whole life on the road.

26

- Ты уверена, что тебе не холодно? - спросил Мирон, накидывая себе на плечи плед. - Может, еще один принести?

- Нет, все в порядке, не волнуйся, - улыбнулась Уля, тихо рассмеявшись. - Прекрати так суетиться.

Он не может, потому что прогноз погоды придумали явно не для нее: надевать шорты и футболку в плюс пятнадцать, максимум, это же так логично, верно? Он не может, потому что, черт возьми и не отдавай, переживает за девушку, которая всю ночь спала рядом с ним на маленькой кровати, чтобы у него не было кошмаров, которая не выспалась сама, но не вернулась на свой первый ярус, когда мужчина более-менее успокоился.

Власова кутается в плед, подпевает какой-то песне, которую слышала на местном радио сегодня в душе, и улыбается, весело болтая ножками. Сейчас это ребенок, не знающий о проблемах, живущий только той мыслью, что через полчаса принесут мороженое и еще какие-то блюда, когда Федоров наблюдает за ней и видит все, что когда-то искал: маленькую и сильную девочку с добрыми глазами и таким же сердцем.

Потому что его она приняла; потому что его она выходила, вылечила, помогла расправить переломанные крылья; потому что Уля ничего не попросила взамен, когда Мирон упорхнул в открытое окно. Девушка знает, прочувствовала на себе, что сердце у него - дикое, не может быть к чему-то или кому-то привязано, и оно никогда не станет ее. Держать его в руках - одно, но иметь над ним не только физическую власть - совершенно другое.

- Прости, не могу, - выдохнул мужчина, когда Власова встала и пересела на место рядом с ним. - Замёрзла?

- Нет, - ответила она, оказавшись в его крепких объятиях.

Ей почему-то всегда пахло от него домом, наверное, из-за его постоянного нахождения у нее в квартире - лёгкий аромат самого обычного утра в небольшой спальне, когда Уля просыпается не одна, когда в коридоре валяются кроссовки, а рядом кто-то шевелится. Девушка скучала по началу их своеобразных отношений, когда она, стеснительная и немного наивная, не знала, что делать с ним, как реагировать и куда бежать в подобных ситуациях.

- Все хорошо, не волнуйся.

Сейчас ей проще и легче; сейчас Мирон не кажется злым и ужасным - скорее, чем-то неизбежным. Власова расслабленно выдыхает, ощущая себя по-настоящему защищённой и какой-то впервые живой, как из того мема, чувствует чувства.

- Ладно. Кстати, ты выспалась сегодня?

- Да, все в порядке.

Не выспалась она: мужчина то что-то говорил, то пытался запихнуть ее в себя, спрятать в свою хлипкую клетку, перевязанную растрепанными канатами нервной системы, чтобы не выскочила, не сбежала, не оставила его одного, как это делали многие, разламывая когда-то стальные, а сейчас, дай Бог, деревянные прутья. Она бы отдала ему свою, пожалуйста, ей абсолютно не жаль себя, почему-то Уля уверена, что Федорову это намного нужнее.

- Ты так мило сопел, когда тебя отпустило, - улыбнулась девушка, помешивая чай маленькой ложечкой.

Этот им никто не испортит, пока они вдвоем в тихой кафешке говорят ни о чем и о важном, обнимаются, кутаются в пледы, оставаясь наедине друг с другом - Мирон мог поцеловать ее в нос, она же - не пугаясь, чмокнуть в щеку. Они вели бы себя, словно влюблённые, если бы это не было действительно так: у Власовой по-особенному горели глазки, радостно, но и немного грустно, когда тоненькие пальчики касались слегка щетинистой щеки, и она понимала, что скоро это все закончится; мужчина мягко улыбался: не светил всеми тридцатью двумя, словно отражал лучи чего-то, а немного приподнимал уголки покусанных ночью им же самим, а так хотелось, чтобы это делала Уля, губ, дабы сдерживать все внутри себя.

Им только смотреть друг на друга бесконечно долго с полной уверенностью, что никто из команды это не увидит. Зачем же прятаться, если все поймут и примут? Чтобы было меньше вопросов, чтобы сохранилась особая романтика таких "свиданий", чтобы вся их любовь была окутана тайной. Маленькая девочка с двумя косичками рядом с огромным и злым рэпером, которого иной раз хорошо бы на поводок посадить, а не к людям на сцену выпускать - не сюжет для сказки?

Одна, которая существовала всегда и, возможно, будет всегда: в сказках только намёки да уроки, когда им бы настоящий замок и бал, пышное платье и элегантный костюм для настоящего принца - только вместо этого который год подряд их всегда ждут туровой меч, автобус, чемоданы, стадионы и клубы, ночлег в гостинице или хостеле и долгий путь домой, что для Власовой уже явно закончился.