труднее.
— Терапия не могла так сильно изменить тебя, — медленно произнесла она.
— Нет. Я всё та же, — сказала Ирина, указывая на себя с меньшим отвращением к себе, чем Лиза привыкла. — Но полагаю, что теперь я занимаюсь самоанализом и пытаюсь не быть такой сукой.
— И этого должно быть достаточно? — спросила Лиза. — Я должна просто сказать: «о, ты разбила моё сердце и заставила меня думать, что я никогда не смогу снова влюбиться, но раз ты сожалеешь, думаю, всё ништяк»?
Ирина вздохнула.
— Знаешь, именно поэтому я никогда ни перед кем не извинялась.
— То, что ты извинилась, не означает, что люди должны простить тебя. Ты ведь знаешь это, верно?
— Да, конечно, я знаю, — огрызнулась Ирина, и Лиза почувствовала подавляющее облегчение, когда услышала тон её голоса. Она по многому скучала в отношениях с Ириной, но их постоянные ссоры оказались самой неожиданной деталью. — Я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь ко мне возвращаться. Но я всё равно вправе спросить, не так ли? Думаешь, я смогу жить с собой, если не попытаюсь?
У Ирины всегда была привычка драматизировать, и именно тогда это согрело Лизу вплоть до её разбитого маленького сердца.
— Я понимаю, — тихо сказала она. — Но… я не уверена, что этого достаточно.
Что-то, что было либо гневом, либо отчаянием, мелькнуло в глазах Ирины, и она выпалила:
— Этого недостаточно? Недостаточно того, что меня больше ничего не устраивает, и что я умоляю, на самом деле умоляю, чтобы ты дала мне ещё один шанс?
Лиза могла только взглянуть на неё, и Ирина, должно быть, увидела что-то похожее на жалость на её лице, потому что она, наконец, сорвалась.
— Прекрасно, — сказала она, так сильно ударив кружкой по столу, что из той выплеснулся кофе на ковёр. — Это просто замечательно. Если моей любви к тебе недостаточно, тогда, полагаю, ты ещё более упрямая, чем я думала.
Всё в квартире вдруг замерло. Дрожь охватила тело Лизы и угрожала свалить её на пол.
— Твоей… — начала она, но её голос треснул. Она сглотнула и попробовала снова. — Твоей, что?
На секунду Ирина выглядела такой же раздражённой, как и ранее. Потом её осенило осознание, и она побледнела.
— Я… — прочистила горло она. — Ничего. Это не имеет значения.
— Ты любишь меня? — спросила Лиза.
— Лиза, это не…
— С каких пор?
— Это действительно имеет значение?
— Конечно, это имеет значение. С каких пор?
Появился контрольный румянец на щеках Ирины, который означал, что она была смущена и раздражена.
— Не надо так удивляться. Ты должна была догадаться.
— Да, Ирина, я знала, но ты отказывалась признавать это месяцами. Мне позволено быть немного шокированной тем, что ты наконец-то отрастила яйца и сказала это.
— Не говори сейчас о яйцах, — огрызнулась Ирина, и Лизе было трудно не засмеяться над ней, когда она вела себя так самодовольно. — И перестань подхихикивать! Это серьёзный разговор!
— Я знаю, знаю, — сказала Ирина, прижимая руку ко рту. — Это просто… смешно. Всё это настолько глупо.
— Ну, я рада, что ты так думаешь, — уставилась на неё Ирина.
— Ирина, перестань дуться. Скажи мне, с каких пор?
Со вздохом, который потряс всё её тело, Ирина сказала:
— С первого дня, идиотка.
— О, так это я из нас двоих идиотка?
— Конечно, ты! Я влюбилась в тебя, как только увидела, как ты споришь с этим кретинским подражателем рок-звезды в «Барнс и Нобл». Почему, чёрт возьми, ты думаешь, я пригласила тебя выпить, а потом не переставала звонить? Ты думаешь, я делаю это с незнакомцами каждый день, потому что я такая добродушная?
