Дресс-код

18. "Ты уйдёшь, если я дам тебе уйти?"

Когда комиссары вернулись в комиссариат, то сразу разделили Джисона и Феликса. Чанбин остался с Феликсом. Оба молчали, и в воздухе витало напряжение. Чанбин просто смотрел на Феликса, а тот в недопонимании смотрел на него.

— Чанбин-хён? — сказал хоть что-то Феликс.

— Молчи, — ответил Чанбин, прикрыв глаза.

Комиссар потёр переносицу, а потом снова стал смотреть на Феликса так, словно делает это в последний раз. Спустя ещё каких-то безумно долгих минут Чанбин встал с места и подошёл к Феликсу, после чего освободил его руки от наручников, где только начинали появляться синяки. По сравнению с синяками Джисона они были маленькими. Феликс в недоумении смотрел на Чанбина. Он не совсем понимал, что тот делает. А тот взял небольшие руки Феликса в свои и скрестил их пальцы, после чего стал приближаться к его лицу. Губы соприкоснулись. Поцелуй не длился слишком долго, а после него Чанбин отпустил руки неправильного и сделал 2 шага назад.

— Я люблю тебя, — сказал Чанбин с твёрдым лицом полным уверенности. — Поэтому уходи.

Феликс не среагировал, лишь слегка наклонил голову, в недоумении глядя на Чанбина.

— Я сказал, уходи! — прикрикнул немного Чанбин.

— Нет, — ответил Феликс.

— Ты должен уйти, пока Минхо ведёт допрос Джэбома. Уходи!

— Ты хочешь, чтобы я ушёл после того, как ты мне наконец признался?

— Я сделаю тебе только больно.

— А себе ты не делаешь больно? Говоря «уходи», ты делаешь мне больно. Я не хочу вот так просто уходить. Ты хочешь убить наши отношения?

— Я хочу спасти тебя.

— Хочешь, скажу, что здесь делает Джисон? Мы же говорили здесь. Он мне сказал, что он здесь, потому что любит Минхо. И я здесь, потому что я люблю тебя. Ты не спасаешь меня, а убиваешь.

Феликс встал со своего места и стал подходить к Чанбину, а он отходил к стене.

— Я не хочу сказать, что мне здесь нравится, — добавил Феликс, когда Чанбин уже оказался прижатым к стене. — Я хочу сказать, что я люблю тебя, поэтому могу потерпеть ужасные условия и синяки на руках.

Феликс взял одну руку Чанбина в свою, после чего быстро приблизился и поцеловал комиссара. Тот не стал отпираться и ответил на поцелуй. Не прошло и минуты, как Феликс стал настойчивее. Очевидно было продолжение, поэтому Чанбин неожиданно схватил его за запястье руки, которая была у него в руке, развернул себя и Феликса, чтобы неправильный оказался прижатым к стене, вжал то запястье в стену, а вторую руку положил на талию парня рядом. Феликс бы прошипел от боли, если бы его рот не был занят чужим языком. Чанбин это понял, поэтому отпустил запястье и просто скрестил пальцы рук. А прервав поцелуй спустился к его шее, приподняв рукой чёрную майку Феликса. А рука неправильного потянулась к ширинке на его штанах. Однако одной рукой тот не мог справиться, так что Чанбин отпустил его вторую руку, оставив свою у стены. Феликс стал использовать обе руки. В отличии от комиссара у неправильного были спортивные штаны на резинке. Поэтому Чанбин стал медленно их спускать одной рукой.