Ради любви или денег |Лиза Ира|

19

Было очевидно, что Ирина была очень зла, потому что телефон Лизы молчал на следующей неделе. Лиза думала, что, возможно, она будет заставлять её каждый вечер ходить на мероприятия, просто чтобы наказать её, но вместо этого она решила затаить обиду. Сначала Лиза не возражала; она всё ещё злилась, и ей было немного больно, и она могла обойтись без скверного характера Иры день или два. Но к следующим выходным тишина начала давить на неё. Она продолжала поднимать телефон и пялиться на номер Иры, надеясь, что одного только желания будет достаточно, чтобы убедить её позвонить. Она слышала, как Мэри Маргарет и Дэвид смеялись внизу в гостиной. Это было в субботу днём, и Дэвид остался на ночь, что он стал делать всё чаще в последнее время, и Лиза не смогла заставить себя спуститься и увидеть их, потому что их радостный смех вызывал боль в груди. Вместо этого она сидела со скрещенными ногами на полу в своей спальне, сортируя конверты с «последним требованием» из одной коробки в другую, потому что они больше не помещались в прежнюю. Это и так уже был низший момент в её жизни, но затем она взглянула на свой недавно заполненный шкаф и искренне подумала, что сейчас заплачет. Она каким-то образом оказалась в положении, когда содержимое этого шаткого старого шкафа стоило больше, чем каждый цент, который она заработала за год, и, хотя её вешалки были полны, её банковский счёт всё ещё находился в позорном убытке. Она подумывала продать некоторые из своих новых нарядов, но расточительность этого заставила её пальцы зудеть — она выросла в домах, где ей выдавали только одну новую рубашку в год, и купить целый костюм, а затем снова продать его после того, как она надела его лишь один раз, — это было за пределами её понимания. Она была убеждена, что сможет всё исправить; она получит ещё, если просто подождёт пару недель. Она сказала себе это с отчаянием, ощущая поднимающуюся горечь в горле. Письма из её банка приходили толстыми и каждый день, и хотя она уже получила свой третий конверт с оплатой, она едва ли покрыла любой из своих долгов. Она отправлялась каждый месяц с добрыми намерениями, отдавая несколько сотен долларов первой компании, которой посчастливилось оказаться на самом верху коробки. Но потом, прежде чем она осознавала это, она покупала пять новых нарядов и пару обуви. После всего этого мало что оставалось. Она застонала, оттолкнув коробку от себя, потому что знала, что не имеет права жаловаться. Но затем Мэри Маргарет и Дэвид снова рассмеялись, и им было так комфортно вместе, что внезапно она почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо в своей жизни. Она недолго подумывала спуститься вниз, чтобы присоединиться к ним, потому что это не могло заставить её чувствовать себя хуже, и это могло бы даже заставить её почувствовать себя лучше, но затем она услышала жужжащий звук на своей тумбочке. Она подползла и увидела, что её телефон загорелся с именем Иры, и на долю секунды она подумала о том, чтобы позволить ему переключиться на голосовую почту, просто чтобы показать свой характер. Затем её сердце учащённо забилось, а её рука протянулась, и она поняла, что была не в силах этого сделать. — Алло? — спросила она, с трудом сглатывая. — Лиза, — ответил голос, и он, чёрт возьми, точно не принадлежал Ирине. — Мне нужна твоя помощь с эссе по книге. На секунду Лиза просто впала в ступор. Затем она неуверенно спросила: — Миша? — Да, это я. Ты можешь мне помочь? Ты знаешь больше о книгах, чем кто-либо другой, а я застопорился и хочу написать его на отлично. Лиза уже пыталась не смеяться. — Твоя мама знает, что ты мне звонишь? Молчание Миши дало бы ей ответ, но потом она услышала шум на заднем плане, а затем: — Миша, ты