Тайна Оболенского Университета

31. Интриги зимнего бала

Дорогая Анечка!

Я знаю, что ты найдешь это письмо, когда возьмешь книгу. Если ты его читаешь, значит, я не рядом. Значит, ты осталась в Оболенке одна; одна без моей защиты. Я узнал страшные вещи о нашем Университете. Ты даже не представляешь, что это за люди! Какие преступления на их совести. Меня не просто так позвали преподавать, теперь я один из них и вынужден делать настолько грязные вещи, что стыдно говорить. Только я, Анечка, не стану их сообщником. Я все расскажу! Скоро у нас собрание, мне нужно узнать их планы, а потом — прямиком в милицию. Если ты читаешь это письмо, моя хорошая, значит, у меня не вышло. Беги! Никого не слушай, не поддавайся уговорам. Только вдали от этого проклятого места ты сможешь жить своей жизнью, а не плясать под их дудку. Я люблю тебя, Анечка! Больше жизни люблю!
Твой Артем

— Это письмо — доказательство того, что в Оболенке творится черт знает что! — воскликнула я.
— Косвенное. Ни дат, ни фамилий. Эта бумажка, по сути, ничто, — холодно проговорил Смирнов и положил письмо на стол.
— То есть как ничто?! — возмутилась я. — Тут же написано...
— Лер, иногда ты бываешь такой тупой! Я тебе поражаюсь, — перебил он и скривился, словно съел дольку лимона. — У нас нет никаких подтверждений, что письмо не подделка, что оно написано не сумасшедшим. Мы не можем прикрепить это к делу.
— Но ты-то веришь, что это не фейк?
— Я?
— Да, Дим... Ты веришь? Какая это может быть подделка? Для чего? Да и бумага пожелтевшая...
— Я отправлю письмо на экспертизу, чтобы узнать его возраст. Потом твоя задача — разузнать в библиотеке о преподавателе с именем Артем. Что с ним стало. Анечка письмо не получила. Скорее всего, ее убрали. Артем, как мы можем догадаться, тоже не добрался до милиции.
— Получается, их обоих убили? — ужаснулась я.
— Скорее всего, но не будем спешить.
— Есть еще кое-что, — я чуть замялась и перевела дыхание, набираясь сил продолжить. — Арина, моя подруга, у нее роман с Яном.
— Я не удивлен, — пробормотал Индюк.
— Вот как? Ты догадывался?
— Нет, но судя по ее распущенности...
— Прекрати! Арина не такая! — перебила я Смирнова, не желая слушать оскорбления в адрес подруги. Пусть он тысячу раз был прав, я не могла позволить обижать Миланову. — Я волнуюсь, что их отношения с Гуревичем не доведут до добра. Если он тоже один из общества Оболенки?
— Сейчас мы с этим ничего поделать не сможем. Постарайся присмотреть за своей подругой, — немного смягчившись, ответил Дима.
— Мы поссорились. Это будет проблематично.
— Так помиритесь! У тебя отлично получается налаживать контакт. Или это распространяется только на парней?
— Я же пыталась тебе объяснить...
— Неважно. Я не намерен спорить с тобой. Сейчас есть более актуальные дела, — Смирнов кивнул на столик, где лежали какие-то бумаги. — Мне удалось раздобыть карту Оболенки, по ней пойдем по подземелью.
— Прямо сейчас? — удивилась я.
— Ты можешь остаться, — отвернувшись от меня и доставая из-под стола большой фонарь, кинул Индюк.
— Я иду с тобой! — решительно заявила я, на что получила его кривую ухмылку.

И мы вновь спустились в подземелье, но на этот раз — имея приблизительное представление о его планировке. Нам потребовалось несколько часов, чтобы обойти все извилистые коридоры, отмечая подземные ходы на карте Университетского городка. Как мы и думали, преподавательские дома имели свои выходы в подземелье. Также нам удалось найти около десятка запертых дверей, над которыми не было каких-либо строений на поверхности. Мы могли только предположить, что за ними крылись помещения или другие проходы. Самой любопытной находкой нашей вылазки оказались ворота в другом конце подземелья, как раз под учебным корпусом. Огромные дубовые двери с навесным замком и кованой решеткой перед ними напоминали ворота средневекового замка. Потемневшее дерево выдавало их солидный возраст.

