GAME

Игра 47

Тем­но­та дей­ство­вала на Тэхена уг­не­та­юще, по­это­му с ве­чера он не ста­л зак­ры­вать став­ни, и те­перь его раз­бу­дили яр­кие сол­нечные лу­чи, не­удер­жи­мым по­током хлы­нув­шие в спаль­ню.

Был ко­рот­кий и стран­ный про­межу­ток вре­мени, пос­ле­довав­ший сра­зу за про­буж­де­ни­ем, ког­да он вдруг ут­ра­тил пред­став­ле­ние о том, где на­ходит­ся.

Или это бы­ло про­дол­же­ние сна? Все вок­руг по­каза­лось ему нез­на­комым: от ог­ромной, на че­тырех нож­ках, кро­вати до ве­село­го чи­риканья в са­ду. Гос­по­ди!

Не­уже­ли он и вправ­ду уго­дил в это богом забытое место, в императорский дворец, по­хожий на ти­пич­ную сред­не­веко­вую кре­пость? И не­уже­ли са­м он — плен­ни­ца корейского наследника, ко­торо­му бы жить в те мрач­ные вре­мена?

«Ут­ро ве­чера муд­ре­нее», — го­вари­вала ня­ня Джан, од­на­ко вряд ли она мог­ла пред­ста­вить се­бе та­кое ут­ро. Тэхен се­л на кро­вати и, к сво­ему ве­лико­му об­легче­нию, убе­дился, что од­ин в ком­на­те. И все же ощу­щение не­ре­аль­нос­ти не по­кида­ло его. Он по­мор­га­л, сде­лал глу­бокий вдох и по­чувс­тво­вал, как вмес­те со све­жим воз­ду­хом в него вхо­дят за­пахи мо­ря и гор­ных рас­те­ний.

Он ог­ля­делся. В ком­на­те ца­рил дух Ре­нес­санса. Сте­ны оби­ты пар­чой, зат­канной зо­лотом по зе­лено­вато­му по­лю, с ро­зовы­ми и бе­жевы­ми штри­хами. Над кро­ватью вы­сил­ся бал­да­хин цве­та сло­новой кос­ти с зо­лотом — в тон гар­ди­нам.

Каж­дый пред­мет ме­бели сто­ил бы на а­ук­ци­оне Сот­би це­лого сос­то­яния. На пок­ры­том ла­ком по­лу ле­жали вос­точные ков­ри­ки.

Дверь из спаль­ни ве­ла в гос­ти­ную, зна­читель­ную часть ко­торой за­нимал ди­ван вре­мен Ди­рек­то­рии; над ним ви­сел пор­трет кра­сивой чер­но­воло­сого омеги, в спо­кой­ной по­зе си­дев­шим на этом са­мом ди­ване. Омега под­пи­рал под­бо­родок ру­кой, сплошь уни­зан­ной коль­ца­ми; дру­гая ру­ка иг­ра­ла тя­желым зо­лотым ку­лоном, ви­сев­шим у него да гру­ди. Ми­нув­шим ве­чером ком­на­та бы­ла пло­хо ос­ве­щена, а Тэхен слиш­ком ус­та­л и из­нер­вни­чался, что­бы вгля­дывать­ся.

Од­на­ко се­год­ня ут­ром сол­нечные лу­чи па­дали пря­мо на пор­трет, и, за­чаро­ван­ный он выб­ра­лся из пос­те­ли, бо­сиком прош­ел под ар­кой над дверью и ос­та­нови­лся пе­ред пор­тре­том омеги, ко­торый дав­но умер­ — и все еще ос­та­вался жи­вой.