Женский голос томно говорил в его голове: «Секс — это половой акт, в процессе которого каждый из тех, кто в нём принимает участие удовлетворяет свои сексуальные потребности…» Было больно двигать мышцами лица, но машинально его брови чуть хмурятся, а губы подрагивают. Женский голос продолжает шептать: «Секс — это наивысшее проявление чувств, Джастин…» В паху нарастало желание, его бёдра чуть двинулись, а голос всё продолжал: «Когда мужчина и женщина занимаются сексом, они показывают как любят друг-друга. Поэтому занятие сексом еще называют «занятие любовью»…» Пальцы рук чуть сжали простыню, он еле слышимо замычал. «Некоторые люди разделяют эти два понятия, поскольку считают, что заниматься сексом — это, в первую очередь, удовлетворять свои физиологические потребности, а заниматься любовью — это нечто большее, чем просто удовлетворять потребности партнера…» — шептали её губы. «Я хочу, чтобы сегодня ты занялся со мной любовью…» Его глаза пытаются увидеть свет. «Именно любовью…» отдаётся в его голове, и он понимает, что проснулся. Тяжело дыша, Джастин пытается прийти в себя, в глазах темнота, и в этой темноте он видит её лицо. Она рассказывает ему о сексе, он помнил, что это случилось в Мельбурне, когда неземная Нина Оустин показала ему свой мир порочности. В ту ночь, он, наконец-то, в полной мере почувствовал себя настоящим мужчиной. Джастин чувствует, что сильно возбуждён. Он не чувствовал её тела месяц; не ощущал мягкость её сочных форм; не проникал в неё не только физически, но и душевно. Как же он скучал по ней. Как же безумно любил, но разум приходит в себя и картина почти голой пьяной Оустин-Бибер, танцующей на столе перед кучкой пьяных идиотов возникает в его мыслях неожиданно, забирая всё возбуждение во мрак. Он успокоился. Это чувство.. чувство того, как на неё глазели, как её тело оценивали и желали другие мужчины — он не мог этого принять. Не мог смириться с тем, что она так эгоистично поступала со своим телом, ведь оно принадлежало не только ей, но и ему, законному мужу. Он боялся и подумать, что с ней могли сотворить, попади она в плохую компанию. Джастин чётко понимал, что она делала это осознанно, хоть и на пьяную голову. Но, почему? Почему она всегда так яро хочет оголиться? Показать себя всем, даже тем, кому она никогда не достанется? Что за мания обножиться? Чего ей не хватало? Джастин копался в себе, пока в дверь не зашёл доктор.
— Доброе утро, Мистер Бибер, как ваше самочувствие?
— Хорошо, если не считать того, что я ничего не вижу. — проговорил устало и хрипло Джастин.
— Сейчас посмотрим, — доктор помогает ему сесть и развязывает повязку, — не открывайте глаза, пока я не скажу вам. — Джастин кивнул. Доктор сначала осмотрел снаружи. — Сейчас вы начнёте медленно открывать глаза, пытаясь привыкнуть к свету. — Джастин чувствовал дискомфорт, немного щипало каждый глаз, он боялся, что открыв их, ничего не увидит. По команде доктора Джастин, морщась, медленно открывает глаза, пытаясь привыкнуть к свету. Он мутно видел цвета. — Сейчас осторожно моргайте, дайте им привыкнуть. Отёк скоро спадёт. Цвета восстановят картинку. Я не могу гарантировать вам стопроцентную видимость, но зато теперь очки или линзы понадобятся вам лишь в чтении либо рассмотрении мелких деталей. Вы будете видеть без очков окружающий мир, но этого будет не достаточно, чтобы увидеть мельчайшие вещи. — Джастин осторожно моргает и не верит всем словам доктора. Он и правда ощущал всё по-другому, постепенно он начинал видеть картинку в целом. Он не мог поверить в это. Первая мысль промелькнула — теперь он, наконец, сможет по настоящему увидеть прекрасное лицо своей жены, и если оно было неземной красоты при плохом зрении, то что же он мог увидеть теперь?
— Спасибо вам огромное. Господи… — проговорил он, прикрывая рот ладонью. Доктор снова осматривает его глаза фонариком, улыбаясь.
— Да, и, ещё, Мистер Бибер, ваша жена провела всю ночь на сиденьях в холле. Она устроила скандал, когда мы попытались попросить её покинуть больницу на ночь, но она сильно плакала и говорила, что не может оставить своего мужа здесь одного, — Джастин опустил голову. «Снова ослушалась меня, Ни..»
