Скорпион предпочитает макиато

Глава 17.

Мы с Яном подъехали к моей квартире далеко за полночь. Измотанные проведенным в ветеринарной клинике временем, мы остановились и просто молча сидели, выключив мотор и прислушиваясь к спокойному дыханию девятимесячной Капри, которая спала на заднем сидении автомобиля, укутанная в теплое одеяло. Мы пробыли в стационаре ровно столько, сколько потребовалось собаке, чтобы выйти из наркоза и забыться, наконец, спокойным сном в тепле и заботе. Втайне я надеялась, что у Яна получится взять больное животное на время к себе, но я получила вежливый отказ: у его отца была сильнейшая аллергия на шерсть. Я понимала, к чему может привести появление собаки в арендуемой квартире, но решение было принято, и мне оставалось лишь надеяться на удачу.

- Спасибо большое за помощь, - сказала я, почему-то смущаясь. Мне показалось, что сегодняшний день был особенным для нас обоих.

- Да ерунда, - отмахнулся чех, но я знала, что он тоже здорово переволновался.

- Спасибо, что оплатил часть расходов. Я верну тебе сразу с ближайшей зарплаты, - мне было неловко оставаться у Яна в долгу. За операцию и сопутствующие ей процедуры пришлось заплатить больше, чем я рассчитывала.

- Ерунда, - повторил он.

Мы с трудом занесли собаку, весившую, по меньшей мере, двадцать килограмм, в мою квартиру, чертыхаясь на ходу и врезаясь в перила на лестнице. Капри поскуливала, постепенно полностью отходя от наркоза, и я зашептала какие-то ласковые слова ей в мягкое опущенное ухо.

- Ты справишься с остальным сама? – спросил он, очутившись в прихожей. Впервые в моей квартире был парень, и я мельком оглядела комнату, проверяя ее на наличие порядка.

- Да, - уверенно солгала я. Мне предстояло вколоть собаке антибиотик через несколько часов, и я ни капли не представляла себе, как это сделать.

- Хорошо, - кивнул Ян. – Я завтра уезжаю за город, надеюсь, у тебя здесь все будет хорошо.

- Да, конечно. С Рождеством тебя, - я слабо улыбнулась, чувствуя, как сон заключает меня в свои объятия.

- И тебя, - Ян кивнул мне на прощание и торопливо покинул квартиру, а я осталась стоять посреди прихожей, рядом с беспокойно посапывающей собакой, уложенной на мягкий коврик.

В эту ночь я не сомкнула глаз: Капри скулила, завывала и ворочалась, пытаясь скинуть с лапы наложенный гипс. Мне никак не удавалось сделать ей укол антибиотика, чтобы снять боль, и я молила Бога, чтобы ко мне не заявились раздраженные соседи. Отходя от наркоза, собака описалась на коврик, и мне стоило титанических усилий сдвинуть ее с места, чтобы вытереть пол и постелить что-нибудь другое. Под утро мне удалось закрутить Капри в покрывало и трясущимися от стресса руками вколоть дозу лекарства. Собака взвыла и попыталась ухватиться зубами за мой локоть, но я вовремя отдернула руку. Обессиленная, я свалилась рядом с ней и закрыла глаза.