Ради любви или денег |Лиза Ира|

6

Лиза приехала домой, обнаружив свежую кучу писем, ожидающих её. Её банк внезапно переключился с коричневых конвертов на белые, как будто они думали, что приглушенная цветовая схема была причиной, по которой она не отвечала на их разгневанные сообщения, и их вид вызвал страх, пронизывающий её, как пауки, расползаясь по её конечностям. Она собрала бумаги и побежала наверх, не останавливаясь, чтобы поздороваться с Мэри Маргарет, потому что не была уверена, что сможет открыть рот без сдавленного крика, вырывающегося наружу.

Хлопнув дверью спальни, она упала на колени и вытащила коробку со счетами из-под кровати. Прежде, чем она смогла отговорить себя от этого, она схватила верхний конверт и открыла его. 12 865 $ было первой суммой, которую она увидела. Она даже не помнила, за что это было. Чуть ниже было полезное дополнение: Пожалуйста, обратите внимание, что по 20 $ в день взимается плата за просрочку платежа. Когда она открыла ещё один конверт, внутри всё перевернулось. Всё, что она увидела, — это двузначная процентная ставка, которую она взимала с конкретной карты, прежде чем она прохрипела и отпихнула от себя бумаги. После нескольких минут тяжелого дыхания Лиза обнаружила, что лежит на деревянном полу, а её внутренности завязались вокруг себя. Она чувствовала, как желчь поднимается в горле. Ей пиздец. Она всегда это знала. С тех пор, как её родители бросили её возле закусочной в Северной Флориде, и она приземлилась в приёмную систему, как будто её столкнули с водной горки. Ей было 16 лет, когда она устала от всего этого и решила перепрыгнуть через забор своего последнего приёмного дома, сгорая от ярости и обиды, и ничего большего. Ей было 19, когда она украла кучу часов у уличного торговца, и когда её поймали, у неё также оказалось значительное количество травки. Она плохо обращалась с деньгами с первого дня, начиная с нуля и заканчивая гораздо меньшим, но именно 13 месяцев, которые она провела в тюрьме, разорили её. Штрафы, судебные издержки и залоги стали самым первым шагом на болезненно скользком пути. Не осознавая этого, алкоголь и курение стали единственными вещами, которые помогли ей почувствовать, что она снова может встать на ноги; по крайней мере, так казалось, пока она не просыпалась на следующее утро с похмельем и незнакомцем в постели, и ещё 100 долларами, отсутствующими в её кошельке. Когда Лизу выпустили из тюрьмы, она была полна решимости начать всё сначала. Она покончила с драками, воровством и кочеванием на чужих диванах; конечно, остался позорный след на её репутации, но она могла это исправить. Она ходила на вечерние занятия, пока не окончила среднюю школу, а затем поступила в колледж. Однако занятия были дорогостоящими, и они истощили остальную часть её бюджета. А колледж — тем более, как только её наконец-то приняли. Вествудский колледж не был хорошей школой, даже не был близок к хорошей школе. Но он находился на другом конце страны, что было идеально для девушки, желающей начать всё сначала, и это было единственное место, готовое принять 21-летнего студента со сверкающей новообретённой судимостью. Когда Лизу приняли, она так испугалась, что они поймут свою ошибку и тоже отвергнут её, что она взяла сомнительную кредитную карту и ещё более сомнительный кредит, чтобы заплатить за обучение заранее. Она не знала никого, с кем бы она могла посоветоваться на этот счёт, и поэтому не подозревала, что облажалась, пока не стало слишком поздно. И вот она здесь, погрязла в квитанциях и боится их просматривать. Долг возрастал каждый день, как и её ненависть к себе. Она чувствовала, словно кто-то преследует её с того самого дня, как она перелезла через забор. Эльза была единственным человеком, который знал об этом, и даже она не слышала полной истории. Она просто предположила, что Лиза разорилась, как и любой другой миллениал, живущий на Манхэттене, а не тот случай разорения, когда тайный сборщик долгов преследует её от работы до дома. Мэри Маргарет, с другой стороны, понятия не имела. Она знала, что Лиза месяцами не платила за аренду, но была слишком вежлива, чтобы упомянуть об этом. В первый день каждого месяца она с надеждой смотрела на неё за завтраком, ожидая, что Лиза внезапно переведёт шестимесячную сумму денег, которую она ей задолжала. Когда этого не происходило, она не говорила ни слова. Лиза выгнула спину от половиц и прохрипела. Голос Иры прогремел в её голове. Я подумала, что ты красивая, это очевидно, но я также увидела в тебе что-то ещё, что меня привлекло. Лиза даже не могла рассмотреть её предложение. Она бы с ума сошла от этого. Вот только её пальцы уже начали зудеть при мысли обо всех тех новеньких 100 долларовых купюрах, поступающих ей в руки каждый месяц. Она могла бы снять на них квартиру. Могла бы отправиться в путешествие на них. И Ирина. Она была бы рядом с Ириной, выглядела бы красивее, чем когда-либо в своей жизни, посещая места, к которым у неё никогда не было доступа. Она могла бы проводить с ней время, целовать её, делать с ней всякие вещи, о которых она думала слишком много в последние несколько недель. Да, но за определённую плату, рявкнула Лиза на саму себя, схватив мобильный телефон. Стоит ли становиться действительно дорогой шлюхой только для того, чтобы смотреть на красивое лицо три раза в неделю? Она не ответила на этот вопрос, потому что её моральные стандарты всегда были низкими, и было страшно подумать, что ещё она могла сделать, чтобы видеть Реджину три раза в неделю. Вместо этого она набрала номер Эльзы и позвонила ей, закрыв глаза.