Ради любви или денег |Лиза Ира|

35

Всё было ужасно. Лиза превратилась в одну из тех девушек, у которых не было еды в холодильнике и которые бродили с растрёпанными волосами и тёмными кругами под глазами. Она не распаковывала свои коробки, потому что всё в них до сих пор пахло домом Иры, и она вернулась к своей поношенной старой одежде для работы, потому что не могла заставить себя порыться в своей упакованной жизни, чтобы найти что-то получше. Груды и кучи платьев от кутюр лежали в вакуумных пакетах в её гостиной, потому что у неё не было гостевой комнаты в её новой квартире, и она не была готова позволить им лежать рядом со спальней, где она была вынуждена спать одна.

Единственным предметом мебели во всей квартире была кровать, потому что она не понимала, что быть выброшенной своей девушкой также будет означать поход в Икею, а она пока не нашла в себе энергии или моральных сил, чтобы сделать это. Вместо этого она выпросила свою старую кровать у Мэри Маргарет и пообещала вернуть её, как только она восстановит свою жизнь. За исключением того, что прошло уже две недели, а она всё ещё была далека от этого. Упав за свой стол с большой дырой в сердце, Лиза знала, что её не переведут в редакцию в ближайшее время. Какую бы хорошую работу она ни проделала за последний месяц, её угрюмое лицо и быстро сокращающаяся талия уничтожили все шансы. Она всё время носила свитера с длинными рукавами, потому что ей было очень холодно внутри и снаружи, и, судя по тому, как люди продолжали смотреть на неё, она была почти уверена, что кто-то в офисе пустил слух, что она, должно быть, режет себе руки. Она провела большую часть своих дней в ожидании кого-то из HR, кто вызвал бы её на «частный разговор». — Лиза, — вздохнула Эльза в середине третьей недели, когда физически не могла больше терпеть это. Она повернулась в своём офисном кресле, и Лиза даже не отреагировала на то, что она врезалась в стол. — Хватит. Тебе нужно взбодриться. — Я знаю, — ответила Лиза. — Я пытаюсь. — Правда? — настороженно спросила Эльза. — Ты носишь одну и ту же рубашку уже три дня. Лиза посмотрела на себя сверху вниз и поняла по пятну овсянки внизу, что она могла быть права. — О. Да. — Хочешь сходить куда-нибудь в пятницу? — Не совсем, — призналась Лиза. Эльза сразу же смерила её самым тяжёлым взглядом. — Это было не совсем предложение. — Эльза… — Прошло почти три недели, и тебе нужно проветриться. Давай, напьёмся и будем жаловаться на свою личную жизнь. Я говорила тебе, что диджей Дэйв мне изменял? Лиза жаждала посочувствовать, но Эльза и её диджей даже не встречались. Они переспали несколько раз и нанюхались кокса, но на этом всё и закончилось. — Нет, не говорила, — выдавила из себя она. — Извини. С тобой всё в порядке? Эльза закатила глаза. — Это было даже и близко неубедительно, но спасибо за попытку. Серьёзно, давай сходим куда-нибудь в пятницу, хорошо проведём время и, может быть, найдём пару красоток, чтобы ты отвлеклась. — Ты пожалеешь, что предложила это, когда я всю ночь буду пить текилу и жаловаться. — Я знаю, но это лучше, чем сидеть дома в одиночестве, пить текилу и жаловаться, — подметила Эльза. — Да ладно, для этого и нужны друзья. Я просто хочу, чтобы ты знала, что можешь на меня положиться. Лиза тяжело сглотнула, потому что с тех пор, как открылись шлюзы, пока она сидела на полу в коридоре Иры, слёзы продолжали угрожать появиться в самые неудобные моменты. Двумя днями ранее она обнаружила, что рыдает над рекламой аллергии. — Спасибо, — вздохнула она. Эльза моргнула, когда она начала шмыгать носом. — Я действительно ценю это. — Не плачь сейчас, — сказала Эльза, протянув руку и