взял мой мобильный телефон? — О, пацан, — вздохнула Лиза, качая головой. — Я уверена, что тебе действительно не нужна моя помощь. — Нужна! Прошу. Тогда она поняла, почему люди не могут сказать «нет» своим детям, потому что она встречалась с этим ребёнком всего несколько раз, и его мольбы уже заставляли её колебаться. — Я не могу прийти, если твоя мама не хочет, чтобы я была там, — сказала она. Миша прохрипел, а на фоне послышались шаги. — Миша, отдай мне телефон. — Но, мама, я просто прошу Лизу… — Сейчас же. — Это несправедливо! Раздался шум, и Лиза услышала вздох, который она знала слишком хорошо. — Лиза? — Привет, — медленно сказала Лиза. Из этих двух слогов она поняла, что Ирина, на самом деле, не хотела с ней разговаривать. — Прости, я… Я не знала, что это он звонит. — Всё в порядке, — сказала Ирина, и её голос был слишком ровным. — Надеюсь, он тебя не побеспокоил. — Вовсе нет. Он просто… он сказал, что ему нужна помощь с эссе по книге? — Нужна, но я ему сама помогу. — О, хорошо, — сказала Лиза, не зная, почему это так разочаровало её. — В смысле, я рада помочь, если он захочет. Я знаю, ты, должно быть, занята. Возникла долгая, напряжённая пауза, прежде чем Ирина спросила: — Ты хочешь ему помочь? — Конечно, — сказала Лиза. — Я говорила всерьёз. У меня на сегодня больше нет никаких дел. Она практически услышала, как Ирина закатила глаза. — Ладно. Полагаю, он просил именно тебя. Лиза усмехнулась самой себе. — Во сколько мне приехать? — Как сможешь. Машина на стоянке, так что тебе придётся приехать самостоятельно. Это была самая вопиющая ложь, какую Лиза когда-либо слышала, но ей было всё равно. — Не вопрос. Тогда я приеду к пяти часам? — Хорошо. Ирина повесила трубку с решительным щелчком, и прежде чем Лиза успела обидеться или начать задаваться вопросом, стоит ли ей вообще ехать, она вскочила на ноги и запнула коробку с конвертами под кровать.
Миша едва поздоровался с ней, прежде чем схватил Лизу за запястье и потащил в квартиру. Лиза заглянула на кухню, когда они проходили мимо, и увидела Ирину, стоящую у столешницы и протирающую стакан. Она стояла лицом к двери и намеренно не оглядывалась, когда они промчались мимо. Лиза остановилась, как только они добрались до гостиной. — Чёрт побери, пацан. — Я знаю, — сказал Миша, торжественно глядя на горы книг, занимавшие каждый дюйм кофейного столика. — Я не мог решить, а потом запутался. — Понятно… — сказала Лиза, подойдя ближе и взяв одну из книг. — Как насчёт того, чтобы начать с избавления от всех тех, о которых я никогда не слышала? Я не смогу помочь, если не буду знать историю. — Ладно, — энергично кивнул Миша. Он примостился на краю дивана, пока Лиза разбиралась с книгами, в конечном счёте, оставив небольшую стопку, примерно вдвое меньше первоначальной, но, вероятно, всё равно выше самого Миши, если бы она сложила их все вместе. После того, как они выбрали ту, которая им обоим нравилась, и начали обсуждать её вместе, Миша достал свою тетрадь и начал медленно записывать название. Он немного высунул язык, когда делал это, и сердце Лизы растаяло. — Чем вы сегодня занимались, ребята? — услышала она, как спрашивает. — Сегодня утром мы ходили в продуктовый магазин, — отвечая на вопрос, Миша продолжал концентрироваться на письме. — Купили что-нибудь вкусненькое? — Мы никогда не покупаем ничего вкусного. Мы поссорились из-за Поп-Тарт. — Я люблю Поп-Тарт, — сказала Лиза. — С коричневым сахаром и корицей — мои любимые. — Мои тоже! — воскликнул Миша. — Но мне разрешают их только во время школьных каникул, потому что мама говорит, что они приведут к выпадению всех моих зубов. — Ну, возможно, в её словах есть доля правды, — сказала Лиза. — Кроме того, если их слишком много есть, они могут надоесть. — Она