— Как думаешь, что за ними? — поинтересовался шепотом Смирнов.
— Думаю, там нечто наиболее ценное, возможно, их главный зал или какое-нибудь святилище, — предположила я. — Прямо над нами учебный корпус, значит, за этими воротами сокрыто огромное пространство.
— Я уже ничему тут не удивлюсь, — пробормотал Смирнов. — В любом случае, сегодня туда не попадем. Пора возвращаться.

Мы вернулись домой поздней ночью. Смирнов сразу же отправил меня к себе, он не предложил мне остаться и даже не пошел проводить до двери. Индюк четко дал понять, что кроме расследования, не желает со мной общаться. Было очень обидно, но проглотив эту горькую пилюлю, я ушла, надеясь, что время заставит его понять, как он ошибся. Но ничего не изменилось ни на следующий день, ни потом.

Наступил вечер зимнего бала, и я собиралась в гордом одиночестве, покинутая всеми. Смирнов со мной не общался, Арина так и не простила, Юрку я избегала сама. Мне так не хотелось куда-то идти, лучше бы забраться под одеяло и плакать всю ночь напролет. Я же не заслужила такого отношения. Это было нечестно.

Я была похожа на настоящую принцессу: платье сидело идеально, убранные на одну сторону крупные локоны золотистой рекой спадали на плечо, а дополняли образ легкий макияж и нежный, едва уловимый аромат духов. Отцу бы понравился его подарок, вот только мне было все безразлично. Я собралась на удивление быстро и неспеша отправилась в учебный корпус. Лучше уж уйти из комнаты раньше, чтобы не поддаться соблазну остаться.

Я пришла в бальный зал одной из первых, взяла бокал лимонада и встала у большого окна. Наблюдая, как из жилого корпуса выходят студенты, я вдруг осознала, что сама здесь чужая. Мне захотелось стать обычной студенткой, которая на метро добирается на занятия, обедает в Макдоналдсе и ходит в кино вместо скучных пар. Как странно понять это на последнем курсе, может быть, раньше... Но отец бы не позволил. Чертова Оболенка не отпустила бы.

— Валерия, вы великолепны, — раздался за спиной тихий мужской голос, и я встрепенулась от неожиданности.
— Спасибо, — ответила я и повернулась к Яну Эдуардовичу. Он выглядел шикарно: черный костюм, начищенные до глянца ботинки и зачесанные назад волосы. Неудивительно, что Арина влюбилась в него. Он мог очаровать любую, стоило только захотеть.
— Вы как чудный бутон, распускаетесь, превращаясь в прекрасный цветок, — пошептал он мне на ухо и провел кончиками пальцев по моей руке от запястья до плеча. — Валерия, я всегда считал вас особенной. Вы уже давно мне нравитесь.
— Ян Эдуардович...
— Молчите, — он приложил палец к моим губам. — Не говорите ничего, не портите момент. Знаю, вы удивлены. Возможно, даже обескуражены моей наглостью, но в такой сложный момент вашей жизни я не могу оставаться в стороне. Просто знайте, что я приду, стоит вам только позвать. В любое время.

Он протянул листок с номером телефона и, не давая мне ответить, быстро ушел в другой конец зала, чтобы помочь рабочим вынести доску с заданиями на конкурс эрудиции. Я стояла, боясь шелохнуться, не понимая, что это было. Флирт? Попытка соблазнения? Или предложение стать моим любовником? Во всяком случае, теперь я точно знала, что у этого мерзавца не было чувств к Арине. Я стала искать взглядом Смирнова, но его еще не было. Может быть, и к лучшему, может быть не стоит ему знать о поведении Гуревича. Индюк снова перевернет все с ног на голову и опять меня оскорбит.