сжав плечо Лизы. — С тобой всё будет в порядке. Но это займёт какое-то время. Лиза кивнула, не доверяя самой себе, чтобы ответить. Эльза перекатилась за свой стол, и Лиза вернулась к своему почтовому ящику. Она не могла решить, было ли это просто потому, что она была менее активной, чем обычно, но в последнее время всё казалось намного тихим. Её телефон так и не зазвонил, но это потому, что Ирина пропала, как и все, кому задолжала Лиза. У неё также было меньше работы, потому что, когда она уходила в пять каждый день, чтобы отправиться на последнее открытие галереи, она начала передавать некоторые из своих поручений Вайолет. По-видимому, она легко с ними справлялась, потому что теперь Лизе осталось очень мало дел. Её почтовый ящик отказался предложить ей какое-либо отвлечение от пульсации в голове, поэтому она откинулась на спинку стула и вздохнула. — Лиза! — внезапно проревел голос за пределами офиса, заставив её подпрыгнуть на три дюйма со своего места. Она подняла глаза и увидела Ингрид, манящую её из своего кабинета с самым суровым выражением из её известного репертуара на лице. Блять. Лиза встала на ноги и схватила блокнот, чтобы она могла покорно делать заметки, в то время как её начальница делает ей, вероятно, самый строгий выговор в её карьере. Пройдя в кабинет, куда её так редко вызывали, она неуверенно спросила: — Да? — Закрой дверь, — ответила Ингрид. Она яростно печатала на клавиатуре и не поднимала глаз. Лиза сделала, как ей сказали, прежде чем медленно подойти к назначенному месту. Насколько можно выпрямив спину, она положила блокнот на колени и стала ждать. Ингрид продолжала печатать. После мучительно долгой паузы она подняла глаза. — Лиза, — сказала она. В её предложении не было другой части, и Лиза нахмурилась. — Ингрид? — Как ты себя чувствуешь? Лиза сразу же почувствовала ещё одно покалывание от слёз, которые пытались пробраться сквозь железную силу волю. — Как… что? — Я не идиотка. Я знаю, что произошло. Я не хотела докучать тебе, потому что ты выглядишь так, будто переносишь несколько штаммов инфекционного заболевания прямо сейчас, но я не могу смотреть на твоё несчастное лицо ни секунды больше. Итак, расскажи мне, что стряслось. Это было больше похоже на правду. Её резкие слова даже заставили Лизу почувствовать себя немного лучше. Она опустила свою ручку. — Вам нужен честный ответ, или Вы просто пытаетесь заставить меня выбраться из этого состояния? Это было истинное свидетельство того, как прогрессировали их отношения, учитывая, что Ингрид сразу же не кинула в неё книгу. — Давай попробуем честный ответ на данный момент, и я остановлю тебя, если сочту это невыносимым. Лиза слабо улыбнулась. — Я чувствую себя дерьмово. — Когда вы расстались? — Три недели назад, в пятницу, — сказала Лиза, затем поправила себя. — Ну, это был последний раз, когда я её видела. Технически, она уведомила меня о нашем разрыве за две недели до этого. Ингрид моргнула. — Она предупредила тебя? — Она ведь бизнесевумен, — плоско сказала Лиза. — Ну, — произнесла Ингрид. — Это… хуже, чем я ожидала. Неудивительно, что ты выглядишь так ужасно. — О, большое спасибо. — Да брось. Кого ты пытаешься обмануть? Я начинаю скучать по прежним дням, когда ты работала здесь. У тебя всегда было похмелье, но, по крайней мере, ты была более опрятной. Лиза отчаянно откинулась на стул. — Я никогда не была такой раньше. Это никогда не занимало у меня больше выходных, чтобы преодолеть разрыв. Я всегда видела, как девушки плачут из-за своих бывших парней, и хотела, чтобы они просто повзрослели, но теперь я превратилась в одну из них, и не знаю, как это сделать. — Знаю, — сказала