тоже так сказала, но вы обе ошибаетесь. Я ем их каждые выходные, и они всё такие же вкусные. — Откуда тебе знать, что мы ошибаемся? — Потому что она заставляет меня есть брокколи каждый раз, когда я её вижу, и они никогда не перестают быть противными, — сказал Миша. Лиза засмеялась, достаточно сильно толкнув его, чтобы он свалился набок. — Думаю, ты немного жесток с ней, знаешь, — сказала она после того, как снова помогла ему подняться. — Вовсе нет. Она злая. Опять это слово. Каждый раз, когда он это говорил, Лизе приходилось бороться с желанием слегка встряхнуть его. — Не думаю, что это правда, — мягко сказала она. — Так и есть. Ненавижу её. Шок ударил Лизу в живот, как кулак. — Миша, ты же это не всерьёз. — Всерьёз. — Почему ты её ненавидишь? — Потому что, — раздражённо ответил Миша, будто ему и не нужно было ничего объяснять. — Она всегда занята и не хочет, чтобы я был рядом, а когда я здесь, она ведёт себя так, как будто скучала по мне, но я знаю, что она лишь думает о работе, и о том, когда я снова уйду. Она не любит меня… она просто притворяется. Это было самое грустное, что Лиза когда-либо слышала. — Твой отец сказал тебе всё это? Миша пожал плечами. — Он сказал это, да. Потому что это правда. Лиза внезапно почувствовала пульсацию за глазами. Она была уверена, что, если когда-нибудь встретит бывшего Иры, независимо от обстоятельств, она ударит его прямо в челюсть. — Миша, — сказала она, глубоко вздохнув. Она подождала, пока он посмотрит на неё, прежде чем продолжить: — Твоя мама очень занята, но это не значит, что она тебя не любит. Всякий раз, когда я разговариваю с ней, она говорит мне, как сильно она скучает по тебе, и как она рада видеть тебя снова. Она бы виделась с тобой хоть каждый день, если бы могла. — Вовсе нет, — фыркнул Миша. — Раньше она виделась со мной чаще, а потом перестала. — Но ты не думаешь, что она сделала это, чтобы тебе было проще? Тебе самому нравилось так часто метаться от папы к маме и всё время ходить к няне, потому что ей приходилось работать? — Ей не нужно было работать. — Нужно, Миша, — сказала Лиза как можно мягче. — Ты всего лишь ребёнок, поэтому не можешь понять это должным образом, но людям необходимо работать. Они не могут просто сидеть дома весь день, особенно, когда они так хороши в своей работе, как твоя мама. — Откуда ты знаешь, что она хороша? — Э-э… ты видел её квартиру? — спросила Лиза. После секундной паузы она добавила: — Где живёт твой отец? — На другой стороне парка. — У него хорошая квартира? — Да. Не такая большая, как мамина квартира, но в подвале есть бассейн. — Вот видишь, — сказала Лиза. — Кем он работает? — Он — тренер в тренажёрном зале. Лиза моргнула. — Он может позволить себе квартиру на верхнем Вест-Сайде? Миша не знал ответа на этот вопрос, но Лиза уже знала, что не Робин купил её. Он позволил кому-то другому купить её для него. Лиза никогда не спрашивала Ирину, почему они с мужем развелись, потому что это не было её делом, но, возможно, она сама обо всём догадалась. Она оглянулась на красивую, бездушную квартиру, в которой жила Ирина, и вдруг почувствовала себя очень грустной. Контракт, который Ирина заставила её подписать, внезапно обрёл гораздо больше смысла. — Пацан, — вздохнула Миша. — Послушай. Я знаю, что это плохо, когда мама занята или всё время на телефоне, или в стрессе из-за работы, но она действительно любит тебя. И она не… злая. Она хочет, чтобы ты жил со своим отцом, потому что знает, как сильно ты его любишь, и она не хочет постоянно тормошить тебя и вставать между вами. Если она так старается дать тебе хорошую жизнь, разве это не делает её хорошей, а не плохой? Миша поморщил нос. Лиза увидела проблеск неуверенности в его глазах. Но затем он пожал плечами и