— Она в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Да, мы дали ей успокоительное. Она заснула на месте. — Джастин кивнул. — Кхм, и, ещё, Мистер Бибер, — вдруг снова начал доктор, — она попросила обезболивающее перед тем, как мы дали ей успокоительное, её трясло, она была… немного не в себе, говорила сама с собой, плакала, даже иногда смеялась, — Джастин напрягся.
— Что вы хотите мне этим сказать?
— Мы взяли анализ её слюны, она была под наркотическими веществами. — сказал доктор. Джастин, который только только начал видеть этот мир немного лучше, округлил глаза, пытаясь осознать слова доктора.
— Чт.. что она приняла? — тихо спросил он, взявшись за голову.
— Анализ выявил кокаин, плюс ко всему - алкоголь.
— Спасибо, я… я прошу вас, не сообщайте в полицию, я уверен, она была под влиянием и не хотела делать этого сама. — доктор сказал ему, что зайдёт позже, чтобы уладить этот вопрос. Джастин остался в недоумении, плюс ко всему, ему нужно было ехать на работу. Он был потерян. Как она могла? Неужели жизнь ничему её не учит? Неужели она так несчастна с ним, что снова хотела забыться в наркотиках? Он не мог понять этого. Не мог принять тот факт, что она снова не в себе. Джастин созвонился с секретаршей Джил, сообщив ей о том, что сегодня не приедет на работу, и чтобы она предупредила остальных о том, что его отсутствие трактовалось тем, что ночью ему сделали операцию на глаза и он плохо видел, поэтому не мог передвигаться в одиночку несколько дней. После, он оделся и вышел в холл, пытаясь найти свою жену взглядом. Нину перенесли в палату в другом конце коридора, она спала. Джастин спросил где она находится и когда ему сказали последовал к ней. Видел не идеально, но лучше однозначно. Тело было слабым. Первое, что он увидел, когда вошёл — её роскошные волосы. О, этот цвет, он и не понимал раньше, насколько яркой она была. Она лежала на боку в другую сторону от него, поэтому волосы распластались по кушетке, свисая вниз. Она была всё в том же платье, он разглядел её бесшовные телесные трусики, платье было слишком коротким. На её ногах были ссадины и синяки, ведь она упала на асфальт, когда просила его не бросать её. Её широкие бёдра и эта объёмная попка - манили, Джастин вздохнул, и, закрыв дверь, обошёл кушетку, разглядывая её, он укрыл её бёдра одеялом. Её безупречное лицо… он присел на стул, осматривая его богиню. Какое же у неё было идеальное лицо, он просто не понимал, как возможно быть настолько красивой. Она спокойно дышала, чуть приоткрыв рот. Руки лежали возле груди, а ступни были босыми, её высоченные туфли лежали возле кушетки. Джастин придвинул стул, ладонью касаясь её головы, он гладил её нежно. Он знал это давно, но сейчас понимал окончательно, почему все мужчины хотели её внимания, она была слишком роскошной. И он сам согласился на то, чтобы всю жизнь видеть похотливые взгляды в её стороны, ибо на неё просто невозможно смотреть без желания. Но только он знал её ранимую душу. Она была маленькой девочкой, нуждающейся в любви и человеке, который поймёт её сумасшедший внутренний мир. Ему было очень тяжело принять тот факт, что она скрыла от него, что принимает что-то запрещённое, не считая травы, на которую он сам согласился. Он долго сидел рядом, возможность видеть лучше не давала ему покоя, он хотел рассмотреть каждую мельчайшую деталь её тела. Джастин долго думал над её поведением. Не понимал, что теперь делать. Нина замычала, он опустил её ладонь. Рыжая чуть открыла глаза, морщась от света. Во рту сушило, в голове была неразбериха.
— Где я… помогите… — вдруг замычала она. — Помогите…
— Шш, Нина, ты в безопасности, — говорил спокойно Джастин, погладив её по голове. Она, наконец, открыла глаза.
— Джастин! — вскрикнула она и стремительно и неуклюже слезла с кушетки прямиком к нему на ноги. Она обхватила его бёдра ногами настолько насколько смогла, крепко обнимая его. Нина заплакала. — Как же я испугалась, малыш… — шептала рыжая, сжимая его шею, его волосы. Он сдался, обхватив её двумя руками. Джастин зажмурил глаза. — Как ты себя чувствуешь? — она вдруг осознает, что он смотрит на неё без очков и линз. Его глаза были красными, вокруг были отёки.
— В порядке.
