Омен 4: Побуждение

Джонатан Шеффер против семи самураев

В этот момент вдалеке раздался протяжный, жуткий звук сирены, будто предупреждая о чём-то страшном. Делия Азия Виейра сразу же активировала все свои сенсоры, нацелив их на окружающую местность. Внешняя обстановка начала постепенно формировать тревожную картину. Она обнаружила, что находится на краю какого-то охраняемого периметра — на территории, о которой она не знала ничего. Высокие бетонные стены с колючей проволокой на вершине окружали её, словно создавая непреодолимый барьер.

Она оглянулась и заметила несколько бронированных транспортёров «Хаммер» у ворот какого-то заброшенного здания. Внешне оно выглядело как производственный цех из красного кирпича, высотой около пятнадцати метров. Дома, как будто мрак сгущался вокруг этого места, так что не было видно ни дверей, ни окон, только пустые, мертвые стены. Инстинкт подсказывал Делии Азии Виейре, что здесь что-то не так, что этот объект не должен существовать в её планах.

Скользнув взглядом по окрестностям, она заметила, что территория была абсолютно пустой. Тихо, не было ни шагов, ни шума — ни теней от людей, что могли бы двигаться вдоль стен, ни живых существ, кроме неё. Но стоило ей сосредоточиться на здании, как вдруг тишина была нарушена.

Изнутри этого огромного и пустого здания раздались странные звуки — сначала слабые, глухие стуки, словно металлические предметы падали на бетонный пол. Затем — жуткие крики, отчаянные, как если бы кто-то был в ловушке, пытаясь выбраться. Крики были как от человека, который потерял всякую надежду, но с каждым мгновением становились всё более мучительными.

— Пожалуйста, не оставляйте меня! Помогите! — завопил чей-то голос.

Он был искажённым и срывающимся от страха, будто этот человек был на грани безумия. Он продолжал умолять, но не о помощи. Его слова превращались в дикие рыдания, переходя в ужасные хриплые стоны. Каждый крик звучал, как звон, от которого сжималось сердце.

Затем, на секунду, всё стихло. Казалось, что звук ушёл, но спустя мгновение, из самых недр здания вырвался страшный, жуткий вопль, который эхом отозвался в пустом городе. Это был крик боли, отчаянья и боли, настолько сильный, что даже стены казались его поглощать.

— Нет... нет! Я не могу больше! Не могу! — срывающийся голос продолжал звучать в пустоте, как крик души, разрываемой изнутри.