Dance Like Crazy

32

Чан вновь стоял около зеркала в своей комнате. Зеркало стояло около голубой стены и рядом с кроватью, которая застелена пледом цветом морской волны. Стены напоминали городскую старую больницу, в которой капитальный ремонт последний раз проводили лет тридцать назад. Дизайна здесь вовсе нет. Мебель раскидана по всей комнате как попало. Деревянная тумбочка, которая стояла с левой стороны от зеркала, портила весь вид. Совсем не к чему. Пальцы парня нажимая проводили по щёкам, тем самым натягивая улыбку. Снова пытался научиться улыбаться. Снова не то. Чан не мог понять, как у людей, которые окружают его, получается так улыбаться? Не наигранно, не фальшиво, как у него. Его улыбка выглядит глупо и убого. В отражении он видит совсем не то, что хотелось бы видеть. Чан нервно вздохнул и резко отвернулся от зеркала. Он подошёл к тумбочке. Встав к ней спиной, Чан облокотился об неё логтями. По щекам текли слёзы. Просто текли без всяких звуков из его уст. Просто текли, как вода с висок после того, как он умылся. Это вовсе не Чан. Когда это он плакал? Почему он плачет и из-за чего? Наверное, причина этому, это его "улыбка". Парню так хочется быть тем весёлым человеком. Человеком, который умеет улыбаться. Ему не хотелось отличаться от других, но из-за травмы приходилось. "Посмотри на свою улыбку, разве она красивая?", "Твоя улыбка с наполовину оголёнными дёснами ужасна!" - проносились эхом в голове парня. Он уже не мог так. Хотелось научиться этому снова, но детская травма преграда этому. Ему было всего лишь восемь лет, разве он заслужил это? Его телефон, лежащий на кровати, завибрировал. Звонок от Чанбина. Чан вытер слёзы рукавом свитером болотного цвета и подошёл к кровати, чтобы взять телефон и принять звонок.
-Ало? -голос Чана был довольно строгим и твёрдым, будто пару секунд назад по его лицу не текли слёзы.