сказал: — Я так не думаю. Кроме того, папа говорит, что из-за неё они больше не вместе, так что это, определённо, делает её плохой. В голове Лизы раздался грохочущий звук, похожий на обрушение здания. Может быть, именно из-за этого она ничего не услышала за своей спиной, пока из-за двери не раздался голос. — Лиза, — произнёс он, и она прыгнула на дюйм в воздухе. Она повернулась и увидела Ирину в дверях, её лицо было слишком спокойным, слишком невыразительным. — Ты собираешься остаться на ужин? Она сказала это так тихо. Лиза хотела усохнуть и умереть прямо тогда. — Э-э… — протянула она. — Ты не против? — Нет, — сказала Ирина и вышла из комнаты, не сказав больше ни слова. Лиза прохрипела, прислонив голову к дивану. — Видишь? — сказал Миша. — Злая. Сопротивляясь желанию протянуть руку и вбить в него какой-то смысл, Лиза сказала: — Тебе действительно нужно прекратить использовать это слово. А сейчас ты не против продолжить эссе, пока я схожу и помогу твоей маме? — Конечно. Можешь спросить её, можно ли нам десерт, раз у нас гость? — Ты всегда испытываешь удачу, не так ли? — спросила она, когда встала на ноги. Когда она вошла на кухню, она ожидала, что Ирина будет суетиться, пытаясь выглядеть трудолюбивой. Но вместо этого она стояла совершенно неподвижно, спиной к двери, а её руки цеплялись за край столешницы. Её голова была наклонена вперёд, и Лиза не видела её лица. Это был первый раз, когда Лиза находилась в той же комнате, что и она, после их ссоры в прошлые выходные, и она отчаянно хотела злиться на неё. Она была очень зла на неё. Но она также не могла игнорировать пораженческий спад её плеч, и внезапно это стало намного важнее, чем что-либо ещё. Лиза сглотнула, прежде чем сказать: — Ирина? — Что ты хочешь на ужин? — раздался автоматический ответ Иры. — Не знаю… Мне всё равно, — сказала Лиза, делая шаг в комнату. — Ирина, мы можем поговорить о… — Я могу сделать пасту, но мы едим её и так слишком часто, — прервала её Ирина, открывая шкаф. — Тебе нравится ризотто? — Мы можем поговорить о том, что между нами произошло? — Миша не любит грибы, но думаю, что смогу нарезать чуть-чуть незаметно. — Ирина… — Я не хочу об этом говорить, мисс Андрияненко, — внезапно отрезала Ирина, повернувшись к ней лицом. — Так что, паста или ризотто? После болезненной паузы Лиза выбрала последнее. Она наблюдала за тем, как Ирина отвернулась, сразу же взяв ингредиенты, не теряя ни на секунды, потому что, если она замедлится, то она остановится, а если она остановится, то она заплачет. Лиза слишком хорошо знала её тактику, и у неё заболело в груди. — Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она. — Нет. — Пожалуйста? — Я сама справлюсь, Лиза. Ты можешь вернуться к Мише. Но было очевидно, что Миша не был тем, кто нуждался в помощи в тот момент, поэтому Лиза проигнорировала то, что она сказала, и подошла к обеденному столу, вытащив салфетки и подставки и разместив их на местах, которые, как она знала, были любимыми местами Иры и Миши, прежде чем накрыть и для себя. Она слышала, как Ирина трепыхалась и вздыхала позади неё, но она не сказала ей уйти, что могло быть только хорошим знаком. Она схватила два бокала для вина и стакан для сока для Миши, а затем расставила миски и столовые приборы с большей концентрацией, чем она когда-либо делала в своей жизни. Затем ей пришлось остановиться, потому что она не хотела вмешиваться в яростную нарезку лука Иры, но также и не хотела просто снова уйти. Она оглянулась вокруг, пытаясь найти что-то ещё, что могло бы её занять, когда решила приблизиться к огромному окну, которое растягивалось на всю высоту комнаты. Рядом находилась стеклянная дверь, которая выводила на террасу. Парк выглядел таким красивым под ними, и Лиза задумчиво