Скорпион предпочитает макиато

Глава 3.

Я растерялась от неожиданного вопроса и лишь проблеяла что-то невразумительное, из которого художник понял, что «мне нужно время все обдумать». И это несмотря на то, что я определенно знала, что согласна, даже не имея понятия, куда и к чему меня приведет эта авантюра. Парень прошел вглубь комнаты и задержался около мольберта.

Я смотрела на его спину и стройные длинные ноги.

- Меня зовут Крис, - сказал он и обернулся, стреляя в меня своими раскосыми шоколадными глазами.

Что мне сейчас нужно сделать?

- $120 - час, - коротко сказал Крис, не двигаясь с места, а мне, загипнотизированной его проникающим в самую душу взглядом, лишь оставалось кивнуть. - И оставим официальный тон.

Как и в первый раз, я торопливо подошла к низкому диванчику и принялась раздеваться, поглядывая в окно. Интересно, сколько девушек и парней точно так же стояли и, механически расстегивая пуговицы на одежде, смотрели из высокого окна мастерской на Карлов мост? Я аккуратно сложила теплый вязаный свитер светло-зеленого цвета и узкие черные джинсы на сидение. Неуверенно снимая нижнее белье, я бросила торопливый взгляд на свои ноги.

- Побрилась? - в его голосе я услышала задорные нотки.

На моих щеках можно было приготовить яичницу.

- Да, - глухо ответила я и посмотрела на середину комнаты. Пока я раздевалась, художник успел передвинуть высокий комод почти к самому мольберту, на котором уже стоял чистый холст.

Крис указал мне плавным взмахом руки на комод, и я неуклюже подошла к нему.

- Садись.

Приняв команду, я уперлась руками в столешницу и обнаружила, что она гораздо выше моей талии, а потому взобраться на мебель будет непросто. Я слегка присела и с силой оттолкнулась от пола, вытягиваясь на руках, но лишь больно ударилась лобком о край комода. Я предприняла вторую попытку, навалившись грудью на столешницу и подтягиваясь нижней частью тела, которая тоже с треском провалилась. Собрав всю волю в кулак, я развернулась лицом к парню и уперлась руками в поверхность комода, параллельно заскользив ступнями по его гладкой передней стенке. Мои попытки прервали крепкие мужские руки, которые подхватили меня под подмышки и подняли на воздух, как маленькое дитя. Продержав меня в воздухе не более секунды, они усадили меня на гладкую холодную поверхность комода. Лицо художника оказалось почти напротив моего, и я впервые увидела, какие у него длинные ресницы.