Ради любви или денег |Лиза Ира|

12

Пока Ирина была в душе, Лиза расчесала свои волосы и надела нижнее белье, прежде чем, наконец, распаковать чемодан. Она чувствовала себя очень странно, распахнув глянцевые деревянные двери и повесив одежду рядом с платьями Ирины — разница между их одеждой сразу же бросалась в глаза, и её настигла другая волна смущения. После наряда от Дианы фон Фюрстенберг, которые она купила за неделю до этого, у неё не было достаточно денег на карманные расходы, чтобы купить что-нибудь столь же красивое. Ей следует намного умнее обходиться со своими деньгами в следующем месяце.
Она усмехнулась самой себе, задаваясь вопросом, поверила бы она кому-то, если бы они сказали ей три недели назад, что прожить на 10 000 долларов в месяц непросто. Это было бы самое чертовски идиотское, что она когда-либо слышала. Затем она поняла, что, несмотря на безумные покупки в интернете, которые она сделала, она понятия не имела, что планирует надеть вечером. Сама мысль выбрать что-то заставила её захотеть лечь лицом вниз на кровать и закричать. Она вытащила одну рубашку, посмотрев на нее со смесью неуверенности и отвращения, а затем снова задвинула ее далеко в шкаф. Она поселилась рядом с её различными парами узких джинсов, и она долго смотрела на них, жалея, что не выбрала встречаться с тем, кто жил в том мире, где женщинам разрешалось носить джинцы на официальных мероприятиях. Вместо того, чтобы выбрать нарядн, который, как она знала, не подойдёт ей независимо от того, что она сделает, было гораздо проще притвориться, что их вообще не существует, и прокрасться к туалетному столику. Ирина снова появилась через 10 минут, завёрнутая в полотенце, а её волосы были завязаны в короткий хвост на затылке. Лиза не добилась большого прогресса в том, чтобы подготовиться: теперь она просто смотрела на своё лицо, задаваясь вопросом, каков следующий шаг. Ирина шагнула обратно в комнату, однако её решимость одеться полностью покинула её. Она видела, как мышцы на крепких плечах Ирины выпирали, когда она двигалась. Она так легко прошлась по комнате, либо не замечая глаз Лизы на себе, либо просто не заботясь об этом, и один только её вид полностью осушил рот Лизы. Сделав паузу, чтобы распустить волосы и вытрясти из них остатки воды, Ирина подошла к шкафу и принялась рассматривать одежду. Лиза сглотнула и тихим голосом спросила: — Что ты собираешься надеть? Ирина вытащила серое вечернее платье и задумчиво поджала губы. — Вероятно, это. Она сняла его с вешалки и повернулась, кинув на кровать. Было что-то настолько лёгкое, настолько уверенное в том, как она это сделала, что Лиза почувствовала, как её осанка сгорбилась. Волна ностальгии, которую она никогда раньше не испытывала, захлестнула её. — А ты? — спросила Ирина, и Лиза подняла глаза. — Что я? На лице Ирины промелькнуло беспокойство, когда она услышала вялость в голосе Лизы. — Что ты собираешься надеть? Лиза пожала плечами, затем потянулась за сумкой и начала возиться с её содержимым. У неё не было никакого намерения, но ей нужно было чем-то себя занять, что помешало бы ей угрюмо смотреть на недоумевающее отражение лица Ирины. Она услышала движение позади себя, и когда взглянула вверх, то увидела, что Ирина смотрит через другую половину шкафа. Через мгновение она вытащила чёрные брюки и рубашку, не слишком отличающееся от того, которое выбрала для себя. — Как насчёт такого варианта? Лиза просто кивнула, потому что это было проще всего сделать. Ирина осторожно положила его на кровать рядом со своим платьем. После паузы она сказала: — Я всегда удивляюсь одежде, которую ты покупаешь. Это не то, что я могла бы себе представить. Не сыпь мне соль на рану, поникше подумала Лиза. Ирина вновь исчезла в ванной, оставив Лизу отчасти с румянцем на щеках. Когда она вернулась, Лиза уронила кисть, которую держала в руках. Ирина избавилась