вздохнула. — Ты можешь выйти наружу, если хочешь, — сказала Ирина позади, заставляя её подпрыгнуть. Лиза колебалась, прежде чем открыть дверь, но как только она почувствовала свежий воздух, она практически вырвалась на террасу. Она стояла снаружи некоторое время, прежде чем кто-то присоединился к ней. Она даже не слышала шагов, но могла каким-то образом сказать, что это Ирина стояла позади неё. Она подождала, пока ей протянут бокал вина, прежде чем повернуть голову. — Спасибо, — сказала она, взяв его и снова прислонившись к перилам. Ирина соответствовала её позе, её тёмные волосы развевались на ветру, и Лизе пришлось заставить себя не смотреть на неё, потому что во всём мире не было ничего более отвлекающего и красивого. Через некоторое время Ирина сказала: — Знаешь, я почти никогда сюда не выхожу. — В самом деле? — спросила Лиза, оглядываясь на неё. — Думаю, что если бы у меня была такая терраса, я бы никогда не заходила в дом. Ирина задумчиво улыбнулась. — У меня никогда не было времени просто встать и оглядеться. Я либо слишком занята работой, либо кручусь вокруг ребёнка, который ненавидит меня, по всей квартире. Это был первый раз, когда Ирина сказала это слово вслух, и Лиза отчаянно хотела убедить её, что это неправда. Но теперь, наконец, поговорив об этом с Мишей, она не была уверена, что сможет. — Он — хороший мальчик, Ирина. У него очень большое сердце. Думаю, он просто… — это было невозможно сформулировать. Она точно знала, почему Миша так думал о ней, ведь у него был сильный, взрослый голос, нашёптывающий ему на ухо это каждый день. Но она не могла быть тем человеком, кто сказал бы Ире, что её бывший муж был тем, с кем она действительно должна была поговорить. Но Ирина уже смеялась. Это был холодный смех, который звучал как галька, брошенная в пустой коридор. — Его отец говорит ему это. Я знаю. — Знаешь? — Естественно. С тех пор, как мы расстались, он потихоньку скармливает Мише все эти вещи обо мне, и Миша обожает его, так что у него нет причин думать, что он может лгать. Но я не собираюсь быть той, кто скажет ему об этом. Это точно не поможет мне переубедить его во мнении, что «моя мама — злодейка», которого он придерживается. Кроме того, Миша прав, я всегда слишком занята и слишком забывчива, и когда он здесь, я не провожу с ним толком время, а когда его нет, я ненавижу себя за то, что недостаточно уделяла ему внимания, когда он был здесь. — Ирина, — вздохнула Лиза, отчаянно желая знать, как это исправить. — Пожалуйста, не надо себя ненавидеть. Ты делаешь всё возможное. — Это слабое оправдание, — с горечью сказала Ирина. — Но я не знаю, что ещё я могу сделать. Я не могу уничтожить героя собственного сына, и я не могу отказаться от всего, ради чего я работала. Всё, что я могу сделать, — это попытаться показать ему, как сильно я его люблю, но каждый раз я чувствую, как он отдаляется. — Ты говорила с Робином? — Не об этом, — сказала Ирина. — Или вообще, в принципе. Я вижу его иногда, когда кто-то из нас забирает Мишу, но это обычно происходит всё в спешке. Она сделала глубокий вдох, её глаза всё ещё смотрели на парк. Когда она подумала, что Лиза не смотрит, она подняла руку и быстро вытерла щеку. — В любом случае, — сказала она, оттолкнувшись от перил. — Я должна закончить приготовление ужина. — Могу я чем-нибудь помочь? — Нет. Всё в порядке. Это было не так. И Лиза понимала, насколько она была не в порядке. Ирина ушла едва ли 10 секунд назад, прежде чем Лиза последовала за ней, но вместо того, чтобы присоединиться к ней на кухне, она проскочила прямо в квартиру и направилась в гостиную. Миша сидел там, где она его и оставила, уткнувшись лицом в рабочую тетрадь. Он рисовал картинку, которая не была похожа на его эссе о