Гарри сидел за столом в Большом Зале и ковырял вилкой еду в тарелке. Он был доволен тем, что Гермиона с головой погрузилась в чтение «Ежедневного пророка», который только что прибыл, а Рон с аппетитом ел, сидя рядом. Гарри определённо был не в духе этим утром. Прошло около трёх недель семестра, и он с каждым днём становился всё угрюмее и недовольнее. — Эй, 'Арри? — с набитым ртом пробубнил Рон. — Да? — Гарри повернулся к другу и едва не поморщился, заметив, какое неимоверное количество еды Рон запихнул к себе в рот в один присест. — Чего ты так уставился на Снейпа? У нас вроде не было Зельеварения вчера. — Ох, эм-м, — Гарри даже не заметил, что невольно посмотрел в сторону Снейпа, да так и остался сидеть, не отводя взгляда. — У меня просто паршивое настроение с утра. А кто ещё может быть виновником плохого настроения, а? — это было нелепое оправдание, но Гарри надеялся, что Рон ещё не до конца проснулся в столь ранний час и не заметит этого. Ещё он надеялся, что Гермиона его не слышала. Она бы ни за что не поверила подобной отмазке и не остановилась бы, пока не докопалась до истины и не удовольствовалась более правдоподобной отговоркой. Её придирки и едкие замечания — последнее, что он хотел бы услышать, пребывая в и без того ужасном расположении духа. — Ясно, — кивнул Рон и вновь уткнулся носом в свою тарелку, уплетая завтрак за обе щеки. Гарри честно старался сосредоточиться на громадном многообразии еды на столе и, наконец, нормально поесть, но всё-таки не сдержался и ещё раз взглянул на Снейпа. Взгляд профессора блуждал по залу, словно кого-то или что-то сосредоточенно высматривая, и вдруг наткнулся на пытливый взор пары зелёных глаз. Снейп вздёрнул бровь, будто выражая недоумение, и смерил Гарри одним из своих коронных взглядов, а-ля «презренный раб». Гарри ещё пару секунд неотрывно смотрел на него, прежде чем вернуться обратно к недоеденному завтраку. Гарри был чрезвычайно расстроен, потому что обнаружил один недостаток своего блестящего плана. Этот изъян вовсе не казался таким возмутительным в то время, пока он жил на площади Гриммо летом. Ему позарез нужна была помощь Слизерина, и Гарри осознавал: самым лучшим и наиболее подходящим представителем слизеринцев являлся как раз Снейп. Конечно, на ранней стадии разработки гениального плана Гарри забыл принять во внимание пару деталей, таких как самый разгар войны, роль Снейпа в ней как шпиона, тот факт, что Снейп его терпеть не может, и наиболее важное из всего — полное отсутствие всяких оснований для Снейпа ему помогать. Гарри был практически уверен: если он разрешит последний вопрос, то вполне сможет отыскать способ обойти остальные. В конце концов, человек, который согласится оказать ему помощь, необязательно должен быть с ним в ладах, равно как и Гарри не обязан был любить всякого, кого убедит помочь. Эта мысль довольно неплоха, если учитывать, что без слизеринской поддержки ему никак не обойтись и, сколько ни силился, он не смог припомнить хотя бы одного слизеринца, который пришёлся бы ему по душе, чего уж говорить об их всеобщей неприязни по отношению к нему. Гарри поднял голову и поглядел туда, где находился стол Слизерина. Всматриваясь в лица студентов, поглощающих завтрак и о чём-то болтающих, он мысленно отсеивал одного за другим. Взгляд, блуждавший по смазливым физиономиям слизеринцев, остановился на белобрысой макушке Малфоя, сидевшего к столу Гриффиндора спиной. Скорее всего, он наиболее подходящий вариант, если со Снейпом ничего не выйдет. Нужно что-то придумать, что-то, чтобы заставить его захотеть помочь мне. Отыскать подходящий мотив для него не должно составить большого труда, со Снейпом сложнее. Когда Драко Малфой встал из-за стола, чтобы покинуть Большой Зал, Гарри решительно взялся за вилку с твёрдым намерением хорошенько поесть. Остаток завтрака он провёл в глубокой задумчивости.
