— А это что? — вытащила она большую коробку. — Зеркальный шар?
Я кивнула, пытаясь выровнять дыхание.
— Да, в комплекте с моторчиком и светодиодным прожектором.
— Интересно.
— Так говорят тогда, когда что-то не нравится, — хмыкнула я.
— Я говорю: «Интересно», — когда мне действительно интересно. Когда мне что-то не нравится, я говорю, что мне не нравится, — спокойно ответила Виолетта. — Тебе пора понять, что я прямой человек. Иногда — излишне прямой.
— Такой прямой, что даже не смогла нормально признаться мне в любви, — возмутилась я в шутку и ткнула её локтем в бок. Она рассмеялась.
— Рядом с тобой я даю сбой.
— Звучит так, словно ты робот, — улыбнулась я.
— Роботы не умеют любить, — парировала Виолетта, устанавливая на столе проектор — он был компактным и имел специальную подпорку.
— А ты умеешь? — спросила я, внимательно наблюдая за каждым её действием. С техникой Виолетьа обращалась куда лучше, чем с елкой.
— Это я должна спросить у тебя, — отозвалась она. — Дай, пожалуйста, мотор.
— За поцелуй! — весело объявила я. Виолетта смазано коснулась губами моей щеки и забрала моторчик, установил на него шар и выключила верхний свет. По темным стенам и потолку тотчас закружились разноцветные огоньки, создавая атмосферу праздника. Я залюбовалась ими — мне казалось, будто в моей душе точно так же сияют чувства. Я даже хотела сказать об этом Виолетте, однако не успела — почувствовала легкий запах гари.
— Маффины! — воскликнула я и помчалась на кухню. Прелесть, словно специально, кинулась мне наперерез, и я снова лишь чудом не запнулась об нее. Несколько маффинов действительно подгорело, при этом некоторые другие оставались еще не до конца пропеченными внутри. Видимо, я неправильно выбрала температурный режим. Было обидно.
— Да, хозяюшка, — заглянула мне через плечо Виолетта. — Десерты явно не твое коронное блюдо.
— Весело тебе? — сердито спросила я.
— Немного.
— Тебе весело, что я расстроилась? — стало обидно мне.
— Мне весело наблюдать на своей кухне свою девушку. Это так мило, — положила голову мне на плечо Виолетта. Дома она становилась мягкой и милой — совсем не та жесткая преподша из университета, которую бояться студенты. — Не переживай, Таня. Ничего страшного не произошло.
