мысли вслух.

Но как же жаль, что я с удовольствием лишаю себя этого.

— Если бы твоя душа имела цвет, какой бы она была?
— Прозрачной.

Скажи, тебе ведь тоже не раз хотелось, чтобы человек понял без слов. И не важно, что именно ты собирался сказать: каким солнечным было сегодняшнее утро или как ты проснулся с невыносимым желанием бежать из этого города.

Понимаешь, это совершенно не важно.

Ты можешь не говорить, если знаешь наверняка, что он услышит без слов.

Однажды мне было слишком сложно выдавить из себя хоть слово. Я открывала дверь своему однокласснику, который пришёл вернуть мне книгу Ремарка и, застав меня на пороге заплаканную, восклицал: "Опять ты его читаешь!" А я брала в холодные руки очередную протянутую шоколадку и с благодарностью улыбалась: ну ты знаешь.

Я шла на третий в жизни экзамен по физике с чувством, что однажды это добьёт меня. С каждым разом было всё сложнее туда приходить не потому, что я сомневалась в своих знаниях, а потому, что сомнение было в другом: на кой чёрт мне это нужно, если сердце замирает от страха и неприятия; зачем я ищу себе сложности, почему так безумно хочу преодолеть их, невзирая на тоску, охватившую меня? Ответ приходил сразу же, как только я подносила к уху трубку телефона и облегчённо улыбалась, слыша в ней голос отца и понимая, что оно того стоило: "Пять? А я знал".

Почему-то иногда бывает очень важно справляться с тем, что кажется невозможным. И в этом лучше всего помогает чья-то вера, которая оказывается намного больше, чем твоя собственная.

Я открывала календарь в ожидании ближайших выходных, а голос рядом спрашивал меня: "Куда поедешь?" Мне так не нравилось, что кто-то хочет удержать мою руку, что от одного лишь прикосновения я порывалась уехать ещё быстрее. Но я была бессильна перед настойчивым: "Не важно, куда уезжать, я еду с тобой". И снова возникало ощущение, что нет ничего лучше, когда тебя понимают без слов.

Но как же я ругала себя, когда сама догадывалась о том, чего вообще не следовало знать. Сколько раз я заставляла себя выключать свою проницательность, отвлекать внимание на постороннее, забывать про незначительные мелочи. А ведь именно то, что изначально кажется мелким и бессмысленным, порой становится очень важным.

Я напоминала себе, что правду, какой бы она ни была, заслуживает знать каждый. А вот как потом с ней жить — вопрос, который мало меня волновал. Мало он волнует меня и теперь.

Не стучи в дверь, если чувствуешь за ней равнодушие уже заранее. Не надейся на бесконечные "вторые" шансы — порой достаточно одного. Не тревожь человека своими переживаниями и "порывами", если точно знаешь, что ему это не нужно. И не удивляйся, когда мимо пройдёт тот, кто понимал тебя без слов.

Только уже нечего сказать, кроме холодного "привет", а ведь когда-то я могла сказать более чем. Мне это было безразлично тогда, безразлично это мне и сейчас.

Я бы с удовольствием делала вид, что ничего не знаю, и не реагировала бы на то, что волнует меня больше всего.

Но как же жаль, что я с удовольствием лишаю себя этого.