Постепенно бальный зал заполнился студентами и преподавателями. Арина пришла одной из последних и даже не посмотрела в мою сторону. В отличие от меня, ей было весело, до речи ректора подруга порхала от одной компании к другой, громко смеялась и выглядела совершенно счастливой. А я устроилась на подоконнике и изредка перекидывалась парой слов с кем-нибудь, кто проходил мимо. Смирнова я увидела мельком и, кивнув ему, в ответ получила ледяной взгляд. Наконец, на сцену вышел Серов. Впервые я была рада видеть этого человека.

Пафосный Иван Викторович поприветствовал собравшихся и стал объяснять условия конкурса эрудиции. Всех студентов выпускных курсов распределяли по парам, после чего начинался первый раунд вопросов по итогам которого выявлялся победитель в паре. Во втором раунде на пары делили победителей, и так далее пока не определится самый эрудированный студент. Если число победителей оказывалось нечетным, то отсеивался студент, с наименьшим количеством верных ответов, а оставшиеся снова распределялись на пары.

— Чтобы получить хороший результат, вы должны войти в десятку лучших, — продолжил Серов. — На табло справа от двери вы можете увидеть распределение на пары. Прошу вас познакомиться со своим соперником.

Вечер начался. В зале заиграла музыка, а студенты по очереди занимали место за столиком на сцене. В первом раунде моим оппонентом бал Ваня Костромицкий. Мы пожали друг другу руки и заняли места. Удар гонга возвестил о начале соревнования, и ректор стал зачитывать вопросы из разных областей знаний.

Мы шли вровень. Ваня был достойным соперником и вырвать у него победу оказалось нелегко. Прозвучал последний решающий вопрос, и я успела нажать на кнопку раньше, чтобы первой записать на бумаге правильный ответ.

— Арсений Витальевич, — неожиданно прогремел ректор. — Зачитайте ответ вашей дипломницы.

Я взглядом выхватила из толпы зрителей знакомую фигуру Смирнова. Он стоял в первом ряду прямо напротив меня, странно, что раньше его не заметила. Дима не спеша подошел, взял листок с ответом и метнул в меня недовольный взгляд.

— Арсений Витальевич, мы ждем! — поторопил его Серов.
— Еврипид, — прочел Дима.
— И это верный ответ! Валерия Ланская — победитель в первом раунде! Иван, вы были достойным соперником, но Валерия оказалась расторопнее.

Было приятно ощущать себя победительницей. Что таить греха, мы все немного тщеславны. Эта победа придала мне уверенности и, спустившись со сцены, я захотела найти Смирнова, чтобы хотя бы поздороваться. Но Индюк затерялся в толпе, как мне показалось, намеренно.

На сцену вызвали другую пару, и я решила снова укрыться на подоконнике, но не успела сделать пары шагов, как меня схватили за руку. Ничего не объясняя, Лена Королева повела меня к выходу. Только в коридоре она шепнула, чтобы я дошла с ней до уборной.

— Как ты, Лен? — спросила я, как только мы зашли в туалет, но вместо ответа девушка приложила палец к губам. Она присела на корточки и заглянула в кабинки, потом открыла каждую из них и, только убедившись, что никого нет, заговорила.
— Лера, ты не должна войти в десятку!
— Что?
— Нельзя, чтобы ты вошла в число лучших.
— Лен, но почему? Что такое?

Мы не договорили. В туалет вошла Ремизова и, улыбнувшись нам, стала поправлять макияж. Лена заметно стушевалась в ее присутствии, а преподавательница через зеркало метнула в Королеву недовольный взгляд. Всего секунда, но я успела поймать их настроение, чтобы понять, что им обеим известно больше, чем мне.

— Извините, — кинула Лена и выбежала из туалета.
— Что это с ней? — поинтересовалась у меня Елизавета Васильевна.
— Не знаю. Кажется, Лене не здоровится. Женские дни, — первое, что пришло в голову, ляпнула я. Риторичка не стала продолжать допрос и продолжила красить губы бордовой помадой.

