Я нахмурилась. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Кажется, я не переживу, если Ксю сейчас начнет доказывать мне, что ее Андрей — хороший человек. И конечно же, имеет отношение к Виолетте не больше, чем я имею отношение к ядерной физике.
— Это ничего не меняет, Ксюша. Не защищай его, пожалуйста, — попросила я.
— Я не защищаю, — жалобно ответила сестра. — Просто я совсем ничего не понимаю. Или… — Она вдруг осеклась и посмотрела на своего парня. Тот кивнул, что вызвало во мне новый приступ раздражения. Они ведут себя так, словно их связывает какая-то общая тайна.
— Я вызываю полицию. Тебе придется нести ответственность за свои поступки, — предупредила я Андрея злым голосом. — Ты подставил Виолетту. И ты будешь наказан, клянусь, я сделаю все, чтобы тебя посадили. И не смотри так на дверь — сбежать ты не сможешь. Мальчики тебе не дадут этого сделать.
«Мальчики» согласно закивали, а Кайрат хищно оскалился, и только Илья снова схватился за лоб. Андрей почему-то улыбнулся — как-то печально; так улыбаются уставшие люди, которым надоело нести свой груз на плечах, но которые никак не могут остановиться и сбросить его.
— Нам нужно поговорить, — сказал он вдруг. — Она, ты и я. Без посторонних, — кивнул он на моих друзей.
— Не позволю, — ощетинился Кайрат, но Андрей не обращал на него никакого внимания.
— О чем ты собрался разговаривать? — сощурилась я.
— Узнаешь.
Мне оставалось лишь коротко рассмеяться.
— Я не собираюсь оставаться в одном доме с тобой и с Ксю. Я не знаю, что у тебя в голове. Может быть, ты псих.
— Твои друзья могут подождать тебя за стеной в коридоре. Ты настолько меня боишься? — прямо спросил Андрей.
— А что, если и так? — с вызовом спросила я. — Бояться — это нормально. Знаешь ли, инстинкт самосохранения никто не отменял.
— Я не сделал ничего такого, чтобы ты боялась меня. Твоя сестра дорога мне. И мне неприятно слушать о том, что я могу сделать ей больно.
— Ах, какие мы нежные — всплеснула я руками. — Ему неприятно, посмотреть только! А совершать преступления и подставлять других нам, наверное, приятно?
— Я серьезно. Давай поговорим. Втроем. Ты будешь жалеть, что упустила этот шанс, — ответил с кривой усмешкой Андрей.
— Не привыкла жалеть, — с вызовом ответила я. — Слабо говорить при всех?
— Слабо, — не поддался на провокацию Андрей. — Предлагаю последний раз, Таня. Если отказ — можешь вызывать ментов. Мне плевать. Только тогда я буду молчать. И поверь, это не в твоих интересах, раз Малышенко тебе так дорога.
Я решилась. Сказала, что согласна выслушать его, и попросила друзей уйти, пообещав, что в случае чего подам знак. Я не знала, что услышу — правду или ложь, и на всякий случай нащупала в свой сумочке газовый пистолет. А еще — включила запись на телефоне. Тоже незаметно.
— Если что, кричи громче, мы услышим, — заявила Аделина на прощание и ребята покинули квартиру Андрея, заставив меня подумать, что таких друзей, как они, нужно еще поискать.
Мы остались втроем. Я, моя сестра и он.
Мы очутились на кухне. Обычной мужской кухне. Светлой, довольно чистой, без всяких украшений, цветов и множества посуды. Лаконичность и простота были девизом дома Андрея. Возможно, он совсем недавно переделал сюда — ремонт был свежим, а мебели — немного.
Я привыкла к тому, что злодеи всегда вредят. Делают гадости, нападают исподтишка, устраивают словесные баталии, в конце концов! В общем, всеми силами показывают свою сущность. А вместо этого всего Андрей накинул футболку и поставил чайник. Это было так обыденно, так… нормально, что я почему-то опешила.
Тот, кто подставил мою любимую женщину, собрался поить меня чаем — да не просто чаем, а с чизкейком. Этот чизкейк, видимо, был куплен для Ксюши — она ведь их так любит. И это напрягало меня еще сильнее. Еще сильнее заставляло задумываться, что этот человек хочет от моей сестры.
— Отравил, что ли? — мрачно спросила я, глядя на большую кружку с горячим чаем. — Или просто плюнул?
— Как тебе больше нравится, так и думай, — ответил Андрей, запрыгивая на подоконник.
— Я думаю, что ты — моральный урод, — сообщила я, закидывая ногу на ногу. — Нравится?
— Мне все равно.
— Перестаньте, — попросила сидящая рядом со мной Ксю. — Давайте поговорим. Андрей, про Василину Окладникову — это правда? — Она была бледна, и в эти часы она напоминала мне испуганного олененка, который в панике водит ушками, не понимая, что происходит.
— Правда, — кивнул Андрей. — Прости, что не сказал тебе сразу.
Ксю снова запустила руки в растрепанные волосы.
— Но почему? Почему молчал? Почему не мог объяснить.
— Боялся, что ты не поймешь.
— А все остальное она точно поймет, — ядовито заметила я. — Особенно часть про наркотики. Где ты их, кстати, достал? И как думаешь, сколько тебе дадут, когда я позвоню в полицию?
— Нигде и нисколько. Я не подставлял Малышенко, — нахмурился Андрей. — Уясни это. И слушай меня, не перебивая. Только сначала покажи телефон. Никаких записей.
Пришлось доставать телефон из кармана джинсов, на котором я, конечно же, успел включить диктофон.
— Свою пугалку тоже не вытаскивай, — предупредил Андрей.
— Какую? — похлопала я ресницами.
— Ту, которую ты прячешь в сумке. Распылишь — и всем достанется.
Вот же глазастый, а! Все просек.
— Давай уже говори, что хотел. У меня нет времени, чтобы тратить его впустую. И у полиции — тоже, — любезно подчеркнула я.
— Я рассказываю это не из-за твоей Виолетты, — сказал Андрей, выключая мой телефон, и в его голосе послышалось презрение. — И не из-за тебя. Только из-за нее.
Он посмотрел на Ксюшу, и в его взгляде я вновь увидела нежность, которую ему так хотелось скрыть.
