Кривое зеркало судьбы

Глава 44

К горлу подступила легкая тошнота, как это всегда бывает при трансгрессии. Гермиона неловко пошатнулась, но Малфой удержал ее, чуть притянув к себе за талию, чтобы она не упала. Девушка вскинула на него удивленный взгляд, а потом поспешила отстраниться. Драко лишь усмехнулся, но ничего не сказал. Осмотревшись вокруг, он вдруг понял, что паника с новой силой накатывает на него, как когда он только взял то письмо в руки. Тот же страх, комок в горле, учащенное сердцебиение и пятна перед глазами. Слизеринец мог бы поклясться, что никогда в жизни ему еще не было так страшно. Никогда раньше он ни о ком так не беспокоился.

— Мистер Малфой, сэр! — в прихожую, в которую они трансгрессировали, вбежал домовик. — Как хорошо, что вы...

— Веди, — оборвал эльфа Драко и первым двинулся вперед.

Существо часто закивало головой, а потом почти побежало вперед. Гермиона опасливо осматривалась по сторонам, пока они шли к лестнице, но вскоре расправила плечи. Мэнор и правда изменился, стал намного светлее и чище. Если бы девушка не знала, что ее пытали именно здесь, в этом доме, никогда бы и не догадалась. Нарцисса отлично постаралась, восстанавливая особняк.

Домовик проводил их до светлых створчатых дверей, а потом исчез с характерным хлопком. Драко застыл в оцепенении не в силах повернуть ручку двери, которую уже держал в своих тонких длинных пальцах. Он боялся зайти туда и увидеть умирающую мать, ее бледное лицо и губы, тускнеющие глаза. Один Мерлин знает, каких усилий ему стоило толкнуть проклятую дверь и сделать шаг.

Нарцисса лежала на кровати с закрытыми глазами. Казалось, она просто спит. Золотые волосы, уложенные аккуратными локонами, покоились на ее плечах, руки сложены на животе, а глаза закрыты. Единственное, что выдавало ее самочувствие — бледная, как снег, кожа. Исчез тот прекрасный румянец, скулы неестественно заострились, пролегли глубокие тени. У ее кровати стоял мужчина преклонных лет с лысой головой и гладко выбритым лицом. Его дорогой костюм был в идеальном порядке, а на столе, вокруг кипящего котла, ровно разложены десятки склянок, зелий и мазей.

Гермиона так и осталась стоять на пороге, чувствуя, что не должна здесь находиться. Она будто стояла на границе у чужого, совершенно неизвестного, далекого и пугающего мира. Это была чужая семья, чужие жизни и судьбы, а она была здесь лишней. Все, что могла, девушка уже сделала. Бросив взгляд на Нарциссу, гриффиндорка невольно поджала губы. Она еще помнила ее со времен войны, но даже тогда эта роскошная женщина не выглядела такой... серой и блеклой. Будто сама жизнь вытекала из нее вместе с красками и силами.