книге. — Пошли, пацан, — сказала Лиза, протягивая руку. — Давай пойдём и поможем твоей маме с едой. Миша прохрипел. — Ей не нужна моя помощь. — Ещё как нужна. Она разваливается там без тебя, — наклонившись, она забрала у него тетрадь. — Идём. Мы возьмём это с собой. — Но я не хочу туда идти. После паузы Лиза присела перед ним. Искренность её взгляда испугала его настолько, что он отшатнулся назад. — Миша, — тихо сказала она. — Твоя мама — хороший человек, и она тебя любит. Тебе нужно перестать быть с ней таким жестоким. А сейчас дай ей шанс и помоги ей приготовить ужин. Он посмотрел на неё с мрачным выражением лица. На секунду Лиза подумала, что он собирается отказаться. Но потом он медленно поднялся с пола, простонав, и поплёлся в соседнюю комнату, как будто шёл на электрический стул. Миша безмолвно примостился за островком, и хотя Ирина сделала всё возможное, чтобы не комментировать его внезапное появление, Лиза почувствовала волнение в её внезапно опущенных плечах. Лиза подошла к ней и украла некоторые ингредиенты, а затем вернулась к островку с разделочной доской, чтобы помочь им обоим одновременно. — Рисунки действительно часть эссе? — спросила Лиза, когда нарезала чеснок. — Да, — твёрдо сказал Миша. — Они делают его лучше. — Или тебе просто нравится рисовать больше, чем писать скучные эссе? — …и это тоже, — признался он. — Я думала, тебе нравится писать эссе по книгам? — спросила Ирина, и Миша просто пробормотал что-то себе под нос в ответ. Лиза ткнула его локтем. После длинного вздоха, который, казалось, продолжался целую минуту, Миша сказал: — Иногда. Но рисовать картинки веселее. — Твои рисунки всегда прекрасны, — сказала Ирина. Она всё ещё была повернута спиной, но Лиза могла видеть крошечную улыбку на её лице. — Но мне нравится читать и твои сочинения. — Правда? — Конечно. У тебя это очень хорошо получается. Когда Лиза пошевелила бровями, Миша стукнул её ногой по голени. Она имитировала падение, в агонии потирая ногу, и Лиза обернулась как раз в этот момент, увидев, как Миша хихикает. Она сделала паузу с неопределённостью, которая заморозила её улыбку, как будто она не была уверена, должна ли быть счастлива или грустна по этому поводу. — Ирина, подойди и взгляни на этот рисунок, — сказала Лиза, увидев сомнение на её лице. Ирина не решалась, прежде чем подошла, вытирая руки о фартук, потому что она была тем человеком, который носил фартук в любое время, когда она находилась в пределах 30 футов от плиты. Она наклонилась к Мише через плечо и увидела изображение слона, которого он рисовал. Миша напрягся, когда она потянулась, чтобы рассмотреть его поближе, но потом она засмеялась. — Это мистер Фламп? — Мистер Фламп? — спросила Лиза. — Кто это? Его ведь нет в книге, верно? Но Миша разинул рот. — Я забыл о мистере Флампе! — Э-э… — Лиза махнула рукой между ними. — Алло? Кто-нибудь просветит меня? — Когда я был маленьким, у меня был игрушечный слон, — объяснил Миша. — Он у нас ещё остался, мама? — Думаю, да, — сказала Ирина. — Если он не в доме твоего отца, то он должен быть в одной из коробок в гостевой комнате. Миша чуть не упал со стула. — Могу я пойти поискать? Лиза увидела, что Ирина колеблется, потому что она знала, каким будет её типичный ответ: «нет, пока ты не закончишь свою домашнюю работу». Но потом она просто сглотнула и сказала: — Хорошо. Но потом приберись. Миша выбежал из комнаты, радостно восклицая себе под нос, когда скакал вверх по лестнице. Лиза вернулась к нарезке чеснока, не сказав ни слова. Ирина прошла мимо неё, вернувшись на свою позицию у другой столешницы. Она быстро поцеловала Андрияненко в щеку, когда проходила мимо. Лиза не спрашивала за что это, потому что знала; она просто продолжала резать, пока её лицо приобретало румянец.
