Sing Me to Sleep

5.2

Первый школьный день прошёл относительно хорошо. Антона сегодня спрашивали на каждом предмете, будто проверяя на прочность. Но Шастун держался, и в его копилке оценок прибавилось три пятерки и две четвёрки, что не может не радовать. Разбитая скула весь день противно ныла, напоминая о себе. Дима и Серёжа тактично решили не спрашивать об этом, сразу догадавшись, откуда это. Позов лишь с грустью посмотрел на длинную царапину на его лице, желая огородить Антона от всего, что происходит в его семье. После семи уроков Антон решил остаться в школе, чтобы не ездить лишний раз домой, и сел на своё привычное место — на подоконник напротив кабинета Арсения Сергеевича. — Мы пойдём или с тобой посидеть? — Дима присел около него на прохладную поверхность подоконника и склонил голову, — мы можем вообще тебя подождать, если хочешь. — Да не нужно, — Антон улыбнулся и махнул рукой, — на завтра уроков и долгов куча, идите делайте лучше. — Ну ты это, звони там, если что, — с акцентом произнёс Серёжа, по-дружески хлопнув парня по плечу. Они попрощались с Антоном и двинулись к лестнице, обсуждая вчерашнюю победу Спартака. Антон закинул ноги на подоконник и задумался. Занятие сегодня перенеслось на пятнадцать сорок, то есть, оно должно было начаться уже через пятнадцать минут, а отмазки о разбитом лице так и не было. «Он мне поверит, если я скажу, что спросонья врезался в дверь?» — расстроено подумал Антон, приложив холодный лоб к не менее холодному стеклопакету окна. Дверь кабинета скрипнула, и Шастун резко бросил туда свой взгляд. Арсений Сергеевич выглядывал из-за неё и улыбался. — Можешь уже сейчас зайти, если сидеть не хочешь. Глаша тоже вот-вот должна подойти. Антон тоже поднял уголки губ вверх и слез с подоконника, а потом направился в кабинет. Он проследовал к их первой парте и уселся на месте у окошка. За ним снова начиналась метель. — Здравствуй, как твои дела? — учитель улыбнулся, перекладывая какие-то листы в другую стопку. — У меня все хорошо, а Вы как? — Антон тоже улыбнулся, чувствуя, что начинает расслабляться. Улыбка Арсения стала привычной и уже действовала успокаивающее, будто убаюкивая маленького ребёнка. Он встал со своего места, обошёл кафедру с другой стороны и встал напротив Антона, положив ему на парту сборник дополнительных задач. — Я тоже нормально, — он склонил голову вбок, став серьезней, заметив его скулу. Арсений издал едва слышный выдох и медленно провёл пальцем по царапине. — Это не то, что вы подумали, — попытался оправдать себя парень. Их «разговор» о домашнем насилии состоялся всего лишь чуть больше суток назад, и, видимо, сейчас начнётся снова, — я спросонья утром врезался в дверь, когда кофе шёл себе делать. — Ты же понимаешь, что я тебе не верю, да? — учитель наклонился к нему ближе, сбавив тон голоса. — Понимаю, — расстроено прошептал Антон, чувствуя, как в его пространство вновь лезут без предупреждения. И не то, чтобы ему это нравилось. Дверь в очередной раз скрипнула. — Простите, если я опоздала, — запыхавшаяся Глаша влетела в кабинет, — в столовой сегодня очень вкусные булочки с маком, не могла удержаться от них. Арсений Сергеевич беззлобно ухмыльнулся. — Проходи, садись. Ты не опоздала, — он взял стул с соседей парты и поставил его перед партой ребят, — а за булочки спасибо. Если управимся за час, то я обязательно их оценю. Занятие Антон не запомнил. Он совершенно выпал из реальности, погрузившись в свои мысли. Весь последующий час Шастун только и делал, что накручивал себя и корил за какие-то определенные поступки и враньё. Какие-то фразы и определения иногда пытались пройти сквозь плотную мысленную завесу, но они, срикошетив от неё, улетали назад. Как только химик раздал им лист с домашним заданием на следующую неделю, парень тут же стал быстро собираться. Он смято попрощался и с Глашей, и с Арсением Сергеевичем, пулей вылетая из аудитории. — С ним все нормально? — удивлённо спросила девушка, повернувшись к учителю. — Видимо, не совсем, — вздохнул он и посмотрел на скулящую метель за окном.