GAME

Игра 32

Вто­рую по­лови­ну дня он про­вел на пля­же. Сто­рон­ний наб­лю­датель ре­шил бы, что он ус­ну­л, ку­па­ясь в жар­ких сол­нечных лу­чах. На са­мом де­ле Тэхен уси­лен­но раз­мышля­л. Стив... Не­уже­ли им уго­това­на ба­наль­ная связь? Мыс­ли как буд­то пла­вились от зноя; он бы­л по­пере­мен­но то Тэхеном, то Чимином. Од­но, по край­ней ме­ре, бы­ло яс­но: для Стива он дол­жен ос­та­вать­ся бес­печным, экс­тра­ваган­тным Чимином, а не зам­кну­тым, че­рес­чур серь­ез­ным Тэхеном. Зна­чит ли это, что ему сле­ду­ет сло­мать все барь­еры и под­твер­дить свое пра­во на но­шение име­ни Чимин?

Он с удо­воль­стви­ем не­жился бы и даль­ше на сол­нышке, за­быв обо всем на све­те: о воп­ро­сах, от­ве­тах, все­воз­можных та­бу, не ду­мая ни о чем серь­ез­ном и толь­ко вре­мя от вре­мени пе­рево­рачи­ва­ясь с жи­вота на спи­ну и об­ратно. Ес­ли бы на него вдруг не упа­ла чья-то тень и не раз­дался рез­кий, скри­пучий го­лос, как буд­то про­вели лез­ви­ем по стек­лу:

- Ты слов­но пред­ла­га­ешь се­бя сол­нцу. Жаль, что я не Апол­лон. По­жалуй, мое мес­то — в аду, а не в раю. Ты не спишь?

- Нет, не сплю. Да, ты ско­рее Плу­тон, не­жели Апол­лон. Что те­бе нуж­но?

- Те­бя что, ни­ког­да не учи­ли вес­ти се­бя в об­щес­тве?

- Вот имен­но. Для это­го я слиш­ком ма­ло за­дер­жи­вался на од­ном мес­те. Ва­рился в собс­твен­ном со­ку.

Так мог­ ду­мать и чувс­тво­вать Чимин, ко­торый с детс­тва не име­л осед­лых при­вычек, да­же собс­твен­но­го до­ма, не го­воря уже о ня­не Джан с ее брюз­жа­ни­ем. Или о лю­бящем от­це, ко­торый от­кры­то приз­нал бы его.

Но как он сме­ет на­водить кри­тику!

Тэхен пе­ревер­ну­лся на жи­вот и уро­нил го­лову на ру­ки, что­бы не ви­деть его смуг­ло­го над­менно­го ли­ца. Мо­жет, он до­гада­ет­ся уй­ти?

- Уве­рен, ес­ли бы ты об­ра­тился к пси­хо­ана­лити­ку, он на­шел бы под­хо­дящее объ­яс­не­ние тво­ему ха­рак­те­ру. А так­же дал бы оп­ре­деле­ние тво­ему бо­гато­му жиз­ненно­му опы­ту — или ты пред­по­чита­ешь на­зывать это «эк­спе­римен­та­ми»?

- Уби­рай­ся! — ска­зал Тэхен и ощу­тил гор­дость за свой ис­клю­читель­но ров­ный тон. — Те­бя это со­вер­шенно не ка­са­ет­ся. Ты мне да­же не нра­вишь­ся.