Ире потребовалось вдвое больше времени, чтобы уложить Мишу спать этим вечером, потому что его воссоединение с мистером Флампом превысило типичный восторг 10-летнего ребёнка, превратившись в полномасштабную истерию. Когда она снова спустилась вниз по лестнице, она выглядела так, будто только что вернулась с войны. — Этот слон, должно быть, набит наркотиками, — сказала она, рухнув на диван рядом с Лизой. — Это единственное логическое объяснение. Лиза засмеялась. — У тебя есть бизнес на стороне, о котором ты мне никогда не рассказывала? — Ты поймала меня на месте преступления. Если честно, не могу поверить, что ты на самом деле купилась, когда я сказала тебе, что арт-поставщикам платят так хорошо. Они хихикнули в унисон, а затем Ирина повернулась к ней, положив голову на плечо Лизы на мгновение. — Было приятно видеть тебя здесь сегодня. — Благодарю. Ризотто было восхитительным. — Я рада, что тебе понравилось. — Но ты ничего не съела. — Немного всё же съела, — сказала Ирина, имея в виду два укуса, которые она сделала, прежде чем переключиться исключительно на салат. Лиза закатила глаза. — Если это ты так называешь. Ирина отстранилась от её плеча, чтобы посмотреть на неё, положив руку на спинку дивана. — Вы беспокоитесь обо мне, мисс Андрияненко? Она протянула один палец и накрутила на него локон Лизы, когда говорила. Всякий раз, когда Ирина так флиртовала с ней, Лиза чувствовала, что её тело окунают в горячую смолу. — Нет, — тихо ответила она. — Хм, — протянула Ирина, наклонившись вперёд и поцеловав её в щеку, затем в шею. Лиза подавила дрожь в теле. — Я думаю, ты лжёшь мне. Она не волновалась и вела себя так, как будто не хотела этого. Она отчаянно хотела, и ей было больно не реагировать. Но что-то ещё причиняло ей боль, и это были воспоминания о том, как Ирина поступила с ней неделю назад. Она не извинилась. Она даже не позвонила. Она просто начала целовать её, как будто ничего не произошло, исходя из предположения, что Лиза, безусловно, уже пережила это. Мы не встречаемся, Лиза. Ты не настолько важна для меня, чтобы я приняла твою сторону. Лиза вздрогнула. Это была старая боль, которая проникла в её сердце пару десятилетий назад, когда она смотрела в зеркало после того, как от неё отказалась пятая приёмная семья, и она поняла, что, на самом деле, возможно, она никогда никому не будет важна. Она оттолкнула Ирину от себя.
— Мне нужно идти.
— Что? — растерялась Ирина. — Почему?
— Уже поздно, — сказала Лиза, несмотря на то, что было всего 9:30 вечера, и если бы она хотела остаться, Ирина бы не ответила ей отказом. Лиза встала и провела руками по волосам, пытаясь избавиться от ощущения Иры на себе. Ирина несколько мгновений смотрела на неё, разрываясь между разочарованием и раздражением.
— Лиза, — вздохнула она, и Лиза знала, что будет дальше. — Ты знала, на что подписывалась. Я говорила тебе, что со мной будет трудно, и я не шутила, и если ты будешь расстраиваться и отказываться остаться на ночь каждый раз, когда я скажу что-то, что тебе не понравится, тогда это не сработает. Лиза знала, что она так скажет. Она провела всю неделю, думая о том, каким будет этот разговор, и она слышала эти слова в своей голове. Она взглянула на неё на секунду, прежде чем спокойно ответить:
— Я знаю, что у тебя есть правило «никаких извинений». Но если бы ты действительно подумала об этом, ты бы поняла, что тоже была не права. Я не должна была кричать на эту женщину. Мне жаль, что я сделала это, правда, и я обещаю не делать этого впредь. Но ты тоже должна извиниться. Я очень стараюсь, и я познакомила тебя с Нилом, и я защищала тебя перед этим Мо, а ты даже не сказала «спасибо». Ни за что из этого. Она ожидала, что Ирина перебьёт её, но она этого не сделала. Она просто смотрела на неё, что-то неуверенно дёргало её нижнюю губу. Лиза вздохнула и продолжила:
— Да… может быть, мы не встречаемся. Но мы всё ещё состоим в отношениях, и отношения — это дорога с двусторонним движением. Я делаю всё возможное, чтобы это сработало, и ты тоже должна. Только потому, что я подписалась на это, не значит, что я стану прощать тебя за каждый дерьмовый поступок, который ты совершишь, только потому, что ты этого требуешь. Ирина моргнула. В течение доли секунды Лиза думала, что она собирается признать, что, возможно, в её словах есть смысл. Но потом она просто взмахнула рукой в воздухе. Это был её способ сказать Лизе, чтобы она ушла, не попробовав на вкус слова во рту. Поэтому Лиза ушла, не попрощавшись, не чувствуя злости на этот раз, но, возможно, чувствуя себя немного преданной. Ирина предупреждала её обо всём этом, и она знала, что ответила, сказав, что это не станет проблемой для кого-то вроде неё. Но, возможно, в то время она не принимала во внимание, что Ирина заставит её сердце таять всякий раз, когда она будет относиться к ней с лёгкой добротой, которая, казалось, сочилась из неё в некоторые дни. Поскольку она была захвачена мерцающими карими глазами Иры, она, определённо, не думала, сколько боли они могут причинить.
______________________________