от полотенца и теперь стояла в нижнем белье спиной к зеркалу. Лиза чуть не подавилась при виде неё в блистательном чёрном бюстгальтере и кружевных трусиках. Она не только была самой красивой женщиной, которую Лиза когда-либо видела в своей жизни, но также и излучала уверенностью, столь довольно расхаживая по комнате, даже не думая о том, как Лиза может отреагировать на это. Лиза съежилась и стала ждать, пока сердцебиение в её груди не утихнет. Она наблюдала, как Ирина наклонилась над кроватью, её живот напрягся, а руки подтянулись, когда она подняла платье. Когда она надела его и повернулась к зеркалу, Лиза отчаянно пыталась смотреть в другую сторону. Ирина направилась к ней, и Лиза поняла, что она была в курсе. Она опустила глаза, играя пальцами с кисточкой для макияжа, которую только что подняла, а затем подпрыгнула, когда почувствовала, как рука легла на её плечо. — Тебе помочь с этим? Лиза подняла глаза и встретилась с взглядом Ирины в зеркале. Она не ответила, потому что не могла сформулировать слова, но это, похоже, не беспокоило Ирину. Вместо этого она схватила стул и подтащила его к туалетному столику, села рядом с Лизой и повернула её лицом к себе. Это было пыткой. Одно только ощущение голых коленей Ирины, что касались её собственных, вызвало у Лизы головокружение, но затем её руки оказались на её лице, мягко нанося тени для век и тушь для ресниц. В какой-то момент Лиза поняла, что даже не узнала продукты, которые наносились на её кожу; Ирина копалась в своей собственной косметичке и использовала свои роскошные дизайнерские продукты на неокрашенном лице Лизы. Лиза сглотнула, стараясь не двигаться и молясь, чтобы её ладони перестали потеть. Когда Ирина закончила, Лиза ожидала, что она её поцелует. Она даже наклонилась вперёд. Но Ирина просто подарила ей свою обычную насмешливую улыбку и потянулась, чтобы вытереть пятно от подводки из-под её ресниц. Затем она встала, поставила стул туда, откуда взяла, и прокричала через плечо: — Тебе нужно одеться. Мы выезжаем через 15 минут.
Хаос в голове Лизы не уменьшился за ужином. Она оказалась зажатой между Ириной и крепким, самоуверенным мужчиной по имени Рауль в ресторане, который был настолько неосвещенным и крошечным, что мог подходить только либо для очень богатых, либо для очень бедных. Еда прибыла на гигантских тарелках крошечными порциями, и Лиза перестала пить довольно быстро, когда поняла, что у неё не будет достаточно еды, чтобы впитать алкоголь. Она чувствовала себя немного менее нервной, чем на предыдущих двух мероприятиях, но это только потому, что она была так отвлечена. И причина, по которой она отвлеклась, заключалась в том, что Ирина этого хотела. Пока болтовня гудела вокруг стола, Ирина подняла руку и положила её на шею Лизы, медленно водя большим пальцем по нервному узлу между её плечами. Когда Лиза наклонилась к ней, Ирина тут же отстранилась, возвращаясь к разговору с мужчиной слева от неё. В какой-то момент она наклонилась и положила руку на бедро Лизы, и Лиза подпрыгнула так резко, что ударилась коленом об стол. Лиза застонала про себя и снова заговорила с Раулем, быстро дыша, пытаясь успокоить своё сердцебиение. Она слушала всё, что он говорил, как будто это был самый интересный разговор в мире, потому что было гораздо проще сосредоточиться на этом, чем на влажности, которая постепенно скапливалась между её ног. В конце концов, разговор перестал разделяться между двумя и тремя группами, вместо этого распространившись по всему столу. Ирина и Лиза были единственными женщинами за столом из 10 человек, но это не помешало Ирине быть самой главной в комнате. Она часто молчала и позволяла другим людям общаться, как заметила Лиза, но когда она невзначай вмешивалась со своим собственным мнением, все остальные переставали говорить, даже если она прерывала кого-то другого, чтобы сказать что-то.
