- За него отработаешь? Я не против, ты очаровательная шлюха, - шипит мужчина, резко за плечи тебя дергая так, что валишься больно коленками на пол, опускаешь голову, шипя в недовольстве, а когда поднимаешь взгляд, мужчина уже своим телом вбивает дверь, улетая вниз по лестнице таким мощным залпом энергии, что кажется, Чонгук от такого сразу в кому впасть должен, но тот стоит, на ногах даже держится и часто дышит, стиснув зубы.
- Ты в порядке? – спрашивает, не глядя на тебя, он все еще не может нормально моргать, теперь с легким страхом поглядывая на выбитую дверь. Ты киваешь, смотря вниз, где у подножия лежит крупный мужчина, тихо стонет, а конечности ввернуты под неправильным углом.
– А вот он не в порядке.
Чонгук морщится, спускается по лестнице, дыша через раз. Что он чувствует к своему отцу? Почему так боится и ненавидит, но никогда не причинял вреда? Ты смотришь, как маг садится на корточки около него, взрослый о чем-то умоляет, пытается двигаться, но снова скулит от боли.
Темный маг поднимает на тебя серьезный, усталый взгляд, тихо вздыхает и рукой проводит по всему телу, аккуратно превращая в муху, выгоняя ее за дверь наружу.
Ты облегченно выдыхаешь, когда он поднимается наверх и прижимает к себе в объятия, руны еще немного светятся, мерцают в такт дыханию, а ты задумчиво водишь по каждой, аккуратно подушечками пальцев трогаешь, размышляешь, что связывало Чонгука с отцом, почему во взгляде того была такая непосильная тяжесть, словно смотришь в глаза самому дьяволу, самому огромному куску зловонной грязи, но не можешь поднять руку, чтобы ее убрать.
- Прекрати, - на слабом выдохе стонет Чонгук, он немного отходит, забирая в плен твои руки, а ты вспоминаешь этот голос и просьбу, также ты водила по рунам, перебинтовывая плечо, он дышал также часто, только теперь ты замечаешь его стояк в боксерах, и в памяти возникает фраза про то, что он говорил про чувствительность.
- Разреши довести тебя до оргазма, - твои глаза сияют, в них отражение сверкающего тела Чонгука, и оно так сильно возбуждено, что можно ослепнуть от яркости.
- Как ты хочешь это сделать? – его голос дрожащий из-за волнения и насыщенности событий, он неловко заламывает руки, смотря в пол, и вот-вот начнет прикрывать наготу, как школьник.
Ты уже давно заметила, что он очень щепетильно относится к рунам, словно они его душа, нечто слишком обнаженное, нежели обычное тело, но послушно ложится на кровать, смотря на тебя внимательно, немного хмурясь, а ты кусаешь губу, часа часто дышишь, начиная гладить его грудь, задевать соски, переходить на пресс, уже вылавливая ахи с губ юноши.
Смотришь на него, как на сокровище, на самую яркую звезду во вселенной и водишь по завиткам, которые все ярче и ярче зажигаются на теле парня, ведешь по прессу, пальцами кружишь у кромки белья, забираясь пальцами внутрь. В Чонгука словно демон похоти вселяется, его подбрасывает, все тело мечется, а сам он принимается так громко стонать, что приходится кусать ребро ладони.
- Еще, проведи там еще, - молит он, а ты сдергиваешь трусы, чтобы посмотреть на руны, витками окружившие основание члена. Ты наклоняешься, проводя по ним языком, чувствуешь, как его член вздрагивает и на головке появляется еще одна капля смазки, которая аппетитно скатывается, что хочется слизать, но ты уделяешь внимание его чистому лобку, по которому целая россыпь мелких рун, они все отходят от большой ветви, по которой ты языком мажешь, надавливая и ощущая как напрягается низ живота парня. – Это больно, - шипит он и тянется к члену, хочет кончить, но ты убираешь его руки, отталкиваешь, снова лизнув у основания.
Чонгук не понимает, чего ему больше хочешься: умереть или кончить - это изводит все его нутро, щекотный экстаз странствует по всему телу, выгибает его, изо рта вытягивает непристойные звуки, заставляет на каждом выдохе скулить и кусать губы. Ему хорошо настолько, что кажется он каждый раз кончает, но разрядки так и нет, он от этого напряжения крупными каплями потеет, а твой язык все мучает, до самых кончиков посылает густым импульсом наслаждение чересчур мучительное.
Чонгук не понимает, что ему сделать, чтобы приблизить оргазм, тело так давно уже напряжено, кажется, еще немного и все выплеснется наружу, но нет, он ждет, каждый раз упиваясь этими предоргазменными секундами, эта грань обычно проходит быстро, а здесь все тело гнет уже так долго, что парень задыхается, когда наконец белые струи выбиваются из члена. Он прикрывает глаза, громко крича, как от боли, но ему безумно хорошо, что на щеках ощущаются даже горячие капли. Это чертовы слезы, Чонгуку стыдно, он прикрывает руками лицо, но ты все равно замечаешь, как он плачет от оргазма и все еще постанывает, пока ты смотришь, как его руны угасают.
- Я люблю тебя, - шепчет он, когда ты убираешь ладони с его лица. Его нос немного покраснел, а ладони все еще трясутся. Ты не понимаешь насколько искренне он это сказал, может, это лишь эмоции или так он решил заполнить тишину, но понимаешь только, что безумно его любишь в ответ и никогда не найдешь человека лучше, чем Чонгук.
Ты ничего не говоришь в ответ, но показываешь все поцелуем, таким страстным и одновременно нежным, потому что с Чонгуком все происходит на контрастах.
