whole life on the road.

24

- Ты не Оксимирон. Ты - клоп-вонючка, - крикнула Ульяна, убегающему Мирону.

- Я понимаю, почему клоп, но почему вонючка? - спросила Женя.

- Он вылил на себя флакон одеколона, и теперь его, если не видно, то слышно за километр, - ответила девушка, открывая окно в гримерке. - Свежий воздух, господи! Понимаешь, даже я уже им пахну или воняю, я еще не определилась.

На самом деле, все было далеко не так фатально, как говорила Уля - ей ведь было свойственно немного больше раздражаться на Мирона в мелочах, чем в глобальных проебах, когда он словно закиданный предъявами и осуждениями, словно камнями дворовой пес, приходил к ней и ластился к единственным рукам, которые не обидят. Девушка его не прогоняла, выслушивала и пыталась похвалить, всякий раз удивляясь, чем он заслужил такое отношение мира к себе, что, кажется, не у него, а у всех остальных.

- Ты ведь не злишься, - рассмеялась Женя.

- Конечно, нет, - пожала плечами Власова. - Я возмущаюсь по мелочам, это уже норма, если честно, поэтому никто не обижается друг на друга.

Это были приколы из разряда "зачем тебе расческа, если у тебя нет волос? а тебе зачем лифчики?", за которые хорошо бы и по морде съездить ногой, но никто никого не бьет, ограничиваясь емким "нахуй - это туда, попутного ветра в задницу", потому что они больше, чем семья, а бывает и не такое.

- А зачем тогда?

- А пусть не расслабляется, - усмехнулась она, выходя из комнатки. - Согласись, что ему слишком много разрешается и прощается, а он, откровенно, ебанько и распиздяй. Он же гостей встречает в футболке с пятном, штанине в носке и отпечатком подушки на щеке.

На самом деле, тода все видели действительно настоящего Мирона, который не всегда может выглядеть хорошо - может лежать на диване в шелухе от рыбы и с бутылкой пива, пока по телевизору идет любой матч под комментарии Губерниева, что, кажется, сейчас вылезет из экрана и начнет убеждать в том, что шансы есть, нужно только бежать, бить или стрелять. Мужчина часто мог лениться, прокрастинировать и тупо откладывать на завтра, что нужно было сделать еще вчера.

- Не всегда.

- Меня всегда, - ответила Ульяна, пожав плечами. - О, уже скачет, дикий лось.

На самом деле, она так-то и гостем не была - частью жизни - ей  можно не вести себя дико осторожно, сидеть на диване, сложа руки на коленях - девушка сразу заходила на кухню, чистила пепельницу и ставила вариться бульон, параллельно включая воду в раковине. Федоров курил только на кухне, постоянно пропаливая скатерти, а иной раз залазил на старый подоконник, который, ей-богу, держалась на соплях и честном слове.

Он жил не в особняке, не в пентхаусе и даже не в центре - чуть ближе, чем переферия и значительно дальше, чем скопление всех дико андеграудных и, казалось бы, знаковых для него мест. Ютился со своим эго в небольшой двушке с самым обычным ремонтом без какого-либо стиля и задумки: ни лофт, ни гранж, ни хай-тек - самые простые обои, купленные "на отъебись" от Власовой с ней же в строительном магазине у дома, минимальный набор техники для человека, который дома только спит и иногда ест, кровать, диван, пара кресел, шкаф с вещами да пара-тройка миллионов на счетах - вот и все, что он скопил за тридцать четыре года.

Если бы пришлось резко уезжать, то вся жизнь Мирона уместилась бы в рюкзак с парой тетрадок, документами, деньгами и какими-то вещами на первое время: самое нужное у него всегда в голове, всегда в сердце и всегда с собой. Его ничего так-то не держит, ведь вся жизнь в пути, а дорога - роднее отчего дома - только страшнее всего для этого скитальца и кочевника даже не отсутствие огонька ночлежки, а пора возвращаться домой.

- Ты определись клоп или лось, - хмыкнул Илья.

- Оксимирон, это страшнее всего, - усмехнулась Уля.

Он сам загнал себя в рамки настолько, что принял эти решетки за хитиновый покров и защиту от внешнего мира, сам признает, что вылезать из скорлупы пора, но как-то не получается, потому что получится что-то вроде "с корабля на бал" - только из зоны комфорта на минное поле, где Мирон обязательно взорвется.

- Звучит, как болячка.

- Болячка и есть. Звездная болячка. Я - звезда, как тяжело быть звездой!

Девушка всегда говорит это в шутку, улыбается и уходит, чтобы сесть на заднем дворе и в очередной задуматься о чем-то неважном никому, кроме нее. В общем и целом, это ни к чему никогда не приводило, кроме четкой мысли, что все пора заканчивать и откладывать таки туры в долгий ящик, вешать бейдж на крючок и говорить наконец-то "я - пасс". И с одной стороны ей дико хочется бросить все, отдохнуть, выбрать более спокойную работу, но а как же концерты, попойки, прогулки и незабываемый вайб путешествия легендарной кру?

Уля бы рада сейчас проснуться без лишних мыслей в своей квартирке и пойти на работу, как и должно быть - только в ее жизни все к черту и не по плану: они ведь дети Фортуны и метят судьбою в романы.