Свести с ума

Глава 24.

ЧОНГУК

— Явился! — Всплёскивает руками Чанми [на случай, если Вы забыли, хаха, - постоянная кухарка в особняке], едва я переступаю порог отцовского дома.

В нос ударяет запах еды и, едва уловимый, кубинской сигары.

— Я опоздал?.. — Обнимаю её и смачно целую в пухлую щёку.

— Нет, ещё не садились, — доверительно шепчет, — у твоего отца плохое настроение... Курит в кабинете.

— Он всегда не в духе.

— Наён и Юнги [мачеха и её сын - напоминаю на всякий пожарный] сидят в гостиной. Ждут ещё сестру Наён... Она должна подъехать с минуты на минуту.

— Ясно. Тогда я пока зайду к родителю за звездюлями.

— Иди, — смеётся, хлопая меня по плечу.

Отец курит, стоя у открытого окна, но под потолком всё равно висит сизая дымка. В кабинете холодно и неуютно.

— Привет, — останавливаюсь рядом с ним и протягиваю руку.

— Здоро́во, — приветствует, покосившись на меня, и сразу же закрывает окно.

Разворачивается к столу и, положив сигару на специальную подставку, устало опускается в кресло.

Я падаю на диван и располагаю лодыжку правой ноги на колено левой.

— Что-то случилось?

— Мингю в реанимации.

— Ли?.. Что с ним?

— Он всё время с гастритом мучался...

— Я помню, — жаловался мне при каждой нашей встрече.

— А недавно его приступ схватил... — Продолжает негромко говорить. — Вызвали скорую, думали язва... А оказалось, что рак!

— Твою мать! — Вырывается у меня.

Бесспорно, мне его жаль, но, осознав в один миг всю степень ответственности за его бизнес и дочь, я просто застываю в шоке.

— Четвёртая стадия... С ним что-то делают, но... — Машет рукой. — Уже поздно.

— Рак в Израиле хорошо лечат.

— Четвёртую стадию?! Её даже не оперируют, потому что везде метастазы!

Проводя ладонью по холодному, покрывшемуся испариной лбу, безуспешно пытаюсь надышаться. Воздуха не хватает.