Emperor's Curse!

38

ЛАЛИСА.

На несколько секунд зависнув, стражники изучали меня растерянными взглядами. Видимо, не ожидали бравые вояки, что воришка окажется женщиной. Встретившись со мной глазами, один из них встрепенулся и приказал:

– Куин, отключи сирену и не пускай в кабинет никого кроме начальника и императора. Орес, беги за графом Паком и скажи, что его величество тоже здесь необходим.

Дверь за двумя охранниками закрылась, оставляя нас с их командиром наедине.

– Ох, и влипли вы, ваше высочество! – усмехнулся он довольно. – Удивлены? Просто я вас видел в крепости на границе, когда вы только прибыли в Татисфил. Ну и грех не запомнить такие глаза! Да и наряд произвёл впечатление. Конечно, без юбки он уже не тот, но вполне узнаваем.

– Ясно. И что, сильно влипла? – выгнула я бровь, пряча свой страх.

– Император такого предательства не простит. Но для нас это даже хорошо.

– И чем же?

– Когда он вышвырнет вас из дворца, мы отлично проведём с вами время! Принцесс у меня никогда не было, да и в дальнейшем не светит! – подмигнул он мне, расплывшись в похабной улыбке.

– Гук не отдаст меня вам, – произнесла как можно уверенней, чувствуя, как от ужаса спину покрыл холодный пот.

– Фаворитку же отдал, а с ней он не один год развлекался. Горячая, кстати, штучка. К вам же он и привыкнуть-то ещё не успел.

– Айрин?! – прошептала я потрясённо, не в силах поверить в такую жестокость мужа.

– Ага. Ну, не то чтобы отдал... Приказал выкинуть, а перед этим напоил её возбудителем, вот она и проявила невероятную сговорчивость. Надеюсь, вы тоже не станете сопротивляться?

В коридоре послышались шаги, и озабоченный извращенец наконец заткнулся. Я, кажется, и не дышала, глядя, как открывается дверь. Появившийся на пороге Чимин, увидев кого поймал в свою ловушку, застыл каменным изваянием, ошеломлённо моргая.

– Ну и чего ты встал? Дай пройти!

Раздражённый голос супруга вынудил нас с Паком синхронно вздрогнуть. На секунду задумавшись, он всё же нехотя шагнул в сторону, открывая своему императору обзор на его собственный кабинет. Чувства в широко распахнутых глазах Гука менялись как в калейдоскопе: недоумение, неверие, боль, злость. И последним аккордом – презрение. Сделав несколько шагов вперёд, он замер. Под взглядом, полным ненависти, я, кажется, умирала от раздирающих сердце боли, вины и стыда. Хотелось закричать: «Прости меня!» Объясниться, рассказать всё без утайки... Но я словно парализованная просто стояла не в силах пошевелиться или выдавить из себя хоть слово.