— Я никогда не смела предположить, что ты — добрый человек в глубине души, — сказала Лиза, совершенно невозмутимо.
Щёки Ирины покраснели ещё больше.
— То, что я тебе сказала, разве не должно сделать тебя счастливой?
— Ты мне ещё почти ничего не сказала.
— Что ещё тебе нужно услышать? — почти взорвалась Ирина, и Лиза увидела, как она рушится под своим унижением. — Я влюбилась в тебя, но проигнорировала это, потому что у меня не было времени или желания любить кого-то. Я думала, что ты просто уйдёшь, потому что я никогда не была мила с тобой, но ты становилась всё ближе и ближе, и мне это нравилось, и я продолжала игнорировать тот факт, что ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо была в своей жизни, потому что как только я признала бы это, я оказалась бы в полной заднице. Потом ты попыталась сказать, что любишь меня, и всё пошло к чёрту.
— Почему всё пошло к чёрту? — спросила Лиза, и почему-то хихикая снова себе под нос. Всё это казалось чертовски абсурдным, и вдруг она больше не была уверена, что имело значение, насколько Ирина причинила ей боль; под всем этим она была просто идиоткой. Влюблённой идиоткой, которая была слишком упряма, чтобы признаться себе в этом.
— Ты знаешь, почему. Потому что я была трусихой и сказала тебе уйти, хотя должна была сказать, что тоже тебя люблю.
— Но теперь ты вдруг захотела мне это сказать?
— Да, потому что я без тебя уже четыре месяца, и я несчастна, и абсолютно ничего из этого не стоит того, — сказала Ирина. — Мне было стыдно, потому что ты видела, как я вела себя с матерью, и как ты должна была заботиться обо мне после этого, но быть без тебя не лучше, чем быть униженной этим.
— Ирина, — вздохнула Лиза. — Почему ты такая упрямая? Ты могла бы просто сказать.
— Я знаю, — сказала Ирина, внезапно протянув руку, чтобы взять Лизу за руку. — Я могла бы. Я должна была. Но я никогда раньше не была влюблена — не так, как в тебя, поэтому я всё испортила. Есть куча вещей, которые я могла бы и хотела бы сделать по-другому, но сейчас слишком поздно для этого. Всё, что я могу сделать, — это извиниться и сказать, что люблю тебя, и надеяться, что ты будешь храбрее меня.
Похоже, Ирина разговаривала с ней из очень длинного туннеля. Мозг Лизы размяк и затуманился, и было только одно, на чём она могла сосредоточиться.
— Ты влюблена в меня, — сказала она, звуча ошеломлённой. Может, чем больше она повторит, тем больше это обретёт смысла. — Ты влюблена в меня.
Ирина выглядела так, как будто собиралась снова огрызнуться на неё, но потом она увидела мечтательное выражение лица Лизы, и это просто заставило её усмехнуться.
— Да, хотя я понятия не имею, почему.
Её нежный смех пробился сквозь грудь Лизы, и прежде, чем она смогла остановить себя, Лиза снова хихикнула.
— Ты влюблена в меня.
Ирина присоединилась к её смеху, хотя было очевидно, что она даже не знала, над чем смеётся.
— Ты не воспринимаешь это всерьёз.
Лиза сжимала живот свободной рукой, и слёзы, наполовину от смеха и наполовину от глупого облегчения, покатились по её щекам.
— Ты просто идиотка.
— Я знаю.
— Не могу поверить, что ты такое натворила. Мы могли быть вместе всё это время. Мы могли бы быть счастливы.
— Я знаю, — повторила Ирина, и ей так хотелось казаться скорбной и искренней, но хихиканье овладело ими обеими, и всё, что она могла сделать, — это заглушить следующий смешок. — Мне действительно жаль.
— Скажи ещё раз.
— Мне жаль.
— Не это.
Ирина улыбнулась и ещё раз сжала её руку.
— Я люблю тебя, Лиза. Даже когда ты ведёшь себя как идиотка и сводишь меня с ума.