***

-Опять у вас всё через жопу... -Чан со злостью посмотрев на Чонина -Чонин, я тебя уберу. Ей богу уберу! Сынмин, с каких пор ты то начал весь вид то портить? С Чонином что ли за одно? Геи ебаные. Зачем я вообще Минхо послушал, лучше бы поставил того, кого бы посчитал нужным, а не вас. Время ещё позволяет, так что могу убрать вас обоих в любой момент, учтите, уроды.
По щеке Чонина потекла слеза. Чан лишь ухмыльнулся и вышел из студии, громко хлопнув дверью. От шума у Чонина пробежала дрожь по телу. Слёзы начали капать одна за другой. Маска стала намокать.
-Чонин, иди сюда, -Сынмин тихим и грустным голосом.
Чонин молча подошёл к Сынмину и уткнулся в его грудь. Его грудь и он сам стали уже совсем как родные. Столько раз он утыкался в неё и тихо плакал, пока тот молча без лишних слов гладил его по его шелковистым волосам. Сынмин снова обнимал его и гладил его по голове, изредка трепав по волосам. Он грустно давил улыбку. Ким снова задумывался о том, сколько боли принёс Чан этому маленькому созданию, по его мнению, с именем Чонин. Аж думать было больно об этом.
-Сынмин, я уже заебался с этим, блять. Я хочу сдохнуть, понимаешь? Хочу один раз уснуть и на утро уже не просыпаться. Я правда настолько ужасный? Скажите мне правду, прошу. Не нужно ничего скрывать от меня, как делаешь это ты. Заебали меня уже в край, правда, -Чонин невнятным голосом.
Чонин обнял Сынмина за спину. Сынмин тяжело вздохнул.
-Лис, не говори такие вещи.
Снова пуля в сердце Сынмина. Он так ненавидел эти слова от Чонина, что даже уши начали болеть. Так не хотелось слышать высокий голос Яна, которые еле пробивался сквозь слёзы. Так хотелось упасть перед ним на колени и просить у него прощения за все отвратительные поступки Чана, связанные с Чонином, до того момента, пока его раны на сердце не заживут. В ту "ночь" Сынмин совсем не спал и думал только о Чонине. Он так боялся, что он что-то сделает с собой. Ведь Чонин такая личность, от которой можно ожидать всё что угодно. За ним нужен только глаз да глаз. Чонина постепенно начал успокаиваться. Он немного отошёл от Сынмина и взглянул на него. По его щеке стекала одинокая холодная слеза. Ведь ему тоже было больно. Но не от слов Чана. Ему было обидно, что его друг может делать такие вещи, как говорить обидные слова до боли слишком ранимому человеку. Сынмин знал, что Чан знает характер Чонина, ведь каждый раз видит его слёзы когда начинает слишком сильно сердиться и высказывать всё, что заседает на глубине души. Ему бы было плевать, если Чан сделал морально больно человеку, которого он просто знает, но когда он делает морально больно человеку, которого Сынмин так сильно любит, ему так и хотелось его убить. Из-за этого он и начал ненавидеть это бездушное создание. Глаза Кима были мокрыми, а на душе скреблись кошки. Чонин вытер рукавом своего свитера слезу, которая стекала по щеке старшего. Сынмин слегка улыбнулся. Он взял в свою тёплую руку подбородок Чонина, который слегка закрывала его чёрная маска. Сынмин тонул в тёмных глазах младшего. Чонин смотрел на Сынмина с недопониманием в глазах, хоть и разрешал делать то, что он делает. Парень хотел перевести свой взгляд на матово-розовые губы Яна, но к его сожалению, они были прикрыты чёрной маской, которая блокировала эту возможность. Сынмину так хотелось сдвинуть эту маску на его подбородок или снять её к чертям, чтобы наконец-то впиться в эти сладкие губы Чонина, которые он так часто мажет увлажняющим вишнёвым бальзамом для губ. И ему так хотелось попробовать на вкус этот бальзам с губ Чонина. Сынмин был уверен, что Чонин не будет против, если он это сделает. Сынмин до безконечности любит этого парня, который похож на маленького миленького лисёнка, и не представляет свою жизнь без него. Ему так хочется часами смотреть на Чонина и любоваться его красотой. Он влюблён в него по самые уши, что ему уже хотелось тихо плакать по ночам в подушку от этой любви, которую он так и не знал, куда деть. Но Сынмин хоть и каждый раз говорит себе, что нужно признаться, он никогда этого не сделает. Он будет хоть целую вечность скрывать эту любовь и прятать её всеми возможными способами, хоть Сынмин каждый раз в душе радуется, когда Чонин находит с ним даже самый маленький разговор. Ему так нравится, когда Ян обнимает его, держит его руки в своих. Но Сынмин всё равно не признается не смотря на свои обстоятельства.
-Смотрите не пососитесь.
Минхо стоял и с удивлением в глазах смотрел на парней, чьи лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Они и сами этого не заметили из-за своих глубоких раздумий. Если бы их не отвлёк Минхо, то наверное, они бы и правда поцеловались. А тот в своё время успел незаметно сфотографировать это зрелище. Как главный шиппер этих двоих, не каждый день такое увидишь.
-Да иди ты... -Сынмин повернувшись к Минхо.
Сынмин резко отстранился от Чонина. Минхо взял что-то с подоконника и быстро выбежал из студии.
-Удачно поебаться! -Минхо крикнул уже из коридора с улыбкой на лице.
-Обязательно в твоих мечтах! -Чонин крикнув в ответ Минхо.
-Ладно, давай репетировать, время уже много, -холодно сказал Сынмин и грустно вздохнул.
-Сынмин, ты забыл? -Чонин радостно улыбнувшись.
-Что забыл? -Сынмин с испугом повернувшись к Чонину.
Чонин подошёл к Сынмину.
-Уже полночь воскресенья, Сынмин. Ты разве не помнишь, что я обещал сделать? -Чонин улыбаясь.
Сынмин помрачнел.
-Йена, не нужно уходить... -Сынмин положив руку на плечо Чонина.
Чонин посмеялся и посмотрел на лампу.
-Почему же не надо, Мин? Я имею право делать то, что хочу, -Чонин опустил взгляд на пол, -Это был мой последний день, Сынмин. Спасибо вам за эти почти два месяца. Чан будет рад, когда увидет другого человека в этой хореографии. Спасибо, просто спасибо вам. Удачи вам в конкурсе. Прощай, чёртов Ким Сынмин -Чонин улыбнулся.
На глазах всё ещё были слёзы. Чонин направился к выходу. Он вышел из студии и закрыл за собой дверь. Сынмин оставался на месте и теперь он уже смотрел не на глаза Чонина, а на мрачную стену.
-Йена..? -Сынмин сказав в пустоту.