whole life on the road.

30.

- Уля, а если серьёзно, что у вас с Вано было, потому что я с ним бухаю, но не всегда врубаюсь почему, - Мирон рассмеялся, непринуждённо пожав плечами.

- Люди выпивают, поскольку здесь не каждый все принимает стойко? - мужчина покивал мол что-то вроде того. - Был у нас когда-то корпорат БМ, когда мы оказались наедине в твоем кабинете...

- Надеюсь, вы не трахались на моем столе.

- По сути, стол уже не твой, - заметила девушка - Федоров снова кивнул. - Нет, мы не спали, даже не целовались, если честно. Так вот, мы оказались вдвоем, и Ваня сказал, что я ему нравлюсь.

- А ты его отшила? - уточнила он.

- Я сказала, что между нами может быть только дружба, потому что... Потому что я другого человека люблю, - Власова как-то грустно улыбнулась, пожав плечами. - Возможно, я теряю свое счастье, но даже если это так, пусть все останется на своих местах.

- Тебе так проще?

- Так будет правильнее, я думаю, - она кивнула. - Я не хочу гнаться за чем-то, да и сил уже нет, чтобы бегать за призраком семейной жизни, счастья и так далее. Я не хочу гоняться за иллюзией.

- Скажи, что ты слишком стара для этого дерьма, - усмехнулся Мирон, приобняв ее за плечо.

- Да не совсем уж и стара, но, - Ульяна запнулась. - Надоело просто, поэтому пусть все будет, как будет.

Мужчина замер на месте, увидев чуть ли не лицом к лицу Женю, Ваню и Порчи, которые спокойно прогуливались по улице, переговариваясь о чем-то своем, как это бывало обычно в номерах вечерами перед/после концерта. Федоров накинул капюшон на голову, резко толкнул девушку за столик какой-то кафешки, подвинул к себе ее стул.

- Ты что делаешь?

- Не сопротивляйся.

Власова особо и не собиралась, пока он не решил ее поцеловать. И сейчас тот случай, когда можно закатить глаза, сложить руки на груди и сказать "ой, не говори, что ты этого не хотела" - хотела, возможно, даже мечтала - она обняла его шею, позволив углубить поцелуй.

- Европа от России ничем не отличается, - хмыкнул Ваня, кивнув на них, проходя мимо.

Ах, парень, знал бы ты, кто это портит вам всем аппетит, сострил бы как-то лучше и с большим энтузиазмом, кроме ленивого комментария очевидного. А вокруг Мирона и Ули медленно смазывались краски вместе со звуками, превращаясь в какую-то вязкую, но приятно обвалакивающую субстанцию. Наверное, это и есть тот омут, в который им стоит нырнуть с головой - теплый, комфортный и без чертей.

Первый поцелуй всегда должен быть красивым и каким-то невероятно романтичным: свечи, лепестки роз, шампанское и так далее - явно не для того, чтобы спрятаться от друзей. Вроде же, взрослые люди, которым уже поздно прятаться по углам - ведут себя, как подростки, скрывающиеся по парадным от родителей.

- И что это было?

Ульяна посмотрела ему в голубые глаза, которые, на удивление, были впервые за несколько недель стали не колюще холодными, а согревающе тёплыми - камень с гордым названием Оксимирон дал трещину. На самом деле, он давно начал крошиться - все предпочитали это не замечать, списывали на кризис и неопределённость в жизни, а потом вовсе забили - девушка замечала, как с него сыпались сомнения и остатки истлевших во времени идей. Грустно и больно, но Мирон заканчивался, ярко начавшись, громко отгремев в середине своего пути.

Власову он любил несмотря ни на что: с ее постоянными качелями туда-сюда, с ее иногда непонятными наездами и суетной натурой, которая всегда желала Федорову только лучшего. Она его терпела. Она его понимала. Она всегда пыталась ему помочь или направить на тот путь, который ему действительно был нужен - только мужчина все время пытался наебать судьбу, сворачивал, шёл обходными дорогами.

- Я люблю тебя. Вот что это было.

Уля опустила голову и покачала ею - не может быть так, ему ж нужны были всегда по статусу выше, по росту ниже, а по уму тупее, чтобы он на их фоне богом был. Да, девушка готова хоть сейчас выдать ему в ответ тоже самое, но почему-то начала сомневаться. Это ведь Мирон: поиграется, надоест, бросит, а ей с этим все оставшиеся годы жить.

- Уверен?

- Конечно.

- Я тоже тебя люблю, - Власова уткнулась ему в грудь.