Ты возвращалась домой поздно вечером, было уже темно и дело близилось к ночи. Выйди из автобуса и проходя через переулки к дому, ты не ожидала увидеть драку, ведь твой район всегда был спокойным.
Ты видишь, как двое парней накинулись на одного и желая помочь, движешься вперёд, к потасовке, забывая про инстинкты самосохранения, но подойдя ближе, видишь, что один парень, как тебе ранее казалось, пострадавший, ловко разделывается сначала с одним, а затем и с другим, те двое падают замертво и в свете фонаря ты можешь разглядеть в руке у "жертвы" нож.
Ты понимаешь, что нужно бежать, искать обходные пути, потому что раз такой небольшой, с виду, мальчишка расправился с двумя рослыми парнями, то с тобой и подавно управится и поминай как звали.
Медленно шагая назад, следишь за человеком с ножом, стараешься делать все тихо, но вот незадача, словно на зло, сзади лежала коробка, о которую ты спотыкаешься, создавая шум.
Парень поварачивается лицом к звуку и благодаря фонарю ты можешь увидеть его лицо.
"Быть не может", – проносится в голове, пока парень выругивается и убегает.
Домой ты идешь в шоке и зайдя в квартиру сразу падаешь на кровать, не разуваясь. Свернувшись колачиком, прижав ноги к груди, ты пытаешься хоть как-то понять, что произошло, что делать дальше и надеяться, что Хосок в темноте не разглядел твоего лица.
Остаток вечера и ночь ты проводишь на балконе, смотря на звезды, слушая музыку и обдумывая свои дальнейшие действия.
*
Снова шумно и полно народу, в первые дни учебы всегда так, а потом студенты начинают меньше ходить на пары, да и первокурсники успокаиваются, не паникуют и более-менее привыкают к обстановке университета.
Ты слушаешь то, о чем болтает Чимин, но будто не здесь, словно друг где-то далеко, а в мыслях только Хосок, нож в его руке и два трупа рядом.
Тебя дрожь пробивает, стоит только вспомнить, насколько умело Чон обращался с ножом. Так мастерски, словно давно этим занимается, от этого не по себе, хочется убежать, спрятаться и молиться на то, что парень не заметил тебя, не увидел твоего лица, а то перспектива присоединится к тем двум трупам не особо привлекательна.
Выглядишь ты неважно, на всегда красивом лице появилось несколько красных пятен и синяки под глазами, из-за стресса и бессонной ночи. Кожа бледнее, чем обычно, поэтому все, с кем ты здороваешься, спрашивают, не заболела ли ты.
По расписанию – совмещённая пара, а значит можно и прогулять. Ты бы позвала Чимина с собой, но только эта пара по английскому, а значит, там учитель Ким и твой друг ни за что не пропустит ее.
Ты снова идёшь на крышу, надеясь не встретить там Хосока, ну или во всяком случае, незаметно уйти, если он окажется там.
Поднимаясь по лестнице вверх, тебя вдруг хватают за руку и лицом прижимают к стене, закрывая рот ладонью. Человек удерживает тебя на месте, придвигаясь вплотную грудью к спине, длинной челкой задевая заднюю часть шеи и ухо.
Тебя будто парализовало. Страх берет свое, ноги подрагивают, а после совсем становятся ватными.
– Давай выйдем на крышу и спокойно поговорим, идёт? – от голоса Хосока на холодный пот пробивает и ты, пытаясь дышать спокойно, медленно киваешь.
Парень высвобождает тебя из захвата и идёт позади, на крышу, закрывая за собой дверь. Ты поворачиваешь голову на него, ведь если захлопнуть дверь, то открыть ее нельзя снаружи, только изнутри.
– У меня есть ключ, – произносит он холодно и от этого становится ещё страшнее, потому что пути отхода у тебя больше нет, вы вдвоем на этой крыше, во время пары, так что даже смысла кричать нет, никто не услышит.
Хосок взглядом показывает тебе на край, ты подходишь, садясь боком, а парень садится рядом, лицом к тебе.
– Ты хотел поговорить, – начинаешь ты, из-за нервности теребя край толстовки.
Чон подкуривает сигарету и выдыхая дым, в противоположную от тебя сторону, опускает голову и начинает говорить:
– Я знаю, что ты видела меня вчера. Но судя по тому, что я сейчас сижу здесь, а не в сезо, в полицию ты звонить не стала, – он делает затяжку и продолжает, – Я узнал тебя по сумке. И у меня есть к тебе вопрос, – он поднимает голову и смотрит тебе в глаза, – Какого черта ты промолчала? Не сказала полиции, учителям, никому. Почему?
Он спокоен, наверное даже слишком, для такой ситуации. Просто сидит и курит, смотря то на тебя, то вниз, с крыши.
– Не знаю, – честно отвечаешь ты, после недолгой паузы, задавая вопрос, – Ты теперь и меня убьешь?
Хосок резко переводит взгляд на тебя.
– Т/и, кажется, ты пересмотрела слишком много фильмов. Нет, я не убью тебя. Ты слишком хороша для этого.
От его слов сердце в пятки уходит. "Слишком хороша"? Что это значит? Он тебя в рабство продаст или на панель? Может на органы разберёт? Слишком много мыслей крутится в голове, и этот бесконечный поток прерывает Чон.
– Те двое, – говорит он еле слышно, – были последними скотами, – он делает последнюю затяжку, выкидывая сигарету вниз, – Сынки богатеньких родителей, которые ради забавы, продавали детям наркотики по дешёвке, – договаривает Хосок и сплевывает, – Я не убиваю тех, кто этого не заслужил, Т/и. Ты можешь сдать меня полиции, я даже не буду сопротивляться, не буду отказываться от убийств, которые совершил, но кроме меня некому будет разгребать этот биомусор.
Ты в шоке, полном. Сидишь, с огромными глазами смотришь в пол, осмысливая слова парня. Ты не можешь понять, поступил ли он хорошо или же наоборот? С одной стороны, эти уроды травили детей наркотиками и заслуживают наказания, но вот каким способом, это не даёт тебе покоя.
– Я оставлю дверь открытой, – говорит Хосок, встаёт, забирая рюкзак и уходит, оставляя тебя наедине со своими мыслями о нем.
Поступает ли парень правильно? Нет, убийство – не выход, явно. Но с другой стороны, такие люди как те двое, заслуживают наказания.
Хосок все больше становится для тебя интересеным и одновременно пугающим. Ты хочешь узнать парня ближе, но боишься оказаться в списке тех, кого Чон отправляет "в утиль", наказывая. Он сказал, что тебе нечего бояться, но какие-то первобытное чувство, отвечающие за самосохранение, вопит о том, что все это добром явно не кончится.
Ты ещё долго сидишь на крыше, пока не приходит Чимин, он потерял тебя и сказал, что пара давно закончилась.
– У нас сейчас окно, пойдем поедим? Я голодный, просто жесть.
Ты что-то буркунла в ответ и вы направились в кафе, неподалеку, пока ты всю дорогу вспоминала то, с какой интонацией говорил Хосок и с каким взглядом он рассказывал про детей.
Что, если этот парень, все же, не так уж и плох?