Нужно было найти Королеву, но она словно провалилась сквозь землю, а тем временем Серов объявил о начале второго раунда. На этот раз очередность была обратная, поэтому меня вызвали на сцену одной из первых. Заняв место напротив Альберта Шульца, я приготовилась к борьбе. Вопросы второго раунда мне показались не такими сложными, поэтому я разгромила однокурсника в пух и прах. Объявляя мою победу, ректор не забыл упомянуть и Смирнова, а точнее, Арсения Витальевича. Серов заявил, что моему научруку нужно гордиться такой дипломницей, на что Индюку пришлось пересилить себя и признать, что я молодец.

Спустившись со сцены, я снова приготовилась к тому, что Смирнов сбежит, но вопреки ожиданиям, он сам подошел ко мне.

— Значит, молодец? — съехидничала я.
— Ты — глупая курица, Ланская. Пойдем-ка выйдем, — прошипел он, чем окончательно сбил с толку.

Мы вышли в коридор, я хотела спросить, что стряслось, но Дима, убедившись, что нас не видят, потащил меня дальше. Мы зашли в небольшой чулан со швабрами, ведрами и прочей хозяйственной утварью, и я была готова поклясться, что Смирнов собираелся меня задушить.

— Объяснишь, что случилось? — не выдержала я.
— Лер, ты должна проиграть в следующем туре! — строго сказал Смирнов.
— Почему? — нахмурилась я, второй раз за вечер меня просили об этом.
— Для них это отбор. Сегодня у них будет сходка после бала.
— Откуда ты знаешь?!
— Тише. Нас не должны услышать, — он придвинулся ближе и склонился к моему уху.

Было понятно, что это всего лишь мера предосторожности, но от его близости перехватило дыхание. Я чувствовала тепло его тела, а легкий аромат одеколона кружил голову, вызывая безумное желание целовать, целовать, целовать... Все перестало существовать, кроме меня и Димы.

— Я спускался в подземелье до бала. Там сегодня было многолюдно, — усмехнулся Индюк, разрушая магию момента. — Мне удалось подслушать разговор ректора с Шелларом.
— Они оба были там? Тебя не заметили? — заволновалась я.
— Лер, если бы заметили, меня бы тут не было, — вздохнул он. — Серов говорил, что сегодня отберут десять новобранцев, а после бала у них будет торжественное заседание ложи.
— Там? Внизу?
— Думаю, да. Уверен, что для этого им и нужны плащи и маски.
— Мы должны попасть на это заседание!
— Я — да, ты — нет. Будешь ждать у меня дома, в твой комнате может быть небезопасно.
— Вот как? Ты волнуешься обо мне? Я думала, тебе на меня глубоко плевать.
— Не хочу рисковать полезным инструментом в расследовании понапрасну, — отмахнулся Смирнов, но я взяла его за руку и посмотрела в глаза.
— Полезным инструментом? — с трудом сдерживая смех, уточнила я. — Откуда ты слов таких понабрался. Неужели переживаешь только из-за расследования?
— Именно так. Не из-за тебя же, — пробурчал Индюк.
— Я иду с тобой, и это не обсуждается, — я отпустила его руку и отшагнула, чувствуя холод между нами и не только из-за того, что наши тела отдалились.
— Нет, Лер. Я тебя не пущу! Это опасно, — категорично возразил Дима и тяжело вздохнул. — Если ты так хочешь — да, я боюсь за тебя.
— Почему?
— Вообще не должен бы, но видимо, я идиот, — прошипел он.
— С этим не поспоришь, — усмехнулась я и потянулась к желанным губам Индюка, уверенная, что он оттолкнет. Дима ответил, правда, почти сразу разорвал поцелуй.
— Лера, ты не должна войти в десятку. Не хватает только, чтобы тебя они начали окучивать.
— А как же другие?
— Мы их выручим, если накроем всю шайку. Но тебя я потерять не могу, иначе останусь один.
— Дим, после первого раунда ко мне подходила Лена Королева. Она тоже предупреждала, что я не должна победить. Ей что-то известно, только я не успела узнать, что именно.
— Вот как? — Смирнов нахмурился и почесал подбородок. — Поговори с ней. Надо все выяснить и убедиться, что она вне опасности.
— Хорошо. Разыщу ее после бала. Но что касается подземелья...
— Вопрос закрыт, Ланская. Я иду, ты ждешь дома, а чтобы не было самодеятельности, забаррикадирую дверь в подземелье изнутри! — отрезал он, но потом расплылся в улыбке. — Я уже присмотрел для этого кусок стальной трубы.
— Дим...
— Нам нужно возвращаться, Лер. И помни, ты должна проиграть!