Казалось, сила исходила от неё, и Лиза почувствовала ещё одно пульсирующее желание. — Проблема с премией Тёрнера, — говорил кто-то. — В том, что она всегда была слишком ограничительной. Вы бы никогда и не подумали, что это возможно для художественного приза, но это правда. Их решение открыть его для всех возрастов было первым интересным введением, что они сделали за последние десятилетия. — Я согласен, — сказал ещё один низкий, певучий голос, на котором Лиза не могла сосредоточиться. Рука Ирины скользнула, чтобы заправить прядь её волос за ухо, отчего всё её тело задрожало. — Эти художники любят притворяться, что нарушают тенденцию, но год за годом выдают один и тот же изъезженный материал. — Ты — Лиза, не так ли? — спросил один из мужчин, и Лиза вздрогнула. Она подняла глаза с лёгкой улыбкой, которая, как она надеялась, убедила их, что она следила за каждым их словом. — Ты промолчала на этот счёт. Как от человека, не занимающегося непосредственно искусством, нам было бы интересно услышать твоё мнение. Лиза скорчила гримасу. По её мнению, всё современное искусство выглядело одинаково, и всё старое искусство тоже выглядело одинаково, но, по крайней мере, оно выглядело так, как должно было выглядеть. Но, к счастью, она вынесла достаточно из всех своих недавних поисков, чтобы вспомнить, что премия Тёрнера была британской наградой в области современного искусства. Она облизнула губы, надеясь, что не испортит усилия, которые Ирина приложила своей помадой от Шанель. — Ну, — сказала она, не совсем понимая, к чему клонить. — Думаю, что я согласна. Всякий раз, когда я вижу шорт-лист [* список наиболее вероятных кандидатов на награду или премию, отобранных из общего числа претендентов], я всегда задаюсь вопросом, видела ли я эти конкретные работы раньше. Они никогда не выглядят особо новыми или захватывающими. Она почувствовала, что Ирина сместилась рядом с ней, и знала, что это потому, что она пыталась не смеяться. Все остальные вокруг стола задумчиво кивали, но Ирина знала, что Лиза не признает номинантов на премию Тёрнера, даже если они придут и укусят её за задницу. Тем не менее, она продолжила. — Но думаю, что самая большая проблема заключается в том, что шорт-лист не достаточно политический. Я имею в виду, мир разваливается на куски, и каждый может что-то сказать об этом, но если брать мир искусства, то премия Тёрнера никогда не достанется тому, кто хочет сделать заявление об этом. Наступило короткое молчание. Лиза чувствовала, что начинает потеть, потому что, честно говоря, она понятия не имела, правда ли это — это просто звучало похожим на мнение, которое люди могли иметь о таких вещах. Кроме того, она была почти уверена, что читала статью в New York Times, в которой говорилось то же самое, когда она пыталась приложить немного усилий и прочитать некоторые материалы, связанные с искусством, во время ежедневных поездок. Затем Рауль (внезапно новый любимчик Лизы в мире) кивнул и сказал: — Я полностью согласен. Они идут по пути самого безопасного выбора в течение многих лет. Долбаная акула не изменит мир, не так ли? Шёпот согласия начал распространяться, прежде чем кто-то прервал его с твёрдым опровержением. Лиза поняла кое-что, что, как она знала, поможет ей пережить месяцы скучных ужинов немного легче: на самом деле, не имело значения, каково твоё мнение, если ты говоришь это с достаточной убеждённостью. Кто-то всегда будет спорить с тобой только потому, что они хотят казаться, как будто знают больше об этом, в любом случае. — Откуда, чёрт возьми, это взялось? — голос пробормотал ей в ухо, и Лиза повернулась, посмотрев на Ирину, наблюдающую за ней. Она неловко улыбнулась. — Я просто несла чушь. Это сработало? Взгляд Ирины был самым мягким и нежным, что Лиза когда-либо видела. Она почувствовала, словно её завернули в шёлк. — Это потрясающе сработало, — сказала Ирина, а её взгляд упал на губы Лизы. После паузы, она отвернулась, возвращаясь к столу и оставляя Лизу чувствовать себя более бездыханной, чем когда-либо.
