Тайна Оболенского Университета

20. С широко закрытыми глазами

Мы начинаем ценить свою жизнь особенно сильно, когда она оказывается под угрозой. Играя в смелую искательницу правды, я серьезно не думала о том, в какой опасной ситуации оказалась. За каких-то несколько месяцев в моем Университете убили преподавателя и трех студентов (я не сомневалась, что Лешу Фомина постигла та же участь, что и Дениса Лядова) из-за того, как много они знали. Теперь я четко сознавала, что если засвечусь перед их убийцами, то сама стану следующей жертвой. Меня охватила паника. Я даже была готова просить Смирнова отправить меня на программу защиты свидетелей, но все же поняла, что не смогу отказаться от собственной жизни. Всю дорогу до Университета из Москвы я думала только о том, что теперь делать и как быть.

Мы с Ариной вернулись в Оболенку глубокой ночью, и подруга сразу отправилась спать, утомленная бурными эмоциями. Она даже не заметила моего молчаливого настроения и всю дорогу без умолку трещала про зимний бал. В отличие от Ринки, мне спать совершенно не хотелось. Я приняла горячий душ и забралась под одеяло, но тут услышала за дверью какой-то скрип и чьи-то тихие шаги. Мысленно поблагодарив себя за то, что закрылась изнутри на замок и щеколду, я, как маленькая девочка, спряталась с головой под одеяло.

Через какое-то время кислород под одеялом закончился, но я все никак не могла решиться высунуть головы. Только когда дышать стало совсем нечем, я аккуратно приспустила одеяло и прислушалась. Все стихло. Неужели показалось?.. Стоило мне расслабиться после такого волнения, как, наконец-то, накатила усталость. Медленно я начала проваливаться в сон, но как только реальность ускользнула, меня разбудил резкий удар чего-то тяжелого о подоконник с улицы. Я подскочила с кровати, но не решилась сразу выглянуть в окно и, попятившись в другой конец комнаты, взяла со стола кухонный нож, которым обычно чистила фрукты. Маленькими шажками я приблизилась обратно к кровати и, встав на нее во весь рост, выглянула в окно. На моем подоконнике, с широко раскинутыми крыльями лежала черная птица. То ли галка, то ли грач, а может быть, ворона. Не важно, главное, что выглядела она до безумия устрашающе. Я больше не могла ни минуты оставаться в одиночестве и, не включая свет, стала натягивать на себя одежду. Бег всегда был моим коньком, но я и представить не могла, что могу развить такую скорость. У дома Смирнова я оказалась как никогда быстро.

— Лера? Что случилось? — заспанный Дима, кажется, даже не сразу сообразил, что происходит. Я долбила в дверь, как ненормальная, и чуть ли не сбила его с ног, как только он открыл дверь.
— Можно к тебе? — спросила я, хотя уже была в его прихожей.
— Проходи, ну... То есть ты уже прошла. Что случилось, Лер? — его сонливость мигом пропала, и передо мной уже стоял самый настоящий майор, пусть и в смешных полосатых пижамных штанах.
— Прости, что потревожила, — я все же почувствовала неловкость. — Ты спал...
— Неважно. Я на работе, — сказал Индюк и, опустив руку мне на талию, повел на кухню. — Лера, расскажи, что случилось? Ты что-то видела? На тебя напали?
— Нет, не знаю, — сказала я, заламывая пальцы, не зная, как правильно объяснить свой страх.
— Ты же не просто так пришла ко мне посреди ночи? — нахмурился Дима.
— Я не могла уснуть. Мне казалось, что кто-то ходил у меня за дверью, а потом на мое окно упала мертвая птица, — выпалила я. — Мне стало страшно. Это все... все...
— Я думал, ты неустрашима, — усмехнулся Дима, привлекая меня в свои объятья, и я послушно спрятала лицо у него на груди, — ладно, оставайся тут. Поспишь в гостиной. Мне не жалко.
— Спасибо, — проговорила я, теснее прижимаясь к любимому мужчине, наслаждаясь тем, как он медленно гладит широкой теплой ладонью мою спину. Было до безумия хорошо и... правильно. Словно так и должно быть. Словно он обязан быть рядом, если мне страшно.
— Я дам тебе подушку и плед, — отстраняя меня, проговорил Дима, нахмурившись, а я сделала вид, что снова не почувствовала твердости у него ниже пояса.
— Хорошо, — пряча улыбку, сказала я.
— Спальню тебе не уступлю, потому что не привык спать не на своей кровати, — пробормотал он и бегом стал подниматься на второй этаж, а я про себя усмехнулась, вспоминая, что Дима не спит на своей кровати, предпочитая ей софу.