Осталось двадцать конкурсантов. Третий раунд должен был определить десятку лучших. Я подошла к табло, чтобы увидеть фамилию человека, которому поддамся, но стоило ее прочесть, поняла, что буду биться до победного. Моей соперницей была Арина Миланова.

Подруга заняла место напротив меня и легко кивнула в знак приветствия. Я попробовала ей улыбнуться, но кажется, это было больше похоже на оскал. Смирнов встал за спиной Арины так, что я могла его прекрасно видеть. Он покачал головой, разгадав мой план, но я не собиралась отдавать свою подругу в лапы этим людям. Миланова выбыла, а я вошла в число десяти самых эрудированных Оболенцев.

— Лера, я же сказал тебе, — прорычал Смирнов мне на ухо, делая вид при всех, что обнимает, поздравляя с победой.
— Я не могла. Она моя подруга.
— Глупая, — горько усмехнулся он и легко сжал мои плечи. Дима не сердился, он боялся за меня, и от этого было одновременно радостно и грустно.
— Со мной ничего не случится. Я верю тебе, ты меня защитишь, — шепнула я, а он легко кивнул.

Я не могла больше разговаривать со Смирновым, не вызывая подозрений, поэтому поспешила затеряться среди студентов. Перед финальным раундом объявили танцы, и меня пригласил на вальс Костромицкий.

— Вань, а ты не видел Лену Королеву? — спросила я, не находя девушку среди танцующих.
— Она ушла. Кажется, голова разболелась. А может быть, расстроилась потому что проиграла Нилову, — ответил он.

Нилов тоже прошел в десятку. Именно он стал моим соперником, которому я поддалась, чтобы не попасть в лучшую четверку. Отделавшись от этого конкурса, я незаметно для остальных выскользнула из зала и поспешила на поиски Королевой.

Лена была в своей комнате и уже готовилась ко сну, хотя моему приходу не особо удивилась.