Ирина положила руку на спину Лизы и направила её к машине. Лиза почти ничего не пила с тех пор, как они пришли в ресторан, но чувствовала себя немного шаткой. Она вдруг перестала быть уверенной, что это не было вызвано прикосновением Ирины. Ресторан располагался не слишком далеко от отеля, и дорога прошла в молчании. Ирина вытащила свой мобильный телефон в ту же секунду, как только села на кожаное сиденье, и теперь прокручивала свои электронные письма, как и всегда. Её губы слегка шевелились, когда она читала десятки сообщений. Разница была лишь в том, что сегодня её рука лежала на бедре Лизы, совершенно неподвижно прижавшись к её голой коже. Вздохи Лизы становились всё короче и короче с каждым дюймом, который сокращал автомобиль, и она боролась с отчаянным желанием коленей дёргаться вверх и вниз. Сжав руками колени, она выглянула в окно и сосчитала до 10. До 20. К тому времени, как она досчитала до 50, она так и не почувствовала себя спокойнее. Её неистовое сердцебиение больно ударяло по грудной клетке. Она не была уверена, что сможет пережить ожидание ещё дольше. Когда машина подъехала к отелю, Ирина вышла, не сказав ни слова. Лиза тупо последовала за ней. Талия Ирины была ещё более выражена в платье, которое она надела сегодня, и Лизе стало жарко, когда она представила, как снимет его с неё и схватит её за бёдра своими дрожащими руками. Они вошли в пустой лифт, и Лиза подготовилась, но ничего не произошло. Ирина просто нажала на кнопку пятого этажа, а затем отступила назад, стоя опасно близко к Лизе, но намеренно не касаясь неё. Лиза сглотнула, не в силах удержаться от беспокойства. Она протянула руку, чтобы уложить волосы за ухо, и, сделав это, посмотрела влево. Она увидела мимолётную ухмылку на губах Ирины, и всё её тело ослабло: она наслаждалась каждой секундой этого. Лифт достиг их этажа, и Ирина вышла, не потрудившись проверить, следовала ли Лиза за ней. Добравшись до их номера, она открыла дверь и прошла внутрь, чтобы включить свет. Рука Лизы дрожала, когда она поймала дверь, а затем остановилась, чтобы закрыть её за ними. Она вздохнула и повернулась к комнате. Ирина стояла там, всего в метре от неё, её взгляд был тёмным, а губы приоткрыты. Она выглядела как шторм, готовящийся на неё обрушиться. Один быстрый шаг вперёд, и они столкнулись, руки Ирины потянулись к лицу Лизы, когда она толкнула её назад, атакуя её рот своим и ухмыляясь, когда Лиза издала вздох от удивления и облегчения. Всем телом Ирина прижала Лизу к двери, когда поцеловала её, а её руки проскользили от сторон её лица вниз к груди, затем к бёдрам. Лиза простонала ей в рот, а её ноги задрожали, когда она схватилась за талию Ирины. Она почувствовала привкус карамельного десерта, который Ирина съела в ресторане, и ещё сильнее прижалась к ней. Лиза не была уверена, что её так целовали раньше. Люди целовали её, потому что хотели её или потому что желали её, но это был первый раз, когда её целовали, как будто кто-то нуждался в ней. Она растворилась в поцелуе, а её руки проскользили вверх и обосновались вокруг задней части шеи Ирины, и в короткой вспышке ясности она поняла, что совсем не удивилась, что Ирина целовала её так: она была самым требовательным, самым решительным человеком, какого Лиза никогда не встречала, и не было никакого шанса, чтобы кто-то настолько взвинченный, как она, полностью не растворился бы в оргазме, как только свет погас бы, а их одежда слетела.