Бабочка в лапах паука

Отряд спасения

Никогда бы, ни при каких обстоятельствах Чимин не хотел оказаться в такой ситуации. Сейчас он наедине с тем, кого не взлюбил с самого начала, с тем, кто презирал его сущность и ни во что не ставил - его, так называемый, «враг». Он не может ему отдаться сейчас - это последнее дело, это значит предать себя, осквернить - уничтожить. Но что же он чувствует? Почему не принадлежит себе в достаточной степени, чтобы просто взять и уйти? Сейчас, стоя по другую сторону от дивана, тяжело дыша и стараясь сильно не вглядываться в черные глаза напротив, он помимо своей воли ощущает... желание! Чертово желание! Да-да! И желание это – мягко сказать - сексуального характера! «Боже мой, почему всё именно так? Это хуже всяких кошмаров».

Да, пусть на месте Намджуна сейчас был бы кто угодно, только не он! Испытывать влечение к тому, кого терпеть не можешь - от этого выворачивает сознание наизнанку. Ведь он тот, через кого он ощущает себя ничтожеством - сдать свои щиты сейчас - означает перейти в стан врага, стать этим ничтожеством, предав себя.

Но что он может, когда он не владеет собой полностью? Какая-то неведомая доселе сила просто берет над ним власть! Как же не вовремя эта омеговость... То, чего он так хотел когда-то, мечтал - его истинная сущность - сейчас она выворачивает ему суставы и ставит в коленно-локтевую. Эта природная сила, словно невидимой рукой тянется в данный момент к его мозгу, вытягивает оттуда нить, отвечающую за половое влечение, за животную похоть - наматывает её на кулак, создавая, таким образом, ощутимое напряжение. И напряжение это отнюдь не только в голове, нить тянется вниз, через всё тело, затягивает свой крепкий узел там - внизу живота, скручивает его по максимуму. А ещё гонит вниз кровь, отчего всё невообразимо зудит и просит разрядки. Ему стыдно за самого себя - ощущать всё это тошнотворно, Чимина выворачивает. Он словно кукла, за чьи нити дергает не какой-то там мнимый кукловод извне, а его собственное предательское нутро!​

Очень стыдно, позорно – сзади всё липко - Чимин так зарделся, что лицо девать некуда, щеки покрываются интенсивным румянцем, он тупит взгляд в пол. Раздавлен, смят...

Он медленно поднимает взгляд и смотрит на Намджуна затравлено, но с зарождающимися искорками вожделения. Мучительная борьба, которая как фильм, просматривается на соблазнительном личике - вся эта гремучая смесь только больше заводит альфу, хоть он и старается себя убедить в том, что недавний бета не может для него внезапно стать желанным. "Это какая-то дикость!" Но мозг, насквозь пропитанный запахом смазки и лавандовых феромонов совсем не желает принимать логические доводы разума - у него своей алгоритм. Он видит Чимина, такого крошечного и обольстительного, да к тому же сопротивляющегося своей сущности до последнего - дикий зверёк, загнанный в угол - и это заставляет восхититься его стойкостью... и возжелать. В этом маленьком омеге определенно есть стержень - и это распаляет огонь ещё сильнее. Жар языков пламени достает паха Намджуна, пробирается всё выше, обнимая грудную клетку и затягивая огненное кольцо вокруг горла - того гляди прорвется подступивший рык.