whole life on the road.

31

Мирон был счастлив: держал Улю за руку, кружил в глупом танце у двери какого-то бара, проворачивая ее под рукой, и, громко смеясь, закидывал ее на плечо перебегая дорогу на мигающий зелёный, когда на губах, кажется, все еще оставался сладкий, вроде, со вкусом персика, и липковатый блеск девушки. Власова только улыбалась, иногда пищала и просто спокойно дышала полной грудью: сейчас ей ничего не мешает, сейчас ей не нужно хватать с бара кофе и бежать в офис, проходя мимо трех газетных киосков, где мелькает имя ее начальника, сейчас ее никто не отправит по телефону, потому что времени мало, дело не терпит, а она невероятно классная, поэтому справится.

Федоров чувствует себя действительно нужным; чувствует, что энергии ему хватит на тысячу альбомов и столько же туров, потому что в тридцать четыре года у него только все началось; он чувствует себя по-настоящему живым, как будто упали шторы, и его слепит яркое многообразие цветов окружающего мира: чертов нуар наконец-то исчез. Ему бы ручку и листок - он вам расскажет и вечном конфликте писателя, и кто убил Марка, и кто будет следующим Темным Лордом, потому что в таком состоянии Мирон бывал только после бутылки водки, на хорошем таком веселе, или рядом с ней, со своим образом женщины, с которой, казалось, ему никогда не быть.

У него вечно под ногами кто-то мешался, да, именно так, даже Ваня в каком-то смысле ему не давал спокойно жить, какая бы дружба у них ни была, но когда в истории появляется девушка, обычно, чуть ли не братья становятся врагами - данные персонажи обошлись без этого. Наверное, и слава всем силам, а то развал их команды не переживут уже больше фанаты, чем букинг, которому и так осталось недолго.

- А от кого ты там прятался? Очередные твои "старые" знакомые?

- Да.

По сути, Федоров не врал, но вдаваться в подробности о том, кто кого там видел ему очень не хотелось, времени и так было немного, а тратить его на выяснение "что же делать дальше" он не горел желанием: будущего, прошлого нет, остался только точный момент. Магия какая-то: хрупкая, невидимая, одно неловкое движение - исчезнет, что больше никогда не вернёшь, а на глаза снова опустится проклятый сто раз нуар.

Уля, если честно, тоже не собиралась выяснять, от кого ее там прятали и зачем: не пройди они мимо - ничего бы не произошло, продолжались бы вечные прятки по углам, депрессии и рефлексии.

- Еще даже месяца не прошло, а я уже устала, - проговорила девушка. - Знаешь, ты можешь говорить, что я об этом пожалею и передумаю, но я уйду после этого тура.

- Уйдём вместе, - кивнул Мирон.

В его глазах - абсолютное принятие, абсолютное спокойствие. Мужчина принял решение, и тут уже ничего не переубедит его в обратном - Власова на его стороне, потому что сама прекрасно понимает, что выше головы не прыгнешь, а второй Олимпийский такими темпами вряд ли соберёшь, а у Федоров горит. Он хочет, а это хуже, чем когда у него что-то болит.

- И уйдём красиво, - рассмеялась девушка. - Ты точно уйдешь красиво.

- Но я ведь не навсегда и не с концами, - хмыкнул Мирон. - И я просто ухожу оттуда, где мне некомфортно, и вытаскиваю себя за свои же сраные рамки. Опять. В который раз уже?

- Давай не об этом, ладно?

Она не хочет о грустном, она не хочет о неизбежном, она не хочет говорить о том, к чему пришлось идти сквозь слезы и сломанные принципы, сквозь бессонные ночи и груду сомнений, сквозь буреломы и колючки лесов пограничных.

- Просто... Знаешь, как-то картинка не складывается, - Ульяна нервно кусает губы, видно, что еще сомневается или до конца не верит. - Вроде бы, все снаружи хорошо, а получается, что нет.

- Понимаешь, все приходит в упадок по разным причинам, и ничего не существует вечно. Даже Османская империя развалилась спустя 600 лет, - выдохнул мужчина. - Чтобы родилось что-то новое, нужно чем-то жертвовать. Все идет по кругу, и это когда-то заканчивается.

- И ты видишь, что вот уже все?

- Время БМ подошло к концу, - пожал плечами Федоров. - Мы выжали из этого периода, каждый, все, что мог выжать для себя. Интерес к нему, как к творческому объединение нового типа скоро сойдет на нет.

- И ты бежишь с корабля?

- А я не капитан, чтобы идти с ним на дно. Моя роль в качестве СЕО - не больше, чем реклама, - он усмехнулся. - Я не говорю, что меня тупо использовали, мы понимали, что пока это выгодно нам с Ильёй, все будет, как было. Сейчас мы приняли решение разойтись и не делить в суде ребенка.

- Кто-то еще в курсе? - Уля смотрит ему в глаза и видит полное принятие.

- Нет, команда узнает чуть позже, а весь остальной БМ на самом фесте. Это будет эффектно.

Это будет больно. Это будет подобно грому среди ясного неба. Только это точно будет: Мирон так решил, и решил намного раньше, чем начал об этом говорить.