— О, Боже! — схватилась она за рот. — Ты хорошо меня видишь? — спросила Нина, осторожно касаясь вокруг его глаз пальцами.
— Да, я мечтал об этом дне всю свою жизнь. — сказал Джастин тихо, осматривая её идеальное лицо в близи. Её веснушки были в меру рассыпаны по щекам и носику, красавица да и только.
— Я так рада, так рада… — прошептала Нина, нежно целуя его губы. Джастин не то чтобы не хотел целовать её, он был зол на неё и она чувствовала, что он немного холоден по отношению к ней. Нина моментально вспоминает вчерашний вечер и осторожно слезает с него, поправляя задранное платье и чуть запутавшиеся волосы. Он серьёзно смотрит на неё, Нина опускает глаза и садится обратно на кушктку, натягивая туфли на ноги.
— А как ты себя чувствуешь, Нина, — спросил её муж. Она поняла, что он что-то знает.
— Не знаю. — честно ответила она, всё также не смотря ему в глаза. Он кивнул. — К-как ты узнал, где я находилась вчера? — тихо спросила рыжая.
— Как ни странно, Доул написал мне. — ответил серьёзно Джастин. Нина нахмурилась.
— Что он сказал?
— Что ты очень уязвима, чувствуешь себя одиноко и хочешь меня видеть. Он беспокоился, как я думал, а оказалось… — Джастин опускает глаза, вспоминая, как рокер пялился на её обнажённую грудь, а затем, и чуть ли не целуя его ещё пока законную жену.
— Между нами ничего нет, Джастин, — тут же сказала Нина.
— Серьёзно? — с сарказмом спросил он.
— Да.
— Теперь это так называется, значит, — усмехнулся Джастин. Нина растерялась. Боялась его потерять. — Ты снова принимаешь что-то? — серьёзно спросил он, вглядываясь в её потерянные глаза. Нина отвернула голову, обнимая себя руками. — Нина, я пока ещё твой муж, ты можешь поделиться со мной, разве ты мне не доверяешь? Ведь я хочу тебе добра, что происходит, Нина? Неужели я не заслуживаю правды?
— Заслуживаешь! Заслуживаешь, конечно! — рыжая спрыгнула с кушетки, взяв его лицо в свои ладони. — Разве ты не видишь, как сильно я люблю тебя? Я доверяю только тебе, милый, только тебе… — её глаза заслезились. Ей хотелось передать ему всем телом и душой свою большую и искреннюю любовь к нему. Но она не хотела говорить ему о том, что снова зависима, она боялась разочаровать. Джастин усмехнулся.
— Ты называешь всё то, что вчера произошло — любовью? — спросил он. Нина потеряно опустила его лицо.
— Ч-что ты имел в виду, когда сказал, что ты пока ещё мой муж?.. — спросила рыжая взволнованно. Джастин резко выдохнул и прикрыл лицо ладонями.
— Ты должна сегодня работать? — спросил он вдруг, меняя тему. Но она то всё поняла.
— Сегодня у м-меня по контракту фотоссесия белья, но я откажусь. — сказала Нина.
— Почему?
— Не уверена, что это хорошая идея. — Джастин вздохнул.
— Нина, давай договоримся, сегодня ты работаешь как и должна, после я жду тебя дома, мы должны поговорить.
— Как скажешь. — она чувствовала как её потряхивало. Он это заметил и снова вздохнул, сдерживая раздражение того, что ей было плохо и он ничего не мог с этим поделать. Ей хотелось принять что-то.
— Я позову доктора. — сказал Джастин и медленно приподнялся с места, следуя мимо неё к двери.
— Милый? — она вдруг взяла его ладонь своими руками, стыдливо посмотрев на него. Его пробило мурашками. Ему было слишком тяжело отказывать ей во внимании, ну а как он должен был поступать? Ведь он должен был проучить её за её поступки. Нина хотела прижаться к нему, но боялась, что он отвергнет. Он видел как дрожали её губы и понимал, что она не хочет отпускать его.
— Всё хорошо, не бойся, — сдался он, чуть сменяя злость и холодность на тепло, он взял её за руку и чуть погладив, нагнулся, нежно целуя её дрожащие губы. Не мог он иначе, хотя и не мог убрать из головы представленную картину того, как этих нежных, мягких и трепетных губ мог касаться чёртов Прайстон. Он не хотел прощать её, просто пытался показать что он рядом ни смотря ни на что. Нина чуть успокоилась и обмякла от его поцелуя. Джастин отстранился и не посмотрев на неё больше вышел из палаты.