Ингрид, и Лиза поверила ей на полсекунды. — В самом деле? — Да, — сказала Ингрид, потянувшись за двумя стаканами, которые, как Лиза надеялась, были чистыми, когда она поставила их перед собой. Затем она порылась в нижнем ящике своего стола и вытащила бренд дорогого скотча, который Лиза узнала из собственного ликёрного шкафа Иры. — Сейчас 11:30 утра, — сказала Лиза, когда Ингрид наполнила два стакана. Похоже, её начальнице было всё равно. — Тебе это нужно, — сказала она, передавая один стакан Лизе. — И мне тоже, чтобы выслушать тебя без жалоб. Лиза всё ещё изо всех сил пыталась поверить, что она готова была выслушать её в принципе. — Мне плевать, если Вы будете жаловаться. Кто-то должен сказать мне, чтобы я переступила через себя. — Не спеши, — сказала Ингрид, поднимая стакан и делая глоток. — Расскажи мне всё. Итак, вопреки здравому смыслу, Лиза начала рассказывать жалкую историю о том, как Ирина разбила ей сердце, расторгнув контракт. До тех пор Ингрид не знала всех грязных подробностей их соглашения, хотя она, определённо, подозревала, что было замешано много денег, когда Лиза начала ходить по офису в платиновых ожерельях и сапогах от Fendi. Её брови взлетели вверх, когда Лиза упомянула о контракте и жалкой попытке Иры угрожать подать в суд на неё, но в остальном она оставалась довольно молчаливой. Это, мягко говоря, нервировало. — И теперь она отпустила меня восвояси, купив мне эту глупую пустую квартиру, для которой я не могу позволить себе купить мебель, и я застряла там с кучей платьев, которые я никогда больше не надену, и всё напоминает мне о ней, и я так зла, потому что всё это было совершенно бессмысленно. Она любит меня, но слишком упряма, чтобы признать это, поэтому теперь я одна, а она, вероятно, уже нашла себе нового компаньона, который на самом деле знает разницу между импрессионизмом и пуантилизмом и не спотыкается на публичных мероприятиях. И я хочу ненавидеть её, но не могу, потому что она — первый человек, которого я когда-либо любила, и я действительно не знаю, как я смогу жить без неё. Ингрид с любопытством наблюдала, когда та замолчала. Она выглядела обеспокоенной. — Она действительно изменила тебя. Лиза усмехнулась, допивая скотч. — Мне ли не знать. — Честно говоря, Лиза, я понятия не имею, любит она тебя или нет. Она кажется мне типично эмоционально отсталой миллионершей, которая не знает, что, чёрт возьми, она делает, кроме стремления стать как можно более богатой. Может, то, что её мать сказала, что ты с ней только из-за денег, на самом деле, напугало её, и поэтому она попросила тебя уйти. Это было возможно, Лиза должна была признать, хотя это не объясняло, почему Ирина решила расстаться с ней только через неделю после этого. — Возможно. Честно говоря, мне всё равно, какие у неё были причины. Ни одной из них недостаточно, потому что я знаю, что она просто пытается защитить себя. — А почему ты не пытаешься защитить себя? — спросила Ингрид, удивляя её. — Что Вы имеете в виду? — Я имею в виду, почему ты вся такая грустная и отказываешься есть, и больше не заботишься о себе? Она бросила тебя, и твоё сердце разбито, я понимаю. Тебе нужно время, чтобы пережить это, — это я тоже понимаю. Но прошло уже несколько недель, а тебе всё хуже. Полагаю, ты не хочешь двигаться дальше, потому что всё ещё надеешься, что она передумает. Лиза нахмурилась. — Может быть. — Это кажется маловероятным. У неё было достаточно времени, чтобы попросить тебя остаться, пока ты всё ещё жила в её квартире, — прямо сказала Ингрид, и Лиза внезапно пожалела, что сказала ей, что она не возражает против её жалоб. — Она приняла решение, и ты должна смириться с