— Разве бал уже кончился? — нахмурилась она.
— Нет. Только финал. Впереди танцы и угощения.
— Тогда почему ты здесь?
— Лен... я вошла в десятку.
— Черт, — она прикрыла глаза и тяжело вздохнула, а потом стала прохаживаться по комнате, нервно заламывая руки, словно не решалась о чем-то заговорить.
— Тебе известно, что это не просто конкурс на лучшего студента, ведь так? — я решила помочь и сама завела разговор на нужную тему, но Королева промолчала. — Лена, я знаю больше, чем ты думаешь.
— Ты в курсе, что мы с твоим отцом хотели дождаться защиты диплома, а потом уехать из Оболенки? Тебя он хотел устроить в исследовательский институт, а на мне жениться и перебраться в Москву?
— Что? Папа хотел уехать? Но... я думала, что он не сможет без Оболенки. Он так часто твердил, что Университет стал частью его жизни.
— Все меняется, Лер. Меняются люди, их ценности. Твой отец многое понял.
— О чем ты?
— Неважно...
— Ты говоришь о моем отце! Рассказываешь о ваших планах, о которых я даже не догадывалась. Выходит, я совершенно не знала папу, а ты от меня отмахиваешься!
— Я не отмахиваюсь от тебя, Лер. Просто я любила Андрея, он был замечательным человеком несмотря ни на что!
— Почему ты так говоришь: «несмотря ни на что»?
— Хорошо, я расскажу, — она опустилась на кровать, похлопала по покрывалу, приглашая сесть рядом с собой. — Ты же знаешь о тайных обществах? Масоны, Иллюминаты, Рыцари Золотого Круга, Череп и кости?..
— Да.
— Так вот у нас в Оболенке есть такое. Точно не знаю, чем они занимаются, Андрей не говорил, но он был его членом.
— Я об этом догадывалась, — призналась я.
— Серьезно? Хотя чему я удивляюсь, ты умная девушка... — она перевела дыхание и взяла меня за руку. — Некоторое время назад Андрей пересмотрел свои взгляды на их деятельность. Уж не знаю, что стало причиной, но он захотел убраться из Оболенки и оградить нас с тобой от этих людей.
— Почему папа ничего не говорил мне? Почему рассказал тебе? — стало до невозможности обидно, и я с трудом сдержала слезы. Хотя нет, одна слезинка все же сорвалась с ресничек и покатилась по щеке.
— Не думай, что он тебе не доверял. Просто влюбленная женщина может закрыть глаза на недостатки возлюбленного, а вот ты могла бы в нем разочароваться. Андрей обожал тебя.
— Я бы все поняла...
— Знаю, — Лена стерла слезинку с моей щеки, — но Андрей решил по-другому. Ради твоего блага.
— А этот конкурс?
— Это отбор новых членов общества. Все три бала — это смотр кандидатов. В зависимости от того, как себя проявит студент, будет происходить распределение ролей.
— Тебе известно, кто входит в это общество?
— Нет, Андрей предупреждал, что никому нельзя верить. Это и преподаватели, и обслуга и даже некоторые студенты. У них есть целый подземный город. — Королева поднялась с кровати достала из шкафа небольшую деревянную шкатулку. — Когда твой папа умер, я приходила в его дом. Вот.

Лена достала из шкатулки связку ключей и передала мне. Я сразу ее узнала, этот были папины ключи от дома, аудитории, подсобки и...

— У Андрея был ключ от входа в подземный город. Я это знала, он сам обмолвился, но когда стала расспрашивать, он перевел тему. На всякий случай, эти ключи я забрала. Скажу честно, у меня была идея пробраться к ним с канистрой бензина и поджечь все к чертовой матери, но мне так и не удалось найти вход.
— Лен, можешь отдать ключи мне?
— Тебе? — она недоверчиво посмотрела на меня, но потом все же кивнула. — Только сообщи, если узнаешь, где этот вход.
— Конечно, — соврала я и спрятала связку в своей сумочке.

На улице раздался залп фейерверка, означающий окончание бала. Королева подошла к окну и хмуро посмотрела на главную аллею, где толпились студенты.

— Иди к себе. Не надо, чтобы нас видели вместе. Это небезопасно. Они знают, что я была любовницей Андрея и теперь следят за мной, — не поворачиваясь ко мне, сказала Лена.
— Что ты собираешься делать? — заволновалась я.
— Скоро каникулы. Уеду к родным, только сюда не вернусь. У меня мама болеет, так что будет уважительная причина остаться в Москве, а потом переведусь в другой вуз.
— Спасибо, что рассказала...
— Нет, Лер, это я должна тебя благодарить. Ты не обижаешься, не ненавидишь меня... А знаешь, — она воодушевилась и стала расстегивать свой браслет, — хочу сделать тебе подарок.
— Лен, ты что? Не надо! — нахмурилась я, потому что украшение было не из дешевых.
— Возьми. Он всегда приносил мне удачу, его подарил мне отец, когда я поступила в Оболенку. Когда Андрей услышал эту историю, захотел подарить тебе такой же на защиту диплома. Так я в некотором роде, исполню его волю.
— Хорошо, — сдалась я и позволила Королевой надеть мне браслет.
— А теперь иди.

Сидя на подоконнике в своей комнате я наблюдала, как студенты медленно брели к жилому корпусу. Постепенно улица опустела, а шум в коридоре стих. В Оболенке наконец наступила ночь. Переодевшись в удобную одежду, я пошла к Смирнову. Теперь можно было ему не перечить и спокойно отпустить в подземелье. Я нащупала в кармане увесистую связку ключей и улыбнулась.