По следам обречённых душ

Глава 4. Незримые раны. Часть 2

Штаб сопротивления,

кабинет Глораса

Яростное сопение Глораса разрезало воздух, а грозные шаги, казалось, сотрясали не только пол, но и весь штаб. Волнение сжимало пространство вокруг провинившихся сопротивленцев, обращаясь в клетку. Уютные до того коридоры стали осуждающе смотреть на них, а полы, возмущались поведению и недовольно скрипели, тем самым читая нотации. Эпкальм и Сэлд смиренно шли за главой, не смея опустить го́ловы.

Сделай они так — будет значить, что приняли поражение. Даже если Эпкальм сильно переживал до этого, то теперь, когда смотрел на серьёзного Сэлда, знал, что они поступили так, как требовала ситуация, даже если это безрассудно и глупо.

Едва завидев вышедшего к месту встречи товарища, вернувшегося с тайной вылазки, Аноильтенс понял, что ему удалось что-то узнать. Именно поэтому он выглядел взволнованным. А это означало, что добытая информация должна хоть как-то смягчить гнев главы Вэ́дпрума.

Лидер начал прикидывать, что им скажет Глорас и какие предпримет действия, мысли угнетали. Каким бы ни было наказание, доверие и расположение главы к нему уже сильно подорваны, но он знал на что шёл, пусть и успел проклясть всё не одну сотню раз.

Их небольшая группа поднялась по лестнице и прошла к кабинету Глораса. Они вошли внутрь «пыточной камеры». Эпкальм всего на миг застыл в шоке в дверном проёме, прежде чем вернуть себе способность двигаться. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. Сэлд оказался потрясён не меньше его. Каждый из них начал прогонять в голове их встречи и стараться выцепить хоть одну деталь из воспоминаний, которая могла подтвердить, что рядом кто-то мог находиться. Пусто. Никто не смог отыскать и намёка в дебрях памяти. Волнение и гнев с новой силой захлестнули Эпкальма.

Кабинет встретил той же неприятной атмосферой осуждения: небольшие картины в аккуратных рамках, казалось вот-вот неодобрительно покачают головами, а на тех, где изображены пейзажи — сгустятся тучи, угрожающе загремит гром и рьяно сверкнёт молния. Слегка пыльные старые шкафы и тумбы стали казаться надзирателями, которые в любой момент готовиличь наброситься на провинившихся. Из большого окна лился холодный свет, нагоняющий ещё больше мрачности атмосфере.

На одном из стульев, рядом со столом Глораса, закинув ногу на ногу и подперев подбородок, сидела Ингет. Она беспокойно качала ногой и хмурилась, глядя в стену, но, когда заметила вошедших, то в её серо-голубых глазах, казалось, блеснула рыжая кайма вокруг зрачка. Она ликующе склонила голову в насмешке. Заделанные в хвост тёмно-шоколадные волосы качнулись и упали ей на плечо.