этим. Верни свою жизнь в нужное русло и найди счастье без неё. У тебя всё шло так хорошо, пока это не случилось, не дай ей всё испортить. — Но я не знаю, с чего начать, — произнесла Лиза трескающимся голосом. Ингрид закатила глаза. — Ты можешь начать с распаковки коробок, которые захламляют твою квартиру. Если что-то напоминает тебе о ней, продавай. Тебе нужны деньги на мебель, не так ли? Так что продай платья от Гуччи и Лабутены, которые ты больше никогда не наденешь, и купи чёртов диван. Лиза моргнула. — Но… — Но ты не хочешь, — перебила её Ингрид. — Да, я знаю. Ты также не хочешь открывать коробки в принципе, и ты не хотела оставлять её, и ты не хочешь больше встречаться со своими друзьями, и ты не хочешь быть здесь прямо сейчас. Это тяжело. Но тебе нужно смириться с этим и снова взять свою жизнь под контроль. Иногда это включает в себя то, что ты действительно не хочешь делать. Лиза почувствовала, как её подбородок дрожит, и она умоляла его остановиться. — Легче сказать, чем сделать. — Мне это удалось, — сказала Ингрид. — Я была помолвлена с мужчиной в течение года, а затем в один прекрасный день, он просто не захотел быть со мной больше. Он уехал вместе со своими вещами, а через две недели стал жить с моей сестрой Гердой. — Что? — моргнула Лиза, уставившись на неё. Она не знала, что у Ингрид есть вторая сестра. Хельга, определённо, не упоминала о ней. — Мы не говорим о ней, — прочитала Ингрид мысли Лизы и пренебрежительно махнула рукой. — Дело в том, что моё сердце тоже было разбито, но я не лгала о плаче в течение нескольких месяцев. Я встала и проложила свой путь к управляющей успешной издательской фирмы. Я выбиралась в люди и встречалась с симпатичными мужчинами, чтобы заняться сексом с ними на выходных, зная, что если, в конце концов, один из них окажется тем самым, то здорово, но это также необязательно. Тебе не нужно, чтобы она дополняла тебя, Лиза. Ты можешь быть в порядке сама по себе. В груди Лизы заболело ещё сильнее, чем за весь месяц, и всё же это была приятная боль. Создавалось такое ощущение, что её сердце отчаянно пыталось склеить свои частицы. — Я хочу обнять Вас, — призналась она. — Пожалуйста, не надо, — сказала Ингрид. — Ты упорно трудилась, чтобы заслужить моё уважение, и пробилась в редакционную команду. Не испорть всё сейчас. Они хотят взять тебя на полный рабочий день, если что. — Правда? — спросила Лиза трескающимся голосом. — Да, но только если ты возьмёшь себя в руки, — сказала Ингрид. — Я готова потерять своего помощника, если мне действительно придётся, но я не передам тебя. Так что встряхнись, выпей с Эльзой и не подцепи хламидиоз только потому, что тебе слишком грустно, чтобы заставить любого из твоих завоеваний надеть презерватив. Я не дам тебе времени сходить к врачу, если это случится. Как, чёрт возьми, они дошли до этого? Лиза посмотрела на неё через стол, её грудь заполнилась чем-то, что она едва узнавала, и вспомнила, как обстояли дела шесть месяцев назад — крики, постоянные неудачи, нытье и мысль, что ничто из этого не было её виной. Теперь всё было на своих местах, и Лиза не могла поверить, что была настолько благодарна за жёстко сформулированный совет, предоставленный ей начальницей, которую она так долго ненавидела. — Спасибо, Ингрид, — тихо сказала она. — Вы правы. Мне нужно взять себя в руки. Я обещаю, что постараюсь. — Хорошо. Буду ждать тебя для разговора со мной снова, если тебе нужна будет жёсткая забота, — сказала Ингрид, протянув руку и забрав у неё пустой стакан. — Теперь убирайся из моего офиса, и, пожалуйста, не надевай этот наряд завтра снова. Я действительно больше не могу смотреть на него.