На учебу я вышла в четверг и тотчас с головой погрузилась в бурную студенческую жизнь. Близились зачеты и нужно было успеть сделать очень многое — контрольные, конспекты, рефераты… А вишенкой на этом торте жизни была курсовая, о которой мне даже думать было страшно.
С Виолеттой мы встретились только в субботу и, что самое забавное, на потоковой лекции по математическим методам в экономике, по которому она должна был провести у нас зачет — Филипп Георгиевич так и не выздоровел. Кстати, мнения о Виолетте на нашем потоке разделились. Часть студентов считала её крутой преподшой, к тому же многие девчонок продолжали заглядываться на неё, что безумно бесило. А часть студентов считали, что нам не повезло — у кого-то из парней брат учился на факультете Виолетты и рассказал о том, какая она принципиальная и требовательная, как ужасно ко всему придирается и на какие жертвы идут несчастные студенты, чтобы сдать ей зачеты и экзамены. По потоку поползли слухи о том, что Малышенко — строгая и высокомерная, и что на зачете нас ждет «настоящее веселье».
Слыша все это, я лишь ухмылялась про себя. Мне нравилось, что у Виолетты имидж Северуса Снейпа, а нежной и ласковой она может быть только со мной. Честно сказать, я не была уверена, что без проблем сдам ей злосчастный зачет. С другой стороны, я точно знала, что смогу найти метод, который заставит Виолетту быть ко мне снисходительной…
В субботу я ждала её так, как никогда не ждала ни одного из преподавателей. И едва только Виолетта появилась в аудитории за минуту до звонка, как я стала улыбаться. Смотрела на неё и не могла сдержать себя. Мне хотелось вскочить, подбежать к ней, обнять — прямо при всех. Но я сидела на своем месте рядом с проходом, по которому она спускалась, и смотрела на неё. А вот Виолетта на меня не смотрела — с совершенно невозмутимым видом прошла мимо, словно я была не её Танечкой, чьи фото дразнили её, а бетонной стеной. Даже не улыбнулась в ответ!
«Ну ты и сволочь! Просто прошла мимо!», — написала я ей, пряча руку под партой. В это время Виолетта уже находилась за кафедрой и вытаскивала что-то из своего кожаного дипломата. Её телефон лежал на столе, и я жадно наблюдала за тем, как Виолетта берет её и отвечает мне — все с тем же холодным видом.
Я думала, она напишет что-то язвительное, но ошиблась.
«Я скучала», — было написано в её ответном сообщении.
