whole life on the road.

34

- Меня к вам послала Женя, - проговорила Уля, забежав в номер к Ване и Мирона.

- Опять к чертям? - пробурчал последний, укутавшись в одеяло.

- Нет, сказала, что вам пиздец, и вы блюете дальше, чем видите, - ответила она, подойдя к кровати. - Что вы ели? Опять по каким-то забегаловкам шлялись?

- Не кричи, пожалуйста, и без тебя тошно, - прошептал Руд и, открыв глаза, вздрогнул, увидев пристальный взгляд друга. - Господи, блять, спаси и сохрани, хули ты так пугаешь?

- Без меня, конечно, тошно, но мне нужно понять, что с вами. Отравились вы просто или инфекция какая-то?

- Мы ели какие-то типа чебуреки на углу, скорее всего, это они, - Федоров поморщился, закрыв глаза. - Надеюсь, я сдохну.

- Я тебе сдохну, - он залез под одеяло с головой. - Ну, и куда ты собрался?

- На тот свет.

- Боже, дай мне силы не применить силы, - прошептала Власова, сложив руки, и вышла из номера, после чего Мирон скинул одеяло, выдохнув.

- Я, может, сейчас хуйню скажу, но, думаю, не время строить из себя железного Феликса, потому что тебе даже хуевее, - проговорил Ваня. - Ты еще какую-то хачапурину сожрал.

- И я чувствую до сих пор ее вкус, - он подскочил и побежал в ванную.

- Беги, Форест, беги. Я скоро тебя сменю на постаменте жертв уличной еды.

- Куда ты дел Федорова? - произнесла Уля, перебирая в руках какие-то таблетки, пакетики с порошками. - А, я поняла.

- Караул ведет, пошел отметиться о принятии службы, - выдохнул Евстигнеев.

- Руд, оставь свой яд для чего-то, ладно? Надеюсь, вы уже все выяснили между собой, и ты поумеришь свой пыл в ближайшее время, - ответила она, присев на кровать.

- Ты носишься с ним, как дурень со ступой. Мирон то, Мирон это, Мирон пятое-десятое, - проговорил он. - Я знаю, что вы вместе, и все у вас будет хорошо, желаю вам детей побольше, счастья и здоровья. Закрыли тему.

Потому что Ваня считает, что Федоров ее просто не заслужил, но и не говорит, что Власова должна быть с ним - если ей по кайфу так, то здесь его полномочия, как бы, все, заканчиваются, сделал все, что мог. Руд, вроде бы, и молчит, но эта тишина хуже любых выяснений отношений и драк, потому что с недомолвок все и начинает всегда разрушаться. Людям ведь дан был дар речи не для того, чтобы они давили в себе слова, негодование - чтобы они могли выяснить что-то, сказать другом человеку о том, что его нечто беспокоит или не устраивает.

Мирон медленно сползает по стене, вытягивая ноги вперед, благо, что пока не протягивает, и все прекрасно слышит. Как же он от этого устал - хочется выползти и спросить, что еще кого в нем не устраивает, мало ли как-то измениться нужно, чтобы быть хорошим для всех, чтобы быть хорошим мальчиком.

- Да, Вань, ношусь, - проговорила Ульяна. - Потому что люблю, и он мне нужен.

- А на остальных похуй, да?

- Нет, это ты так думаешь и хочешь видеть, - выдохнула она, прикрыв глаза. - Ладно, дело твое.

- Ну, конечно, это проще всего. Дело твое.

- Я не собираюсь тебе ничего доказывать, оправдываться перед тобой или извиняться, - Власова встала на ноги, взяла со стола стаканы и воду, развела в них какой-то порошок. - Пей. Проблюешься еще пару раз, и станет легче.

Евстигнеев забрал стакан, коснувшись пальцами ее руки - Уля даже не дернулась и, медленно подойдя к двери в ванную, постучала в нее.

- Мирон, ты в порядке?

- Я на свидании с белым троном, - послышалось в ответ. - Все по плану.

- Возьми, пожалуйста, лекарство. Выпьешь - полегчает через минут двадцать, и тут Ване скоро нужно будет подменить тебя, - Руд вскочил с кровати. - Уже нужно.

Дверь открылась - из ванной выполз Федоров, плюхнувшись в последствии на кровать.

- Ты как себя чувствуешь? - тихо спросила она. - Очень плохо?

- Нормально, трусит немного, а так все хорошо. Он тебя не обидел?

- Нет, с чего ты взял? - улыбнулась Ульяна, взяв его за руку. - Все прекрасно, Миро, правда.

Вдвоем же прекрасно понимают, что это не так: он кивает, выпивая лекарство, и, заворачиваясь в одеяло, тянет ее за собой, укутывая чуть ли не так сильно, что видны только одни глаза.

- А вы уверены, что мы втроем влезем? - поинтересовался Ваня. - Я, конечно, не против, но...

- Игоревич, меньше текста, пожалуйста, ложись и заткнись.

Власова вздохнула, глядя на Евстигнеева, лежавшего напротив нее, когда Мирон мирно посапывал ей в затылок, вырубившись почти сразу, как голова коснулась подушки, а руки крепко обняли хрупкую и любимую девушку за талию.

- Закрывай глаза, - прошептала она. - И спи. Будет легче.

- Уверена?

- Обещаю.