Лиза хихикнула и вытерла глаза.
— Хорошо, что ты такая же глупая, как и я.
— И не говори.
— Скажи ещё раз.
— Лиза…
— Всего лишь один разок. Прошу.
Ирина наклонилась к ней, и Лиза на секунду подумала, что та поцелует её. Она почувствовала, как всё её тело склоняется к ней по собственному желанию, но Ирина просто взглянула ей в глаза, больше не смеясь.
— Я люблю тебя, Лиза, и мне жаль, что я причинила тебе боль. Я хочу быть с тобой по-настоящему, и я бы хотела, чтобы ты простила меня, но я не буду давить на тебя. Это должно быть твоим решением.
На её лице была надежда. Надежда, из-за которой мозг Лизы превратился в лужу в основании черепа.
Она, недолго думая, протянула руку и потянула Иру на себя, крепко целуя её, скользя губами по всему её рту, щекам и лбу. Она почувствовала, как всё тело Иры расслабляется, а её облегчение вырывается из неё, как пучок дыма, и грудная клетка Лизы тоже слегка ослабла.
— Я не тороплю события, — пробормотала Лиза, отрываясь на дюйм от рта Ирины.
— Я знаю, — сказала Ирина, однако её глаза уже были закрыты. Её руки сжимали талию Лизы, но она не двигалась, чтобы поцеловать её в ответ. Она пока не доверяла себе, чтобы сделать это.
— Я просто очень, очень скучала по тебе, — пояснила Лиза.
— Я тоже по тебе скучала, — вздохнула Ирина. Она взяла паузу, прежде чем признать: — Вокруг меня были стены так долго, и только кто-то такой хитрый и смешной, как ты, мог пробиться сквозь них. Не знаю, как тебе удалось так комфортно обосноваться в моей жизни, но знаю, что никогда не перестану любить тебя, Лиза. Попытка игнорировать это только причинила тебе боль, и я никогда себе этого не прощу.
Лиза издала звук, который был наполовину смехом и наполовину вздохом облегчения. Она опустила голову и снова настигла рот Ирины, и на этот раз она почувствовала, что та, наконец, начинает целовать её в ответ.
Её руки скользнули по волосам Ирины, вспоминая в мельчайших деталях тысячи раз, когда она целовала её так, и как замечательно было ощущать, что она снова наклоняется. Ногти Иры впились в нижнюю часть её спины, и, наконец, смогли унять зуд, который беспокоил Лизу в течение нескольких месяцев.
Она чувствовала, как внутри неё назревает счастье, но в глубине души что-то щемило. Она так резко отстранилась от поцелуя, что поймала мгновение разочарования Иры.
— Если ты сделаешь что-нибудь из этого снова, — сказала Лиза, убирая волосы Ирины с её лица, — я возьму ту картину Камиллы Хенро, которую ты так любишь, и выброшу её с балкона.
Ирина мягко улыбнулась.
— Я не буду. Обещаю.
— Клянёшься? — спросила Лиза, и Ирина расплылась в самой счастливой улыбке, которую Лиза когда-либо видела в своей жизни. Затем она поняла, что ей даже не нужен ответ.
— Клянусь, — сказала Ирина, и Лиза поверила ей. Она не почувствовала даже малейшего сомнения.
Она подползла вперёд и зарылась в шею Ирины, больше не целуя её, а просто обнимая, потому что больше всего на свете она скучала по тому, как её укачивали руки Иры. Ирина сразу же притянула её ближе к себе, обвив ноги Лизы вокруг своих, пока та не свернулась калачиком на её коленях, крепко обнимая её. Когда она оставила поцелуй на лбу Лизы, всё каким-то образом снова стало хорошо.
— Я скучала по тебе, — вздохнула Лиза, прислонившись к её плечу, и почувствовала, как грудь Ирины раздувается.
— Я тоже скучала по тебе, дорогая, — сказала она. — И я больше никогда тебя не отпущу.