— Ты совсем с ума сошёл? — шипишь ты, злобно глядя на Намджуна, который улыбался во все тридцать два.
— Всего лишь минет и я отстану, малышка, — отвечает тот, гладя тебя по бедру и утыкаясь в шею, и вдыхает запах сладкого парфюма.
— Я прошу тебя, хотя бы не здесь, — просишь парня с мольбой в глазах.
— Нет, здесь и сейчас, иначе я прямо у всех на виду заставлю это сделать.
Одна фраза и бомба взрывается, накрывая тебя волной гнева, от чего ты ударяешь парня по щеке, опаляя кожу огнём. Ненависть к этому человеку будоражит твоё нутро, заставляет говорить самые неприятные вещи. А желание убить нахрен прямо здесь только возрастает.
— Не распускай коготки, сладость, ты же знаешь, что я могу сдержать своё обещание, — Намджун целует в шею, а тебе стыдно за свою слабость перед ним.
Он хватает тебя за руку и тащит в мужской туалет, затаскивая в первую попавшуюся кабинку, где прижимаете к стене, хватая за горло, и заглядывает в глаза, ища там что-то помимо ненависти. Тянет вниз, расстегивая ширинку, где уже колом стоял возбужденный член, потому что само твоё существование на этой земле будоражило парня.
Нехотя берёшь в рот орган, мечтая побыстрее закончить это и уйти, потому что это все неправильно, гадко и мерзко в данной ситуации. Но не подчиниться бывшему молодому человеку не можешь, не понимая, почему, — то ли от страха, то ли от привычки к подчинению, которую он тебе когда привил.
Сосешь лениво, задевая зубками нежную кожу члена, тем самым злишь Намджуна, который не собирается уже это терпеть. Тот опять хватает тебя за горло, сдерживая злость, и останавливает твои манипуляции ртом.
— Я же знаю, как ты умеешь отменно сосать. Не зли лучше меня, — сквозь зубы говорит парень, сильнее сжимая хрупкую шею, ещё больше ограничивая доступ кислорода в легкие.
А ты и страх глотаешь вместе с воздухом, и возбуждаешься, что ещё больше раззадоривает чувство стыда, которое мазутом внутри тебя все пачкает, кричит о том, как же это неправильно. Но есть ли возможность прекратить это все?
Язычком проходишь от основания к головке, слизывая природную смазку парня, погружаешь в ротик орган Намджуна, заглатывая настолько, насколько умеешь. А брюнет запускает ракеты и улетает в другую галактику, царапая деревянную стенку кабины туалета.
Двигаешься то быстро, то медленно, от чего Нам слишком рано кончает, как малолетний девственник, заливая семенем твой ротик. Держит за волосы, не позволяя сплюнуть горькую и вязкую жидкость, а заставляет проглотить все до капли.
— Если ты собиралась уйти, то знай - я ещё не закончил, — говорит тот, удерживая твой порыв подняться с колен.
— Ты обещал, что только минет, я своё дело сделала, отпусти же меня, — чуть ли не кричишь от злости, подавляя нарастающее возбуждение.
— Одно лишнее движение - я нахрен разорву твоё платье и заставлю идти так произносить прощальную речь, — Нам тоже зол от того, что ты его не слушаешься, как раньше, когда он позволял себе делать с тобой все, что пожелает, в любом месте и в любое время.
Он резко ставит тебя раком, входя в лоно так же неожиданно, от чего из женского ротика вырывается гортанный стон. Как бы грязно это не выглядело, вам обоим безумно хорошо. А признавать то, что этого не хватало, ты никак не хотела.
Парень бешено двигается, снимая с себя галстук, и завязывает тебе на шее, затягивая крепче и подавляя все попытки вдохнуть. Толчки остервенелые, быстрые и до одури приятные. Пальцы Намджуна, которые находились в твоём ротике, дабы ты была не особо громкой, давно стали мокрыми от слюней, когда ты пыталась набрать в легкие воздух.
Он бьет по ягодицам, кусает за плечи и хватает за волосы, затягивая галстук сильнее, от чего темнеет в глазах и голова кружится, не сбавляет темп и трахает, придерживая слабое тело одной рукой. Судорожно хватаешься за ткань на шее, понимая, что это уже перебор, а Намджун продолжает, чувствуя приближающийся оргазм.
Но первой взрываешься ты, хрипло простонав от невозможности воздуху поступать в твои лёгкие, и бьешься в конвульсиях, отчего Намджун ослабляет цепкую хватку галстука и кончает сам, изливаясь куда-то на пол.
Если бы не руки брюнета, то рухнула бы куском мяса прямо здесь. Он слегка бьет по щекам, приводя в чувство, а ты готова убить этого чертова Намджуна, который делает с тобой такие невероятные вещи, заставляя от стыда внутри себя сгорать заживо.
— Приводи себя в порядок, тебе нужно уже идти, — говорит парень, застегивая ширинку брюк.
Ты молча слушаешься, пытаясь холодной водой убрать покрасневшие щеки, и идёшь на сцену произносить прощальную речь, посвящённую твоему покойному мужу.
Со сцены видишь ехидную улыбку Намджуна, и слезы, что скопились в глазах, медленно скатываются по лицу, обжигая нежные щёки.
— Ненавижу тебя, — шепчешь ты, отходя от микрофона.
— Люблю тебя, — произносит вслух Намджун, покидая ресторан.
