Все пороки рыжей..

Глава 91

Самое лучшее чувство на свете — знать, что ты не один. Это самое главное чувство! Если ты один и в тебе никто не нуждается, то нужно бить тревогу — вы одиноки. А знаете, что такое одиночество? Дело даже не в том, что с вами есть кто-то рядом, нет, одиночество — это когда даже близкие не в силах понять вас. Самые родные — самые чужие. А самое страшное чувство, это — тревога. Внутри тебя тревожно ноет душа. Вот и с ней происходит подобное после смерти отца. Закрывая глаза, Нина видит страшные воспоминания прошлого, а следом, ей видятся ужасные вещи настоящего. И даже рядом лежащий Джастин не в силах понять ту боль, с которой она живёт каждый день. Боль сидит внутри, в самой глубине сознания и появляется только тогда, когда ты наедине с самим собой и своими мыслями. Нина зажмурила глаза, вжимаясь лицом в подушку. На часах полночь. Джастин давно посапывал рядом, а ей не спалось. Несмотря на то, что она с ним счастлива и не желает ничего большего и никого больше, смириться с собой она не могла. Скребёт внутри и она нервно заплакала, прижимая руки к голове. Ей безумно хотелось поделиться с ним, потому что именно он то, что нужно в такие моменты, но будить его ей не хотелось. Она желала ему лучшей карьеры и слишком серьёзно относилась к его учёбе. Нина откинула одеяло и босыми ногами прошла в душевую. Она просто не могла спать. Не могла. Глаза закрывались и она постоянно зевала, но её мозг постоянно вспоминал только самое ужасное из её жизни. Нина даже не чувствовала, реально всё сейчас происходящее или нет. Смерть — вот чего она боялась, хотя, раньше игралась со смертью, пытаясь самоубиться несколько раз и в последний, она чуть ли не добилась своего. Она боялась представлять жизнь после смерти. Боялась представить ту боль и страдания перед смертью, когда ей будет лет восемьдесят. Она боялась остаться одна. Умыв лицо и собрав волосы в хвост, она села на диван и включила плазму, убавив звук. В лофте не было стен между комнатами. Кровать находилась в самом конце и сверху был натянут балдахин, где сейчас спал парень, рядом находилось большое панарамное окно, которое тянулось вдоль всего лофта до самой кухни. По середине стоял диван, а на широком столбе, соединяющим пол и потолок висела плазма. Мягкий ковёр приятно касался её ступней, когда она последовала на кухню и сделала себе снотворного. За окном ночь и город красиво переливался огнями. Застыв на несколько минут в одном положении, она всматривалась в каждый небоскрёб напротив, пытаясь понять саму себя. Желудок больно заныл и ей дико захотелось есть, но сдерживая себя, и, не думая о еде, она улеглась обратно на диван, прижимая колени к груди. Нина чувствовала себя опустошенной, разбитой. Ничего не хотелось. Спать не получалось. На часах было четыре, когда стал появляться рассвет. Солнца не было, только серое небо засланяло Лондон с раннего утра. Бессонница была у неё не впервые, вот только ему об этом знать не нужно. Нина услышала, как он шевелится и подняла голову, всматриваясь. Он перевернулся на спину, приоткрывая рот. Дышал он спокойно. Руки растопырины наверху, прижимая подушку к голове. На нём были белые боксеры и она просто обожала это. Голова была тяжёлой, глаза уставшие. Она перегорела. Организм не отдыхал вторые сутки и его не обмануть. Желудок продолжал ныть. Слышно было как внизу начинали ездить машины и Нина выключила плазму, закрывая глаза. Она представляла себя с Зои и Дугласом. И как бы было обалденно прийти к ним на ужин и Джастин попросит минуту внимания, когда будет просить её руки. Она воображала себя беременной и как мама рассказывает ей о воспитании малыша, а Джастин и Дуглас делают покупки для него. Она представляла пышную свадьбу. Как родители Джастина и её родители вместе танцуют под живое выступление Кайли Миноуг на свадьбе, а Стелла с Мини. И чтобы Бак и Шейрил пришли со своей дочкой, которой было бы года четыре. Расти и Скот вместе наблюдали бы за праздником за столом, попивая дорогое шампанское, и, одурманивающе беседуя о их молодости. Воображала Прайса со своей спутницей, не важно с кем бы он пришёл, главное, чтобы был счастлив так, как он всегда хотел быть счастливым с хорошей девушкой. Все эти мечты придавали дикие страдания от понимания того, что это невозможно. Теперь она не хочет пышной свадьбы и гостей, и безумно дорогущего платья. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь сказал, что она спала все эти годы и проснувшись, она оказалась бы в своих мечтах, но проснулась она от его поглаживаний по спине.